Берс-1. Берс в ребро - Дмитрий Анатольевич Гришанин

мелких гадов, и, соответственно, на изрядном увеличении притока живы за них.

Дальнейший рост показателя Сопротивление (через пару дней до шестерки) позволил мне свободно наблюдать и тварей Изнанки более высокого уровня развития, ореолы обитания которых располагались дальше за пределами начальных локаций примитивных паразитов. Но первая попытка охоты на этих похожих на шипастых черепах созданий едва не закончилась для меня фатально — весь израненный я сбежал «зализывать раны» обратно к миролюбивым спайкам. Схватка с «черепахами» показала, что помимо атакующих стоек Изумрудного берса, для победы над врагом серьезней примитивных паразитов, мне необходима еще и хоть какая-то защитная техника.

В ту же ночь, словно на заказ, я получил от системы предложение об активации третьего уровня (благо тысяча единиц живы для его активации за предыдущие дни скоплена уже была у меня в запасе сторицей). По совету Психа момент апгрейда в этот раз я пережидал в Хранилище и, благодаря ускоренному притоку там к организму живы, все прошло на диво гладко — я отделялся всего-то терпимой ломотой в висках и легким головокружением.

Освоенная на третьем уровне развития техника Стальной вепрь снабдила меня нужным набором щитов-стоек, эффективность которых напрямую зависела от значения моего параметра Сила. Первая, самая простоя, базовая стойка ограничивались лишь защитой ног и рук, формируя вокруг конечностей нечто наподобие подвижных воздушных пластин. Вторая стойка защищала остальное тело, формируя вокруг головы и туловища еще несколько подвижных пластин побольше. И, наконец, самая сильная третья стойка — она формировала один большой метровый щит-экран, парящий в воздухе примерно на расстоянии в полметра метра от моей фигуры, который устремлялся навстречу атакующему противнику, и замедляя, как натуральный щит, его продвижение, давал несколько мгновений мне на ответную контратаку… Как, собственно, и случилось в последней схватки с вожаком гончих. Когда могучая тварь, завязнув когтями в стрельнувшем наперехват щите третей стойки, тянулась к барьеру массивной башкой, чтоб ее массой пробить воздушную пробку, эта секундная заминка атаки позволила мне применить против монстра четвертую стойку Изумрудного берса, и нанести по открытой бочине вожака стремительную, как барабанная дробь, серию крушащих ребра боковых ударов топором…

После обретения и освоения ступеней Стального вепря, охота на территории шипастых черепах стала для мня безобидной прогулкой.

А чего, спросите, за шило в заднице меня толкало в дальние рейды на территорию более развитых опасных тварей Изнанки? И почему мне не сиделось на «хлебных» локациях относительно безопасных паразитов? Ответ прост: быстро скудеющий, по мере моего развития, приток живы от слабых противников. Ведь, даже находясь на том же втором уровне развития, но получив за три дня существенный рост параметров в Разуме, Теле и Воле, приток живы за убийство паразитов за эти три дня у меня просел примерно в четыре раза, по сравнению с первым днем охоты. При переходе же на третий уровень, охота на примитивных паразитов и вовсе потеряла для меня смысл, ввиду отрицательного притока ресурса. Проще говоря, живы, на поддержание организма и на выработку маны для применения техник, у меня стало уходить больше, чем ее поступало в запас от системных премий за убийство паразитов.

Успешная охота на третьем уровне за относительно развитыми тварями Изнанки позволила за следующую неделю мне скопить достаточный запас живы для дальнейшего роста. По примеру предыдущего удачного опыта, системное предложение об активации четвертой ступени развития я принял в Хранилище, и перенес апгрейд там даже легче, чем предыдущий. На четвертом уровне, помимо освоения очередной — четвертой стойки Изумрудного берса, я освоил иллюзорную технику Дыхание пепла.

Необходимость в таком дополнении возникла из-за перехода на новые более развитые объекты охоты. Хитрые и шустрые твари, с которыми теперь приходилось ежедневно иметь мне дело, не желали, как примитивные собратья, по одиночке бросаться на пришлого чужака, и, увязнув в его защите, покорно встречать судьбу-злодейку под ударами тяжелого топора. Биться же одновременно с целой стаей изворотливых противников — для меня чревато было большими неприятностями. Наведенная же стойками Дыхания пепла иллюзия, позволяла, до поры до времени, не привлекая внимания, таиться на территории врага и, подкрадываясь к тварям поодиночке, разить их внезапными ударами из засады.

