Родитель «дубль два» - Комбат Найтов

– Понял, принял, доворачиваю, – ответил Петр и подогнал отметку курса к указанной цифре.

Через некоторое время оператор передал, что они потеряли противника. Покрутившись в районе Сортавалы, это старое название Зеленой Рощи, ушли домой не солоно хлебавши. На стороне Финляндии воюет РОВС, Российский ОбщеВоинский Союз, поэтому их служба перехвата мгновенно переводит команды по командным станциям наведения, а мы утром много разговаривали на этом канале, пока занимались перебазированием, а канал связи не сменили, и служба перехвата принимает контрмеры. Налет мы сорвали, но сами остались с носом.

– Так, Тагир, берешь наставление по обмену и переводишь это дело на туркменский, только рядом пишешь, как это будет звучать по-русски.

– Послушай, Петя, это будет очень сложно.

– А ты сокращай, никто не мешает, придумывай новые слова, главное, чтобы слово совсем не напоминало русское. Даже если на твоем родном туркменском это – ругательство. Не страшно, это – код. Алга!

Тагир хитро прищурился, долго ржал над своим переводом. Мы потом с ним его «художественно» обработали. Почти неделю летали на перехват впустую, попутно уча «туркменский» всем звеном, затем вышли на перехват и сбили три «Бленхейма» и один «Харт». Больше финны за всю войну попыток прорваться к Ленинграду, Кронштадту и Лебяжьему ни днем, ни ночью не предпринимали. Свои потери они сочли неприемлемыми. Самолетов у них было мало, и они их берегли. Но активно пользовались тем обстоятельством, что командование ВВС армий пренебрегало сопровождением многочисленных бомбардировщиков. Служба перехвата, как я уже писал, у них была поставлена на «пять», и стоило нашим горе-командующим направить в их зону бомберы без прикрытия, как рядом с ними оказывались финские истребители «фоккер» или «гладиатор» или чуть позже «брюстер» или «фиат». Флотская авиация потеряла в этих боях 18 машин. Из них двенадцать в воздушных боях (в основном бомбардировщики и разведчики) и пять от зенитного огня. Большего финнам добиться не удалось.

10 декабря форт «Риф», наконец, посетило несколько членов комиссии во главе с наркомфлота Кузнецовым и адмиралом Трибуцем. К тому времени форт Ино был уже захвачен и противник оттеснен от побережья. Артиллерийские батареи фортов простаивали, занимаясь только противодесантной обороной. «РИФ» похвалили, обещали принять на вооружение и установить на всех кораблях, начиная с «лидера». На РУС посмотрели недоуменными глазами, поморщились и перешли к «Гнейсу».

– И на хрена он нужен?

– Для ночных и всепогодных истребителей ПВО.

Петру показали на его «ишак» и спросили: куда он его тут поставит? Ответить было нечего. «Гнейс» родился преждевременно, его достоинства не оценили. А нашу гордость, «Наяду», приказали переделать на мильную шкалу дальности. В имеющемся виде принимать ее на вооружение отказались. Им пофиг, что высота измеряется в метрах, а не в кабельтовых. И вообще, они такое не заказывали. Ищите заказчика, а если переделаете, то возьмем для малых кораблей, как в качестве локатора ПВО, так и как навигационный.

Это был практически приговор, на нашем лучшем произведении поставили большой жирный крест, поэтому, когда в газетах появились статьи об успехах финской, точнее, шведской авиации на севере, несмотря на жестокие морозы, звено и испытатели техники во главе с Бонч-Бруевичем переместились в Кемь.

