Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов

Посольского приказа «на посылку чрез почты всяких писем в Болшой полк» было куплено (у торгового человека Ивана Степанова) 10 аршин красной и зеленой камки, из которой сшиты «мешечки»[2150].

В ходе Второго похода в Большой полк к В. В. Голицыну регулярно (1, 2, 4, 13, 15, 19, 24, 26 марта; 9, 13, 20, 24, 29 апреля; 10, 14, 21 мая) высылались все заграничные новости, в том числе: информация от резидента из Польши о переговорах с представителями Речи Посполитой, а также «цесарским» и венецианским резидентами в Варшаве; «дневник» прошедшего польско-литовского сейма; составляемые Посольским приказом куранты; переводы грамот польского короля, императора Леопольда I, писем «цесарского секретаря» Адама Стиллы; списки ответных грамот к иностранным монархам; материалы австрийско-турецких мирных консультаций в Вене и переговоров с польским резидентом в Москве; «донские отписки» и др.[2151]

Руководство страны стремилось связать почтовыми линиями все пункты, имевшие стратегическое значение. К примеру, почтовое сообщение с Новобогородицком было налажено практически сразу после его постройки в 1688 г. Так, указ послать через почту в Новобогородицк чиновную книгу для нужд городской администрации последовал 24 сентября 1688 г.[2152] В число обширных мероприятий, связанных с подготовкой кампаний 1695 г., входила и организация почты в полках[2153]. Отпуск первой почты в идущие под Азов полки датируется 9 мая 1695 г.[2154]

Очевидно, что в ходе войны русское правительство задействовало все возможные информационные каналы как для практических нужд, так и стремясь сформировать в общественном сознании нужный ему образ начавшегося противостояния. При этом оно действовало не только внутри страны, но и за рубежом. Рассмотрим формирование и продвижение указанного нарратива на конкретных примерах.

Думские дебаты накануне войны и иностранная пресса

Накануне войны Боярская дума стала пространством политической агитации в большей мере, чем когда-либо. Причина этого состояла в том, что, с одной стороны, число входящих в Думу людей постоянно росло, с другой — думские чины были втянуты в противостояние между сторонниками Нарышкиных и Милославских.

Именно Дума стала тем местом для дискуссий, где политическая борьба по поводу участия России в надвигавшейся войне вспыхнула раньше всего. Наиболее ранний факт, подтверждающий это, относится еще к самому началу 1683 г. На заседании Боярской думы 10 января были зачитаны куранты, в которые включили статью о том, что послу, который заключил мир с Турцией, по возвращении домой приказали отрубить голову и Москва собирается возобновить боевые действия. На полях рядом с этой статьей помещена помета «зри»[2155]. Поскольку статьи курантов тщательно отбирались из огромного числа поступавших в Москву материалов, включение этого заведомо ложного сообщения в текст для публичного чтения перед Думой следует рассматривать в качестве целенаправленных действий главы Посольского приказа В. В. Голицына по дискредитации заключенного мира с Турцией и Крымом.

Позднее материалы, призывавшие к вступлению в войну против Османской империи, включались в куранты неоднократно. К примеру, в курантах отражен один из важнейших документов, связанных с приездом в Москву в 1684 г. цесарского посольства во главе с Себастьяном Блюмбергом (Бломбергом) и Иоганном Христофором Жировским. Основная задача данного посольства состояла в том, чтобы вовлечь Россию в борьбу с Турцией. В Посольском приказе перевели и включили в куранты брошюру, озаглавленную «Речь, какова цесарское великое посолство чрез господина барона фон Блюмен берха мая в 28 день у его царского (в тексте слово повторено дважды. — Авт.) величества в латинском языке отправилась, которая для тщания на немецкой язык переведена, напечатана 1684 году». В приведенном выступлении австрийский дипломат стремился доказать своим российским коллегам, что Османская империя ослаблена и будет легкой добычей для России[2156]. Информационное значение документа было нулевым, поскольку члены Думы и так знали то, о чем им говорил цесарский посол. Можно с полной уверенностью утверждать, что данный материал — политическая агитация.

Благодаря курантам внутрироссийское и зарубежное информационные пространства в какой-то мере смешивались. Приведем один пример переводной статьи курантов о дискуссиях в Думе на внешнеполитические темы 1684 г.: «С Москвы сентября в 26 день. Обои царские величества пошли в различные монастыри для молебствования по обыкновению, а за ними пошол первоначалной князь Василей Васильевич. Здесь же несколко дней крепкое сидение и Дума была так о государственных, как о воинских делех, и как бы в нынешних опасных случениях поступать, а особно о сем предлаганном деле зело думано, аще ли при нынешних с Оттоманскою Портою постановлениях не лутчи б было мир нарушить, явную войну против ее всчать, зане так Римское, как Полское государства и венецыяне тое воюют. А многие были в Думе началные, которые желали, чтоб нынешнеи случаи не пропустить»[2157]. Далее в этом сообщении говорится о том, что государи очень любят мир и поэтому начинать войну не велели. Миру же способствует и проявляемое османами к России дружелюбие. Оканчивается же публикация сообщением о том, что окончательного решения нет, а войска на всякий случай велено собирать.

Трудно сомневаться в том, что информацию о ходе думских дебатов поставлял газетчикам упомянутый в статье Голицын. Очевиден и направляемый во внешнее дипломатическое пространство посыл. Автор этих корреспонденций стремился показать, что российское правительство сомневается, стоит ли начинать войну с Османской империей. Пока решено сохранить мир, но это решение может быть изменено. Голицын явно подталкивал своих партнеров по переговорам к тому, чтобы они делали России более выгодные предложения. Такая позиция позволяла добиться наибольших уступок в ходе переговоров о присоединении России к антитурецкой коалиции. Сообщение 1686 г. из Москвы о заключении Вечного мира с Польшей и о вступлении России в войну против Османской империи и Крымского ханства также было направлено в иностранные газеты, а потом переведено для курантов[2158].

Идеологическое обоснование Крымских походов внутри страны

Основной промежуточной группой между высшей политической элитой, принимавшей соответствующие решения, и народными массами являлись представители служилых сословий. Именно поэтому объявлявшиеся служилым людям с Постельного крыльца указы становились каналом, через который власть распространяла официальную информацию среди всех слоев общества, и именно в них содержались те оценки и объяснения, которые власть стремилась представить публично.

Как было показано в главе 2, осенью 1686 г. правительство объявляло служилым людям обоснование причин и целей войны довольно скупо и размыто. Сбор войск объяснялся возможным нападением на русские территории крымского хана, о союзе и христианской солидарности в царских указах речи не было. На расширение идеологической составляющей в рамках общей подготовки к кампании правительство решилось лишь в начале 1687 г. 12 января 1687 г. с Постельного крыльца прозвучал новый царский манифест. Формально он был связан с