Однако, для эффективной работы с иллюзорной техникой, как несложно догадаться, игроку необходимо было развивать параметр Давление, который до этого, за ненадобностью, у меня пребывал на базовой единице. Из-за чего поначалу я мог использовать лишь самую примитивную первую стойку Дыхания пепла. И за следующие недели мне пришлось пролить немало кровавого пота на болезненных тренировках, чтобы разогнать Давление до тройки, и освоить еще две, более эффективные, стойки. Самую же совершенную иллюзию Дыхания пепла — четвертую стойку, я не смог еще освоить до сих пор.

Помимо развитого Давления (отвечающего за качество иллюзии), продолжительность действия любой техники (а уж такой специфической, как Дыхание пепла, в первую очередь) напрямую зависело от Резерва маны игрока, который рассчитывался по простой формуле: сумма значений показателей Памяти и Медитации умноженное на десять. В текущем моменте для меня это выглядело следующим образом: (4+2)х10=60. Восстанавливался резерв за счет живы, но естественным образом это происходило довольно долго (примерно десять единиц маны на одну минуту), что в условиях напряженного боя, с применением массы энергозатратных атакующих, защитных, иллюзорных и прочих стоек, могло очень быстро привести к обнулению Резерва маны.

Передо мной вышеозначенная проблема, после освоение Дыхания пепла и активного применения его энергозатратных стоек на практике, что называется, встала в полный рост. Потому следующей моей техникой после активации пятого уровня развития (копить сто тысяч единиц живы на который здесь, к слову, мне пришлось всего две с половиной недели, и потом еще четыре дня ждать от системы предложения на апгрейд) стала Крыло бабочки — техника заточенная на расширение и ускоренное заполнение Резерва маны.

Эффективность Крыла бабочки, как не сложно догадаться, напрямую зависела от развития показателя Медитация. Соответственно, тренировка и частое использование данной техники развивали у игрока Медитацию, увеличение которой напрямую влияло на размер Резерва маны. Мне Медитацию так же, как и Давление, пришлось развивать от базовой единицы. Соответственно, поначалу доступной для применения мне оказалась лишь первая стойка Крыла бабочки, вдвое ускоряющая процесс восстановления маны в Резерве. Тренировками и практикой удалось на данный момент развить Медитацию до двойки, что позволило освоить вторую стоку Крыла бабочки, уже вчетверо ускоряющую восстановление маны в Резерве. Как несложно догадаться, по достижению пятерки в Медитации, я освою пятую ступень техники, что приведет к десятикратному ускорению воспроизводства маны в Резерве.

Ну и самым главным сюрпризом на пятом уровне для меня стала, разумеется, пятая стойка Изумрудного берса, позволившая мне освоить бросок топора, обогатив тем самым мой арсенал стоек наконец-то и дистанционной атакой.

Денис, хорош уже сачковать, — выдернул меня из навеянного Озарением феникса потока воспоминаний голос Психа. — Стальной вепрь сам себя не отработает. Живо на арену.

Даже не пытаясь тратить нервы на бестолковый спор с наставником, я покорно закрыл глаза, вызывая в памяти нужный образ, и когда их снова открыл, обнаружил себя сидящим на изумрудном песке…

Глава 18

Глава 18

Выбранная мною в качестве объекта для охоты пара багровых жрутов (тварей изнанки размером с кабана, являющие собой отвратительную смесь крысы с тараканом) самозабвенно пировала в зарослях болотной травы. Жруты вырывали закованными в роговую броню лапами и носами из бурлящей под дождем грязи целые пласты земли, густо оплетенные белесыми веревками корней, и, утыкаясь зубастыми мордами в добычу, нащупывали резцами среди переплетения корней в изобилии обитающих под болотной травой листовидных пиявок, выщелкивали паразитов, как блох из шерсти, и тут же их пожирали.

Но, как только я приблизился к жрутам на дистанцию убойного броска топором, буквально на считанные секунды упредив мою уже практически готовую атаку, из пустоты возле копошащихся в грязи багровых жрутов вдруг вынырнула двухметровая серая, как мышь, гориллоподобная образина, со здоровенным заточенным бревном в руке, назвать которое копьем у меня попросту не повернулся язык.