Гумилев сын Гумилева - Сергей Беляков

Позднее Гумилев получит много наград, от азербайджанской «Алмазной звезды Гаджи Зейналабдина Тагиева» до премии «Вехи», присужденной Государственной Думой РФ. Но все они будут посмертными.

Вершиной его успехов стало бы избрание в Академию наук. Его кандидатуру выдвинули в 1990 году географы, но обстоятельства этого события неясны. Официальная версия, представленная повсюду, от Википедии до «Хроники» Новиковой, выглядит так. 15 мая 1990 года в Географическом обществе отмечали двадцатипятилетний юбилей пассионарной теории этногенеза. Среди участников был молодой географ, лимнолог, бывший морской офицер Леонид Колотило, он первым и предложил выдвинуть Гумилева в Академию наук. Инициативу поддержали.

Но Анатолий Чистобаев утверждает, что именно он предложил выдвинуть Гумилева в Академию, и было это на Ученом совете, который состоялся сразу после закрытия проходившего в Казани IX съезда Всесоюзного географического общества. Съезд проходил в сентябре 1990-го. Академик Трешников в то время уже тяжело болел и в Казань не приехал. Руководил работой съезда Сергей Лавров, который, как ни странно, предложение Чистобаева не поддержал, отмолчался. Невозможно представить, что Чистобаев не знал о майском выдвижении Гумилева. Так или иначе, в Академию ученого выдвинули, но 7 декабря 1990-го на заседании Президиума Академии наук Гумилева забаллотировали.

Из воспоминаний Саввы Ямщикова: «…мы с Львом Николаевичем на кухне, и позвонили из Москвы: сообщили Гумилеву, что он не избран в членкоры. Я попробовал сгладить ситуацию: "Лев Николаевич, вы расстроились…" Он и тут всё обратил в шутку: "Савелий, бросьте! Ну есть немножко осадок. Но разница только в том, что, если бы я получил звание, мы бы выпили одну бутылку, а теперь нужно две, потому что вроде бы я и достоин, а в то же время нет"».

Решение президиума было предопределено. Еще несколько лет назад именно комиссия Отделения истории АН СССР до последнего выступала против даже публикации работ Гумилева. Спустя всего четыре года превратить изгоя в академика – это было слишком. Академия наук в позднесоветские времена представляла собой закрытую корпорацию, со своими правилами игры, традициями, особой системой личных связей. Одного научного авторитета для вступления в Академию могло и не хватить. Игорь Михайлович Дьяконов был в научном мире намного более авторитетным человеком, чем Гумилев, однако и его в Академию не пустили. Возможно, припомнили востоковеду нарушение академической субординации – многолетнюю вражду с В.В.Струве. Пришлось Дьяконову, крупнейшему в России специалисту по истории Древнего Востока, довольствоваться статусом академика Российской академии естественных наук (РАЕН).

Всего три недели спустя после неудачи в АН СССР академиком РАЕН стал и Гумилев, его избрали 29 декабря 1990-го.

РАЕН создали в августе 1990-го в противовес бюрократизированной Академии наук. Когда Гумилева избирали в РАЕН, статус и дальнейшая судьба этой Академии были неясны. В наши дни РАЕН – общественная организация с репутацией весьма двусмысленной. Ее академиками становятся как настоящие, серьезные ученые, так и личности, далекие от науки, — астрологи, рериховцы, альтернативные медики и т. п. Действительными членами РАЕН избраны Григорий Грабовой и Михаил Горбачев, Виктор Петрик и Рамзан Кадыров. Но в 1990-м о таких чудесах еще не ведали, а потому Лев Николаевич был, видимо, доволен. До конца дней будет подписываться: «академик РАЕН Л.Н.Гумилев».

В годы всеобщего признания и громкой славы противники Гумилева никуда не исчезли. В «Советской этнографии» с новой антигумилевской статьей выступил Виктор Козлов. В 1990 году вышла многострадальная полемическая статья Якова Лурье, написанная еще по горячим следам дискуссии между Гумилевым и Рыбаковым. Лурье, как мы помним, основательно прошелся не только по Гумилеву, но и по могущественному в начале семидесятых академику. Однако Лурье дали понять, что антирыбаковскую часть статьи следует убрать. Он поступил иначе: напечатал свою статью восемнадцать лет спустя, когда появилась возможность критиковать и не таких светил, как Рыбаков.

В апрельском номере «Невы» за 1992 год под рубрикой «Политический клуб "Альтернатива"» появилась целая подборка ан тигумилевских материалов. Открывалась она гневным (с обвинениями в антисемитизме) письмом в редакцию некого Александра Тюрина. Критика Игоря Дьяконова и Льва Клейна была мягче, причем Игорь Михайлович даже заинтересовался теорией этногенеза, а Лев Клейн защитил Гумилева от обвинений в антисемитизме.

У Гумилева оказалось много не только оппонентов, но и недоброжелателей и даже врагов. Однажды я заказал в Свердловской областной научной библиотеке журнал «Знамя», чтобы своими глазами увидеть первую публикацию гумилевского «Автонекролога». Оказалось, что какой-то неведомый читатель, скорее всего как раз в том далеком 1988-м, оставил на статье Гумилева довольно злобные комментарии синей шариковой ручкой. А завершил и вовсе потрясающей фразой: «Да сдохни скорее, уж из ума выжил». От всей души надеюсь, что галантный Лев Николаевич первым пропустил неизвестного читателя в царство теней. Но такой комментарий – тоже свидетельство популярности. Бессильная злоба недоброжелателей – тоже своего рода награда.

Свою последнюю книгу «От Руси до России» Гумилев написал по просьбе учеников. Это была научно-популярная книга, предназначенная прежде всего школьникам, а также всем, кто интересуется историей, но не любит читать толстые монографии с сотнями ссылок на источники и обширными историографическими обзорами.

«От Руси до России» нуждалась в хорошем редакторе. Академик Панченко написал предисловие, но заниматься редактурой ему было недосуг, да он никогда и не стал бы за это браться: Александр Михайлович хорошо знал характер своего друга. Редактором книги обозначен С.В.Фомин, он же занимался составлением исторических карт. В работе над рукописью участвовал Вячеслав Ермолаев, бывший аспирант Гумилева. К сожалению, редакторы пропустили даже фактические ошибки. Вот Гумилев пишет, будто первый московский князь Даниил, младший сын Александра Невского, «воевал мало», а «единственным его завоеванием стала Коломна». На самом деле Даниил расширил земли своего княжества по меньшей мере в три раза! Из маленького удела оно превратилось в одно из самых значительных княжеств Северо-Восточной Руси. Только Переяславль Даниил присоединил мирным путем, его завещал московскому князю бездетный переяславский князь Иван. Но чаще Даниилу Московскому приходилось сражаться, причем не только с другими князьями, но и с татарами: «тое же осени (1285 года. – С.Б.) князь Данила Московский ходи на Рязань ратию и бися у города у Переяславля (речь о Переяславле Рязанском. – С.Б.) и одоле князь Данило и много татар изби, а князя Константина Рязанского изнимав приводе на Москву».

«От Руси до России» обычно рекомендуют тем, кто впервые берет в руки сочинения Гумилева. В этой действительно увлекательной книге Гумилев умудрился на нескольких страницах изложить свою теорию этногенеза, а затем проиллюстрировать ее на примере знакомом и близком просвещенному читателю – на истории России от Киевской Руси до империи Петра Великого.