Белогвардейщина - Валерий Шамбаров

Имелись и другие причины. Зимой 1919/20 г. Красная армия совершила огромный рывок на восток. Но захваченную ею территорию советской власти еще предстояло «переварить». В результате войны состояние Западной Сибири оказалось ужасным. И колчаковский транспорт, и колчаковское снабжение были разрушены. Эпидемия тифа приняла невиданный размах: в бараках «благополучного» Челябинска лежали 5 тыс. больных, а «неблагополучного» Новониколаевска — 70 тыс. Вымирали целые деревни, расположенные вблизи дорог и зараженные проходящими войсками. А ведь в ближайшем будущем Сибири предстояло познакомиться еще и с продразверсткой, ЧК и прочими прелестями. Если при Колчаке по тайге вовсю гуляла партизанщина, то могли ли большевики надеяться, что в ответ на их политику Сибирь не ответит тем же? Для подавления крестьянских выступлений, как и в Центральной России, требовалась полная оккупация края, а у коммунистов в Сибири находилась одна лишь 5-я армия, хоть и многочисленная, но и территорию прикрывающая огромную. И надо было еще с Западной Сибирью справиться, прежде чем соваться на восток. Мощная опора за Байкалом у красных имелась — только опора опять на партизанщину, которые еще неизвестно, когда и куда повернут ружья. В общем, можно прийти к выводу, что для установления советской власти во всей Сибири и на Дальнем Востоке у коммунистов зимой 1919/20 г. просто не хватало сил. А с образованием ДВР эта проблема решалась. Земли, лежащие за Байкалом, оставлялись как бы про запас. Как плод на ветке. Никуда не денется, придет время — и упадет в корзину.

Решение о ДВР открывало и широкие перспективы для переговоров с Западом. Как уже говорилось, политика Антанты в начале 20-го стала меняться в сторону торговли с Россией и "мирного решения" русского вопроса. В сибирской кутерьме иностранцы откровенно увязли и запутались. Им теперь предстояло как-то выбраться из неопределенного положения, в котором они очутились, — военные и дипломатические миссии, неизвестно при ком аккредитованные, войсковые части, непонятно какие функции выполняющие. Теперь союзникам предоставлялся «красивый» выход из игры с сохранением своего политического реноме. Прошлые усилия и затраты как-то оправдывались победой «демократии» в обширном восточном регионе России. И в результате переговоров, закулисно начатых еще при Колчаке, а продолженных после падения его власти, было принято решение, устраивающее всех, — о выводе иностранных контингентов (тем более что чехословаки нацелились домой без всяких решений).

Запад, прежде ратовавший за "права человека", формально удовлетворился созданием "суверенного парламентского государства". Эсеры, через которых в основном и велись переговоры, по своему обыкновению не особо задумывались о последствиях (в первую очередь — для самих себя), их, как детей, радовал сам факт ухода «интервентов». Ну а большевики лишались соглядатаев, стесняющих их действия своим надзором.

Правда, США, не очень доверявшие сибирской политической конъюнктуре, предусмотрительно развязали руки японцам. 30.01.20 госдепартамент вручил послу Японии в Вашингтоне меморандум, где говорилось:

"Американское правительство не будет иметь никаких возражений, если у Японии возникнет решение продолжать одностороннее размещение своих войск в Сибири, или послать подкрепление в случае необходимости, или продолжать оказывать помощь в операциях Транссибирской или Китайской Восточной железнодорожных магистралей".

Хоть японцы и выступали конкурентами США в Тихом океане, на данном этапе американцы предпочли иметь соседями этих конкурентов, а не большевиков.

Итак, идея образования ДВР оказалась выгодной для всех сторон, и в первую очередь для коммунистов, заведомо планирующих марионеточный характер нового образования. Но… еще одна особенность ДВР заключается в том, что в «завершенном» виде она почти не существовала. Всю свою короткую историю она организовывалась, как тот легендарный город, который должен погибнуть, едва будет достроен до конца.

