Свекруха - Надежда Нелидова

Она им у себя дома стелила новенький, самый нарядный постельный комплект: сама шила! Вике же были уложены на диван простыня с подушкой и одеяло – всё сборное, не в цвет, что называется, из разных опер. Явно не первой свежести, кому-то уже стелили (!). Вика была расстроена и только ночью сей прискорбный факт обнаружила. Но не вставать же и не сбрасывать демонстративно на пол!

Тягостный для всех троих был этот вечер. Утром Светик прошла мимо дивана закрыть за Олежкой дверь. Не удостоила Вику, уже встающую, «добрым утром». И пошла досыпать в спальню – как обычно, до обеда. Ей во вторую смену.

Поспать, посмотреть до двух ночи телевизор, часами провисеть и похихикать на телефоне – её хобби.

Однако, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Хотя почему в чужой? Квартира-то Викина! И если сейчас на её площади такое неприкрытое неуважение к ней и к сыну – что дальше-то будет?

С другой стороны, Светик не самый плохой вариант. Не курит, не пьёт, не гуляет. Не имеет нагрузки в виде внебрачного ребёнка. Вон, у скольких Викиных знакомых молоденькие сыновья женились на женщинах намного старше себя, с детьми – и ничего. Знакомые повздыхали и смирились. Вика бы на их месте извелась: «Окрутила! Неужели моего мальчика на помойке нашли, что он себе бездетную не нашёл и т. п. и т. д».

– Не знаю, не знаю, не знаю… – мечется Вика. Знает одно: останавливаться на ночёвку у них больше не будет, чтобы не причинять лишнюю боль сыну. Лучше у подруг переночевать или в гостинице.

Нет, скажите, но почему глубоким, вдумчивым, многообещающим мальчикам попадаются самые обычные девушки, имя им – легион? И какое там блестящее будущее, когда мальчики погрязают в бытовых мелочах и обслуживании женских капризов.

Всё – на нём. Поломка бытовой техники или мебели, вышедшая из строя электрика, ремонт машины, квартирные платёжки, покупка продуктов (он же мужчина, а Светику тяжело таскать), готовка, посуда, уборка. Даже вызов ветеринара, чтобы кастрировать котов, их последующее лечение – всё он.

Неумело пришивает пуговицы, штопает прохудившийся локоть. Как хорошо, что в детстве Вика научила его держать иголку. Он недовольно пыхтел, а она приговаривала: «Даже в мелочах нужно быть независимым».

Напоминает по телефону: «Олежка, был проливной дождь, ты обувь поставил сушиться?» – «Ой, мам, спасибо, что напомнила». То есть что у дверей в его башмаках лягушата квакают – это Светика не колышет. Всю зиму пробегал в летних брючках – Вика купила ему зимние. Заметила, что руки красные от холода – Вика купила перчатки.

А Светик лишь высмеивает сына, морщит носик: «Мамочкина гиперопека. У тебя шкаф забит барахлом, как у женщины».

Вика Олежку ещё в школе поругивала, что мало следит за собой. «Вот, – говорила, – женишься, твоя избранница будет ругать меня, что не приучила тебя к аккуратности». Олег тогда вспыхнул и горячо возразил: «Я не позволю такое о тебе говорить. Сразу буду пресекать».

В очередной Олежкин приезд Вика достала фотоальбом. Показала ему снимки, где они с его отцом молодые. Она его одевала как куколку: во всё беленькое, светлое. Денег не жалела.

Куртка японская, Олежке по наследству перешла и до сих пор отлично служит, за 90 советских рублей – считай, в то время целая зарплата. Джинсы белоснежные, 100 процентов хлопок. Костюм-тройка, тоже светлый. Ну и что, что маркий: нам траур ни к чему. Долго, что ли, в химчистку сдать.

