Гулящие люди - Алексей Чапыгин
Шрифт:
Интервал:
Наум подмигнул Сеньке. Сенька раскрыл суму, выволок из нее баклагу с водкой:
– А ну, мужи, сажайтесь к столу, водку пить будем.
– Ой ли? То-то с утра в носу зудит! – пошутил младший и, шагнув, подсел к старшему мужику.
– Бабушка, дай чаши!
Дарья поставила на стол четыре оловянные кружки. Кладя кусок хлеба, проворчала:
– Мой кот тоже, я чай, в компанею сядет?
– А то как же? – ухмыльнулся Наум.
Сенька налил кружки, а когда выпили, спросил:
– Кто будете?
– Обоз с солью у нас.
– Куда ладите?
– На Борисоглебск – а там путь в Воронеж… Мы тамошние.
Пристал Наум:
– Григорей, лей им еще, да будем свататься…
Сенька налил, сказал:
– Бабушка! Прибавь закусить.
Старуха бойко поставила на стол тарелку вареной рыбы, нарезала хлеба. Поправила на голове съехавший плат, нагнулась к Сеньке:
– Добро тратишь, сынок, а неведомо – примут тебя альбо и так уйдут.
– Ништо, бабушка!
– Тебе куды?
– На Воронеж мекаю, родня там…
Мужики переглянулись. Старший заговорил:
– Кажи ж – виру иматы… кожний.
Младший сказал Сеньке:
– В обоз пошто не принять. Едино лишь в городах, где стоим, у нас торг, и, как повелось, таможное имают… свальное[365] и головное[366] за своих платим мы, а ты чужой.
– Я за себя без спору плачу!
– Кажи ж: а колы пид шляхом жаковаты будут – побегнути треба.[367]
Сенька слушал, но не понял. Наум, допивая водку, засмеялся.
– Чого граешь, дид?
– А того! – Старик похлопал Сеньку по плечу. – Супротив разбоя лучше его вам не сыскать!
– Як же, батько?!
– Зримо – паробок вежливий… – ответил старший, стряхивая с бороды крохи хлеба. – Жичити добре, абы вин ни затяговий?[368]
– Ты не из военных? – спросил младший.
Сенька рассмеялся, тряхнув кудрями:
– Вольной я, из гулящих!
– Борзо справляйся! Идем до воза.
Сенька обнял хозяев и оделся в дорогу. Когда сверх сумы накинул армяк, младший, трогая на его спине горб, прибавил:
– Житло свое ложишь на воз, а по жупану очкур[369] шукаем!
Старуха плакала, провожая Сеньку.
– Уж очень ладной был у нас сынок! Жалко его…
Башкиры и калмыки – лазутчики донесли Разину, что из Астрахани к Яику идет воевода со стрельцами. Разин приказал затворить железные ворота города[370] и от надолбы убрать сторожей. На стене был поставлен дозор из зорких людей, чтоб вовремя известить приход воеводы. Дозор усмотрел, а потом и всем видно стало – воевода пришел со многими воинскими людьми и в версте от Яика поставил подвижной боевой городок. За городком – обоз, за обозом на отдельном холме – свой воеводский шатер. Разинцы ждали гонца. Когда гонец подскакал к стене Яика, встал против моста, Разин вышел на стену. Гонец протрубил в медную трубу и начал кричать:
– Сдавайтесь, воры! Будем за вас бить челом великому государю – я, боевой воевода[371] боярин Яков Безобразов, и воевода астраханский, князь и боярин Иван Прозоровский, чтоб великий государь отдал вам вины ваши, учиненные разбоем.
Гонец замолчал, тогда Разин подал свой голос, который слышен был передовым стрельцам в полуверсте от Яика.
– Посланец воеводин! Доведи своему ватагу, что Разин козаков не держит, а для того, чтоб пошли козаки от атамана к Астрахани, пущай ватаг ваш шлет именитых людей для уговора, мы же ворота им отчиним![372]
Прошел день, настал другой, ясный и холодный, к реке с калмыцкого берега на конях подъехали двое, они слезли с лошадей и стали кричать лодку. Старый казак-перевозчик, объезжая омута, поехал за ними. Разинцы, забравшись на стену, следили, говорили между собой:
– Пошто они в город из-за реки идут?
– К Дайчину Тайше[373] ездили, калмыков сговаривать!
– Ни… Дайчин Тайша у горам у арыксакал… Он барань ехаль делит… – сказал калмык-лазутчик.
– Все же, сдается, они ездили к калмыкам! – сказал есаул Ермилка Пестрый.
Его поддержал Кирилка:
– Свои головы жалеют у стен положить, норовят калмыцкими закласться.
– Верно, Кирилл!
Переехав реку, посланные воеводой прошли надолбы, прошли по мосту, им отворили ворота. Оба вошедшие – в голубых суконных кафтанах с ворворками[374], в боярских шапках, отороченных бобром, с синим бархатным верхом. Оба при саблях, с пистолетами за кушаком. Выйдя на площадь, повернулись на церковь Петра и Павла в воротной башне, сняв шапки, помолились и стали ждать. Караульный у ворот затрубил в рог, окружая пришедших, собирались разинцы. Разин с есаулами вошел в «круг». «Круг» снял шапки, только посланные воеводой оставались в шапках.
– Кто вы? – спросил Разин.
– Мы, вор, послы от воеводы астраханского и от нашего боевого воеводы – боярина Якова Безобразова!
– Послы? А чин каков?
– Какое тебе дело до чина? Ин скажем – я голова стрелецкой, имя крещеное – Семен Янов!
Второй, седобородый, заломив на верх головы шапку и выставив правую ногу в сафьянном рыжем сапоге, прибавил:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!