Пришельцы ниоткуда - Франсис Карсак

Так и есть, оно закрывается! Голубой треугольник в небе почти исчез, а пустыня под красным светом Ганэ с каждым мгновением возвращается обратно. Ветер свистит все сильнее, как будто холодный воздух находит для прохода только узкую щель. Я замечаю прямо на границе большого антропозавра, держащего в своих челюстях что-то красное, то, чем раньше была Мэри. Рискуя вывалиться за борт, я приподнимаюсь, вырываю фульгуратор из рук Ангуса и стреляю, стреляю, заодно поливая огнем группу антропозавров, толпящихся перед грубым шалашом из ветвей. Шалаш загорается, темные фигуры падают, и все заканчивается. Степь захлопывается, подобно челюстям.

С’гами

Клепсидра показывает час рассвета. Один за другим мы выходим из пещеры под бледный свет зарождающегося дня. У основания скалы намело кучи песка. Я иду, опустив голову, хмурый, лишившийся всякой надежды.

Крики! Я поднимаю глаза. Там, на площадке, на полпути от лагеря людей неба, виднеется силуэт! Маэми! От радости мое сердце едва не вырывается из груди, но тут же возвращается обратно. Маэми обесчещена! Бог отверг ее, и мы, гюисы, навлекли на себя неудовольствие бога, вскоре удача покинет нас!

Медленным шагом, тихо плача, Маэми приближается к нам. Орбло пытается расспросить ее, но Маэми лишь качает головой: она ничего такого не видела, но слышала крики в лагере людей неба, заметила большие огни и машину Пьера, унесшуюся на юг, к Двери бога.

Я со всех ног бегу в лагерь. Пьер уже там, грустный и какой-то озлобленный, а Джек сидит на ступеньках лестницы и плачет. Другие чужаки с враждебным видом смыкаются позади меня. Злой вождь убит, а Мэри исчезла и, судя по всему, тоже мертва. Мэри? Так это Мэри была избрана! Я пытаюсь объяснить, что им оказана великая честь, что теперь им будет улыбаться удача, но они кричат на своем варварском языке и, если бы не Пьер, вероятно, растерзали бы меня. Пьер берет меня под руку, заводит в одну из их комнат и говорит мне, что нет никакого бога, есть только разумное животное, внезапно возникшее из другой эпохи, и оно съело Мэри. Я ему не верю! Не хочу верить! Мэри мертва, и Маэми скоро…

Пьер

Я только что объяснил все С’гами, и он мне не поверил. Я собираюсь объяснить все и своим товарищам, но, боюсь, они тоже не поверят мне. У меня нет фотографий, ничего такого, что я мог бы им показать.

И тем не менее я уверен, что прав. По словам С’гами, бог приходит примерно каждые десять поколений, то есть каждые триста лет, если считать поколения так, как это делают гюисы. Триста лет! Период, через который совмещаются внешние планеты и луна, равен двумстам девяноста семи годам. Слишком близко, чтобы быть простым совпадением, к тому же С’гами однажды говорил о священном времени, когда боги собираются на небе.

Мы находимся у самого Приграничья. Один писатель XX века, Бертрам Чандлер, создал цикл романов-предупреждений, действие которых происходит как раз у Приграничья: он утверждал, что на границе Великой Пустоты ткань пространства-времени намного тоньше, чем в центре галактики, и что здесь может произойти что угодно. Думаю, он был прав. Думаю, каждые двести девяносто семь лет под воздействием совместной силы притяжения трех внешних планет и луны эта ткань рвется в некоей точке, расположенной на Ралинде, и настоящее вступает в контакт с былым. Речь идет об эпохе оледенения в конце ралиндийского мелового периода, об эре антропозавров. Ледяной ветер – это массы холодного воздуха, которые «толкают» перед собой нынешний теплый. Деревня находится на севере чувствительной зоны, во все стороны от нее, на полторы тысячи километров, простирается пустыня, и поэтому именно южный ветер объявляет о прибытии бога, – ледяной южный ветер, способный поразить воображение первобытных людей. Какой-нибудь антропозавр, побуждаемый любопытством, направляется на север (есть, вероятно, и другие, которые идут в другую сторону, но их никто никогда не видит) и вступает в контакт с туземцами. Как родился ритуал принесения в дар супруги, я не знаю и, вероятно, никогда не узнаю. Не узнаю я и того, какой инстинкт указывает антропозавру на то, что хроноклазм скоро закончится и пора возвращаться в свои края. Эти вторжения начались очень давно, что доказывают отпечатки, обнаруженные мною поверх палеолитических кремней. Сколько девушек, ушедших радостно или торжественно, чтобы стать женой бога, нашли смерть в пасти антропозавра?

Через триста лет, если мы все останемся на этой планете, наши потомки будут готовы. Мы не можем мечтать о том, чтобы завоевать прошлое и уничтожить антропозавров. Или все же сделаем это? Было бы забавно, если бы мы стали причиной их исчезновения примерно в ту эпоху, которую я мельком увидел в треугольнике. Возможно, тело Мэри содержало бактерии, которые, будучи безвредными для нее, вызовут у антропозавров – уже вызвали – нечто вроде чумы, Великую Смерть. Не знаю. В любом случае мы можем обнести место, где образуется проход, непреодолимой оградой. И попытаться терпеливо разъяснить гюисам, что их бог – всего лишь чудовище из прошлого.

С’гами

Маэми только что бросилась с вершины утеса, не желая дальше нести свой позор и вести жизнь парии. Я пытался отговорить ее, предложил уплыть вместе со мной на корабле торговцев из Нэбо за море, туда, где никто не знает нас. Она не захотела. Тогда я пересказал ей то, что говорил Пьер и с чем все еще не могу согласиться, хотя он никогда меня не обманывал. Она поверила в эту фантастическую историю не больше моего. Тогда я отвел ее на вершину Черной скалы и держал за руку ровно до того мгновения, которое она выбрала. Вечером я похороню ее, а если жрецы захотят мне помешать… Ха! Какое мне теперь дело до жизни!

Если верить Пьеру, Маэми и Мэри умерли ни за что.

Это было бы слишком ужасно, и я предпочитаю думать, что мы согрешили, что бог отвернулся от нас и отныне станет помогать людям неба. Но наш неизвестный грех, должно быть, очень велик, чтобы вместо красавицы Маэми именно Мэри, бедная Мэри, дочь неба с бледной рыбьей кожей, сделалась избранницей бога, который приходит с ветром!

I

Встреча с меланским крейсером длилась всего десять секунд, но даже в таком скоротечном бою «Отважный» потерял двух членов судовой команды. В обшивке семнадцатого отсека теперь зияла большая дыра. В каком состоянии находится вражеский звездолет, никто не знал. Бортовые самописцы зафиксировали два попадания в цель.

Капитан Рон Вариг не стал тратить время на то, чтобы проклинать случай, вынесший их в обычном пространстве прямо на врага. Одно из последствий глупой войны, которая длилась веками, хотя никто в точности не знал, зачем она ведется и кто ее начал. На нейтральной планете Тельма уже целую вечность тянулись переговоры о мире, и виноваты в этом были не только дипломаты. Как остановить конфликт, растянувшийся на пространстве в пятнадцать тысяч световых лет, конфликт, в который вовлечено более десяти тысяч планет? Каждый раз, когда с трудом удавалось прийти к тому или иному компромиссу, какой-нибудь дурак или горячая голова снова подливал масла в огонь. И Вариг уже не был уверен в доброй воле как своего народа, так и Других.