Прибыли мы туда 13 декабря. Погода стоит ясная, полярная ночь, четыре часа более-менее светлого времени. Аэродром называется Подужемье. Это полоса 9-й армии комкора Духанова. Он пребывает в радостном настроении: его 163-я дивизия ударами с двух сторон взяла поселок Суомуссалми, не сам поселок, а то, что от него оставили финны группенфюрера СС Сииласвуо. Он приказал поселок сжечь, а через шесть дней перерезал Раатскую дорогу. С дорогами в этой стороне не шибко, как и с населенными пунктами на советской территории. Две рокадные проселочные дороги соединяют между собой небольшой поселок лесозаготовителей Ухта и Оленино. Остальное население – это конные наряды пограничников НКВД между редкими погранзаставами. С той стороны границы дорог малость побольше и хорошо развит водный транспорт, есть сеть посадочных площадок и довольно неплохой и укрепленный аэродром Кайанине, рядом с пунктом базирования 9-й дивизии финской армии, которой и командовал Сииласвуо. На стороне СССР один аэродром, расположенный в 253 километрах от Суомуссалми. С учетом радиуса действия «ишаков», они могли появляться в том районе на пару минут и начинать отход по топливу, иначе не долетят. «Чайки» могли находиться в воздухе дольше на 15–25 минут, но были уязвимы для имеющихся на вооружении финнов истребителей. К тому же «чайки» не имели радиосвязи, и работать разведчиками у них не получалось.

Девятая армия была свеженькой, ее управление было сформировано летом 1939 года, планировалось, что она будет состоять из двух стрелковых корпусов. На всех сайтах, посвященных «великому поражению крававаго режыма», упоминается, что она имела в своем составе пять дивизий. Но во всей литературе упоминается только один номер: 47-й стрелковый корпус. Там же написаны взаимоисключающие вещи: «До войны корпус, дислоцировавшийся в Бобруйске, был почти полностью укомплектован личным составом и материальной частью. Недостаточно, всего лишь на 40–50 %, был укомплектован имуществом связи и автотранспортом отдельный батальон связи, а 47-я корпусная авиационная эскадрилья лишь на 47 %». Но в Бобруйске в 1939 году стоял 5-й стрелковый корпус, который в полном составе вошел в 10-ю армию генерала Захаркина и ушел из Бобруйска на Белостокский выступ. То есть никакого 47-го стрелкового в Белорусском округе не было. Первое упоминание о таком корпусе относится к концу августа 1939 года, его командиром стал Иван Федорович Дашичев, в Ленинградском военном округе. Чисто мое мнение: сформировать корпус за три месяца – невозможно. «Второй» корпус вышеупомянутой «армии» числится как «особый», поэтому найти что-то не представляется возможным. Была такая 54-я стрелковая дивизия, во главе с ее командиром Ильей Паниным, получившая орден Ленина на знамя в 1940 году за действия во время Финской войны. Точно известно, что действовала она без одного полка, 162-го, на основе которого была сформирована 104-я горнострелковая дивизия. Скорее всего, эта вторая дивизия и находилась в составе «особого стрелкового корпуса». Получается, что 9-я армия была двухдивизионного состава. Об авиации армии упоминается один раз, и только в том ключе, что она не была укомплектована. Делаем выводы: на участке от Медвежьегорска до Кандалакши, шириной более 480 километров по трем дорогам маршевыми колоннами на территорию Финляндии доблестный маршал Ворошилов направил две свежесформированные дивизии, одна из которых только что прибыла на этот участок фронта из Литвы. При этом выясняется, что одну из дивизий в этот момент передавали из 8-й армии командарма 2-го ранга Штерна в 9-ю армию. Всего в двух дивизиях было шесть стрелковых полков и один разведывательный. В каждой дивизии существовал бронебатальон на легких танках БТ-7. Семьдесят километров фронта на полк в наступлении.

В этот критический для командования момент к ним прибывает четверка самолетов-разведчиков, но имеющая при себе приказ наркома обороны на проведение каких-то испытаний. А тут, как назло, комбриг Зеленцов «паниковать» вздумал! Докладывает, что попал в окружение, и требует разрешения оставить Суомуссалми и пробиваться по северной дороге обратно к границе СССР. За невыполнение задачи командарма по головке не погладят, а прищемят мужское достоинство в пеньке.