Любовалась: какой он у неё чистенький, ухоженный. Все до свадьбы говорили о нём: конченый человек, ты с ним и недели не выживешь. А вот вам фигушки: и образумился, и выглядит не чета вашим мужьям. Женщина, когда любит мужчину, в первую очередь его жалеет и о нём заботится, разве не так? Вот что Вика хотела показать сыну.

Вы передачу «Давай поженимся» смотрите? Вика только из-за Гузеевой смотрит. Резкая тётка, грубая, стервозная – но ведь умница, справедливая. Там, если в студии невеста начинает носик задирать и пальцы веером гнуть, сразу на место ставит. «А вы что хотели, милочка? Вы – женой хотите стать. И борщи, и пироги, и порядок в доме, и мужнин тыл – вот что такое жена». Не дословно, но вроде этого.

Почему же мама Светика не сумела воспитать дочь в таком духе?

Когда у них вроде всё налаживалось, уже наметился приезд её мамы в гости к Вике. Всё-таки Олег и Светик вместе уже четыре года.

Но та же многомудрая подруга подумала и сказала: «Не торопи события. Олег молчит – что же ты впереди телеги забегаешь? Знакомство – это уже практически «добро» на свадьбу. Может, он всё ещё сомневается, а ты его подталкиваешь к преждевременному решению?»

И в последний миг Вика сказала Олежке: «Знаешь, я пока морально не готова для знакомства с её мамой. Как-нибудь после».

Потому-то обиженная (и справедливо обиженная) Светик её красноречиво спиной и встретила…

С одной стороны, Вика пытается сама в себе разобраться, разложить по полочкам. С другой: перечитывает: мама родная! Жизнь такая короткая, а она тратит её на шелуху, на такие постыдные отвлекающие мелочи! Но ведь дьявол кроется в мелочах, в деталях.

Прямо скажем: живи Светик одна, её зарплаты вряд ли хватало бы на общественный транспорт. Бегала бы как миленькая ножками.

А сейчас чуть что – вызываем такси. Слишком холодно, слишком жарко, дождь идёт, на улице темно – сразу причина вызывать такси. Косметика у неё самая дорогая – Вика себе такую не позволяет.

Чего Вика хочет? Чтобы пара пожила в естественных, а не в тепличных условиях: не на островке, омываемом папиным обильным денежным ручейком. Вот тогда сразу выяснится: не обрушатся ли на сына Светиковы упрёки, нытьё, сравнивание с другими более удачливыми подружкиными мужьями? «А вот той шубу купили… А вот у тех машина крутая, а не развалюха…» «А вон те в Сочи отдыхали…»

С бывшим мужем, чтобы поумерил щедрость, говорить бессмысленно. Для него отцовская любовь – синоним полного денежного содержания. Выход один: отлучить Светика от Олежкиной банковской карты. Как она поведёт себя в этом случае?

Откроет ли своё истинное личико? Не запилит ли Олега, упрекая в жлобстве и скупердяйстве? Захочет ли ездить в автобусе вместо такси? Научится ли экономить? Вместо дорогих курортов проводить лето на маминых грядках? Да ведь только Олежка не решится на такой бесчеловечный эксперимент.

Он с трепетной нежностью говорит о ней: «Растяпочка моя. К жизни не приспособлена». Грудью бросается защищать своего Светика от Вики, как наседка цыплёнка – от коршуна.

Это Вика-то коршун?! Безвольная и рефлексирующая, сто раз мысленно обсасывающая, обкатывающая мысль, прежде чем осторожно произнести её вслух…

Выслушав доводы Вики, Олежка вздыхает: «Как-нибудь разберусь сам. Положусь на судьбу. Как будет, так и будет». А будет ребёнок, и, возможно, не один. И вот тогда будет совсем поздно. Забота о детях целиком и полностью ляжет опять же на его, Олежкины, плечи. Пелёнки, молочные смеси, бессонные ночи, неизбежные больницы, прогулки с коляской. А Светик будет болеть настоящими и выдуманными болезнями, рыдать, закатывать истерики, ссылаться на страшную занятость и нервную работу, и спать до обеда.