Обжигающий след. Потерянные - Анна Невер

– Они не успели. По весне взбесился Коряжный, старый медведь. Лесо тут ни при чем. Животное было неуправляемо. Медведь вырвался на поляну, где сидел Немой, и заломал его. Он был при смерти, когда Жима его нашла. Никакие травы уже не помогли бы.

Колдун отставил чарку и нахмурился. Матерь не скрывала досады.

– Глупая девчонка не захотела отпустить его. Провела обряд переноса. И сама ушла следом – сразу как родила, так и ушла.

– А что за обряд? Куда он перенес их?

Купава вздохнула.

– Пойдемте, я отведу вас.

Портал вывел их на поляну. Отчего-то Тиса сразу поняла, что это то самое место, где случилось несчастье. Посреди поляны возвышался раскидистый вяз, ствол его расщепился у основания на две мощные ветви. Пребывая в душевном оцепенении, видящая слушала про перенос души в дерево. Вот что сделала Жимолость с любимым, а затем и с собой сразу после того, как родила Поню.

– Вы хотите сказать, что их сознания заключены теперь в этом дереве? – Демьян рассматривал вяз, запустив пальцы в волосы у лба.

– Да.

– А тела?

– Были преданы земле, как положено. Здесь же, у подножия.

На некоторое время между собеседниками установилось молчание. Незначительная дань тем, кто убежал как от смерти, так и от жизни. После чего вэйн поинтересовался:

– Почему же девочка не осталась при вас, несмотря на вашу любовь к росткам? Каким образом дочь лесовицы оказалась в Оранске?

– Жима отнесла ее на тракт тайком, мы не знали. – В голосе Купавы послышались горечь и негодование. Похоже, данный факт ее тоже не оставил равнодушной. – Это было ее решение. При этом при рождении упрямица не передала ребенку всей нашей силы! Святый Лесо, как я жалею, что не проследила за ней тогда! Я виновата, что упустила ее!

Демьян развернулся к хранительнице леса и пристально посмотрел ей в глаза.

– Знаю, что лес не вмешивается в жизнь живых в отличие от последних. Скажите мне, что это не вы навели того медведя на Немого.

Купава выдержала взгляд колдуна, только губы ее чуть задрожали. Однако ответ был твердым:

– Я этого не делала, вэйн. Хотя, видит Лесо, хотела отвадить Жиму от этого человека. Избавить от умопомрачения, которое ее…

– От любви, хотите сказать.

Матерь подняла подбородок.

– У служительниц леса одна любовь и привязанность – сам лес. Иной нам не надо.

Колдун молчал. Вскинул голову и снова оценил размах кроны над головой. Легкие порывы ветра месили зеленую шапку дерева. Лист вяза завертелся и лег на плечо. Демьян снял его и покрутил в ладонях. Погладил большим пальцем прожилки. Они выбрали вечность вместе. Видят ли они сейчас его, понимают ли?

– Я присмотрю за ней, не волнуйтесь, – прошептал он. Затем позволил хранительнице сопроводить себя к порталу.

На слова благодарности за гостеприимство и его пожелание покинуть лес Купава ответила:

– Зачем же вам так торопиться? Переночуете у нас, а с утра уйдете. Темнеет уже.

– Я не боюсь темноты, – отмел предложение вэйн.

Опершись ладонью на дерево с портальным дуплом, Демьян ждал, пока лесовица соизволит открыть проход.

– И все же, – замялась хранительница, – утро вечера мудренее. Да и лепешек вы так и не испробовали.

– Вам что-то от меня нужно, – подытожил Невзоров. – Позвольте узнать что?

Матерь несколько растерялась.

– Вы очень проницательны для мужчины, – вместо ответа сказала Купава.

Демьян ждал.

– Мне сложно просить, – продолжила лесовица. – Тем более что я чувствую: разговор об ушедших вас рассердил. Но Лесо говорит, что вы единственный, кто нам способен помочь.

Со слов главы лесной общины Тиса узнала, что в Заорьском лесу завелся упырь, охочий до лесовиц. Оказывается, кровь лесных дев очень притягательна для этих существ. В отличие от простых людей лесовицы выживают даже после самого опустошающего укуса, но зато не могут даже в малой доле воспротивиться чарам этих «выпивох». Слава Единому, что упыри редко встречаются в Лароссии. Тиса читала, что самых зарвавшихся и кровожадных вэйностража перебила в первые два десятилетия после Панокийской войны, остальные были выдворены в резервационное поселение на границах с пустошью.

Удивительно, что сейчас один из чистокровных упырей свободно разгуливал в Заорье. Время от времени шельмец навещал лесовиц и выпивал их досуха. Девушки неделями потом киснут в болоте, чтобы восстановить кровь и силы.

Все же муж был прав, что не взял ее с собой в это путешествие.

– Помогите нам его изловить, прошу от лица всей общины! – взмолилась Купава. – Мы сможем создать защитные волосяные обереги, если приведем его в лобище и вознесем прошение к Лесо. С этими оберегами нам больше не страшны будут эти кровососы.

После короткого раздумья Демьян согласился, но только с условием, что один оберег заберет с собой.

Купава с облегчением кивнула.

– Проведем поимку без отлагательств, – решил колдун. – Мне нужна девушка, которая не побоится порезать себе руку до крови. И прошу показать места, где упырь нападал чаще обычного.

Помогать чужаку-вэйну вызвались несколько красавиц, но самой отчаянной оказалась та большеглазка с голосом-колокольчиком, что заигрывала с Демьяном в лесу. Когда по девичьей руке потекла кровавая дорожка, юная лесовица не сводила с мужчины преданного взгляда.

Вэйн удовлетворенно кивнул.

– Присядь на пень. Ничего не бойся, Малина. Упырь не успеет навредить тебе.

– Мне не страшно, – очаровательно улыбнулась девица. Здоровой рукой она потянулась было к ладони колдуна, но тот не заметил этого движения, отвернулся к ожидающей Купаве.

– Уходите.

Хранительница кивнула, в последний раз посмотрела на подопечную и со словами «Да благословит вас Лесо» скрылась за кустами бересклета.

Тиса ощутила, как в душе поднимается волнение за мужа. Из книг она знала, что упыри, которые не забыли вкуса крови, быстры как ласки и хитры. Оставалось надеяться, что Демьян, как всегда, знает, что делает.

Отойдя от места, где на пне устроилась юная Малина, колдун перехватил скип за рукоять и замер. Спиной и затылком прислонился к ближайшей березе. Лишь губы продолжали творить наклады.

Ожидание капало, давя на нервы видящей. Она облетала сознанием то сидящую лесовицу, что служила живой приманкой для упыря, то затаившегося мужа. И при всей бдительности все равно проспала начало действа. Очнулась, когда Демьян уже схватился с нежитью. Выглядело это шипящим вихрем, что мотался меж деревьев и утюжил кусты. В какой-то миг упырь вырвался из цепких пут колдуна и попробовал улизнуть, только голова замелькала среди стволов. Но ослепительная петля вэи нагнала его и опутала ноги беглеца, затем еще пара белых жгутов перехватила руки. Злое шипение огласило лес и оборвалось.