Республика находилась еще в задумках, а у нее уже нашлось множество соперников и противников. 31.01 произошел переворот во Владивостоке, в результате которого к власти пришла Земская управа — коалиционное правительство из эсеров, меньшевиков, земцев и коммунистов. Колчаковские войска, расположенные в Приморье, перешли на сторону новой власти. Нашлась и другая вооруженная сила — партизанские соединения Лазо, двинувшиеся в это время на Владивосток. Правда, новоявленные «союзники», бывшие колчаковцы и партизаны, смотрели друг на дружку косо, но присутствие японцев заставляло их держать нейтралитет. Да и вообще японцы не позволяли значительным силам партизан скапливаться во Владивостоке — их главные контингента оставались в Спасске и Имане (Дальнереченск). Владивостокское правительство было вовсе не против создания демократической «буферной» власти, но считало таковой властью себя; правительств, придуманных где-то еще, знать не желало. Причем местные большевики, вошедшие в органы приморской власти, придерживались той же точки зрения. «Левая», т. е. партизанская часть коммунистов была бы не прочь похерить всякие коалиции и попросту вырезать «буржуев», однако в местном партийном руководстве они оказались в меньшинстве, обстановка складывалась не в их пользу. К тому же — японцы…

Партизаны заняли также Хабаровск, Благовещенск и другие города Приамурья, где образовались свои областные «правительства», ревкомы, военно-революционные штабы. Владивостокцев они считали «соглашателями» и, естественно, не признавали. Не признавали и непонятной им ДВР. Просто били тех, кого сами считали своими врагами, и объявляли на занятой территории "советскую власть". Которую строили по своему разумению — вроде совдепов 17-18-го годов.

Наконец, в Чите сидел атаман Семенов, тоже получивший от Колчака "всю полноту военной и гражданской власти на Российской восточной окраине". В начале 20 г. ему пришлось туго, на него навалились с двух сторон. Партизаны Восточно-Забайкальского фронта под командованием Журавлева практически контролировали треугольник между Шилкой, Аргунью и Маньчжурской веткой КВЖД. А с победой большевиков в Иркутске усилился и натиск с запада силами тамошней Восточно-Сибирской советской армии. В руках Семенова оставался юго-восток нынешней Читинской области и часть Бурятии. Возможно, его тогда же и раздавили бы, но в феврале он получил сильное подкрепление — в Забайкалье пришли каппелевцы. С. Н. Войцеховский после попытки взять Иркутск вывел основное их ядро на Верхнеудинск (Улан-Удэ). Отдельно от него, севернее, пробилась за Байкал группа ген. Сукина из оренбургских казаков и сибирских пехотных частей, также принявших имя каппелевцев. Эти войска объединились с семеновскими и были переформированы. Прежние части атамана сводились в 1-й корпус, а каппелевцы во 2-й и 3-й корпуса Российской восточной окраины. Командующим всей армией стал Войцеховский при главном командовании Семенова. Характеризуя свои цели, Войцеховский выпустил обращение "К населению Забайкалья":

"В середине февраля в Забайкалье пришли войска, почти два года боровшиеся с большевиками на Волге, Урале и в Сибири. Это рабочие Ижевского и Боткинского заводов, казаки и крестьяне Поволжья, Урала и различных местностей Сибири Народная армия, поднявшая восстание против советской власти за Учредительное Собрание два года тому назад. За нами с запада к Забайкалью продвигаются советские войска, которые несут с собой коммунизм, комитеты бедноты и гонения на веру в Иисуса Христа. Где утвердилась советская власть, там в каждой деревне небольшая кучка бездельников, образовав комитеты бедноты, получает право отнимать у каждого все, что им захочется. Большевики отвергают Бога — и, заменив Божью любовь ненавистью, вы будете беспощадно истреблять друг друга. Большевики несут к вам заветы ненависти к Христу, новое красное евангелие, изданное в Петрограде коммунистами в 1918 г. В каждой местности, где утверждается советская власть, большевики прежде всего отнимают у крестьян хлеб, производят мобилизацию и гонят в бой ваших сыновей.