Неверная - Кира Романовская

так, что Ида по вашему поводу никогда не страдала, психологических травм у неё нет. Только вот какую-то роль в её жизни вы всё же сыграли. Когда она пропала, вы ей помогали?

— Она не пропала, уж мне то не ври, ты выгнал Иду из её единственного дома, также как и её выгнала мать когда-то.

— Вы и об этом эпизоде знали? Знали, что ваша дочь на улице осталась? — нахмурился Влад.

— Узнал потом, когда она уже у тебя под крылышком жила. Ты давай мне тут об отцовском долге не рассказывай, пока у самого рыльце в пушку. — жестко отрезал Сыч. — Сына без матери оставил, отец-молодец.

— Да мне плевать на то, как вы отцовский долг выполняли. — не менее жестко ответил Влад. — Вы помогли ей скрываться, так ведь?

— Немного, Галина и сама хорошо справилась, признаться, удивлен её прозорливости. — слегка улыбнулся Сыч. — Потянула за ниточки паутинки, что плела годами и на тебе — обзавелась внучкой и Иду прикрыла. Умничка! Но да, немного помог, из розыска её убрал, твои попытки её найти в пыль стёр, хорошо, что тебе, видимо, стыдно было к другу своему обращаться, и сам с усам искал. Филин неподкупная птичка, его старания я обнулить с концами не смог бы. А у тебя после трёх лет пустоты, видимо, вариантов, в какую дверь стучаться, не осталось, и ты пришел к нему.

Влад горько усмехнулся сам себе, всё так и есть.

— И зачем вам это, если она вам не дочь?

— Благотворительностью решил заняться. — злобно процедил сквозь зубы Сыч. — У тебя всё?

— У меня до хера чего, да вы ничем не поможете. — в сердцах бросил Влад. — Я, признаюсь, считал, что отец мой вам отчасти завидует черной завистью, когда говорил, что семья то ваша показуха одна, теперь думаю, а он то прав был, зрит в корень.

Сычу словно выстрелили в сердце, за которое он схватился и тут же отдёрнул руку, чтобы не показывая свою слабость.

— Я люблю свою семью больше жизни и всё, что я в жизни делал, я делал и делаю ради них. — сдавленно сказал он.

— Опять падаете в моих глазах ниже некуда. — вздохнул Влад, вставая с кресла. — Мой отец то почестнее вас будет, он такой откровенной ложью никогда свои действия не прикрывал. Он всегда и всё делал ради себя самого и своих амбиций, удовольствий, но никогда этого не скрывал, за одно только это его даже можно уважать, с натяжкой, хотя бы за правду. Вячеслав, я вас услышал, личное оставим личным, у нас с вами просто бизнес. Я всё ещё в деле и хочу заключить сделку.

Влад протянул ему руку, Сыч помедлил, но всё же её пожал. Он долго всматривался в лицо Ковалевского и всё же спросил:

— Когда я предлагал тебе помощь, я не думал, что ты так легко пойдешь на сделку. Думал, вывезешь бизнес подальше, заберёшь семью, но не уступишь своё детище, в которое столько вложил. Почему ты сдаёшься без боя?

— Я тоже очень люблю свою семью, Вячеслав. Всё, что я делаю в последнее время это борюсь за неё изо всех сил, получается откровенно плохо. — покачал головой Влад. — Но если я ещё буду бороться с ними, семью я не вытяну. Пусть этот Левиафан нажрется и подавится моей компанией! Я сделал выбор, я выбрал Иду и наших детей…

— Детей? У тебя ведь только сын? Девочка только Иды, как я понимаю. — кинул напоследок униженный Сыч.

— Теперь и дочь есть. Моя гордость, вчера слепила довольно сносный замок из песка, может архитектором станет? — усмехнулся в ответ Влад. — Ещё и сын есть, звёзд, конечно, с неба не хватает, но всё же славный безобидный малец. Научился недавно есть вилкой и даже мимо рта не роняет.

Уходя из кабинета тестя, так и не ставшего им в полном смысле этого слова, Влад не видел, как Сыч смотрит ему в спину. Его взгляд в этот момент выражал всё то сожаление, что он испытывал на пороге смерти, а он был именно там. Свет его жизни, который он слишком поздно разглядел, размениваясь на других женщин, угасал. Болезнь пожирала её изнутри, мучительно и неотвратимо…

Его Лида уже смирилась, принимая свою участь, как и Сыч принял свою. Остаток дней, который он наделся будет коротким, он будет гореть в аду из сожалений и своих грехов, пока его любимая уйдет на ту сторону в покое и мире. Она не знала о том, что её муж предатель, не знала ничего ни о его внебрачном ребенке, ни о его многочисленных любовницах, что сопровождали их долгий и счастливый брак. Сыч сильно постарался, чтобы жена была счастлива в своем неведении. И он до сих пор думал, что поступил с ней, как любящий мужчина, и это было правильно.

Влад тоже искренне полагал, что решение, которое он принял уже давно и собирался, наконец, озвучить его своей жене, было единственно верным в их ситуации.

Глава 38

Каждый раз, как Влад вызывал её к себе в кабинет, Ида ничего хорошего не ждала, но всё же шла на очередную казнь с гордо поднятой головой. Влад уже пару дней угрюмо молчал, будто она в чём-то виновата и даже не извиняется. Ида вошла без стука, да и стучаться было не надо, Влада там не было. Она села в кресло, напротив рабочего стола, заметив, что планшет, который он не буквально выпускал из рук в последнее время, что-то постоянно там просматривая, лежит на столе и экран включен. Подгоняемая любопытством, она перегнулась через стол и заглянула в ящик Пандоры.

Влад, вошедший через минуту, застал жену со своим планшетом в руках. Она подняла на него огромные удивленные глаза, её губы задрожали, будто она собирается заплакать. Влад сам себя был готов ударить за безалаберность, он смотрел камеры в комнате Заремы перед тем, как позвать Иду, а сам отошел на минуту горло промочить перед важным разговором, видимо, не нажал кнопку блокировки экрана. Теперь ещё и об этом говорить. Он уже глубоко вдохнул, чтобы с ней объясниться, но Ида вдруг опустила глаза, аккуратно положила планшет на стол и села на своё место в кресло, сцепив руки в замок так сильно, что пальчики побелели.

— Зачем меня звал? — дрожащим голосом спросила она, пряча от него глаза.

— Что? — опешил он. — Ты даже не спросишь ничего?

— Зачем? Я ведь знаю, что ты ответишь — «это для нашей безопасности», «я