История Франции - Андре Моруа

Филипп Красивый. Деталь скульптуры надгробия в аббатстве Сен-Дени. XIV в.

8. Был ли Филипп Красивый, человек таинственный, молчаливый, скромный, носивший власяницу и не боявшийся папы, действительно великим государем, или, напротив, он был королем слабым, которого использовали дерзкие советники? Это не особо важно. Великими были его дела. Он унаследовал сильную королевскую власть и еще больше укрепил ее. В период его царствования людьми короля были легисты с юга или из Нормандии, воспитанные на императорском или римском праве. Их идеалом в меньшей степени являлась христианская монархия Людовика Святого, чем империя Карла Великого или Цезаря. Их самой горячей заботой являлось единство королевства, а их излюбленным методом были судебные процессы. «Мы – всегда заботящиеся о том, чтобы быть правыми», – пишет Филипп Красивый королю Англии Эдуарду I. Такой правотой можно оправдать любое требование. Феодальное право, римское право – все годится французским легистам, лишь бы это служило интересам короля. В Париже они строят Дворец правосудия, и в нем появляется постоянный штат, получающий жалованье. Ничто не способствовало в большей степени разрушению феодализма, чем возрастающий авторитет королевского правосудия. Любой недовольный жалобщик обращается к бальи или в парламент государя с апелляцией на судебное решение, вынесенное сеньором. В любой деревне местный судья чувствует, что за ним наблюдают, что ему грозит опасность. Благодаря бракам, наследствам и договорам домен разрастается еще больше, в него уже входят пятьдесят девять из ныне существующих французских департаментов, которыми управляют тридцать девять бальи и сенешалей. Но такая администрация стоит очень дорого, в шесть раз дороже, чем при Филиппе Августе (А. Леви-Мирпуа).

9. У Филиппа Красивого, «самого большого расточителя среди наших королей», есть только один финансовый принцип: доставать деньги любыми путями. Он создает новые налоги: la maltôt – налог на торговый оборот; налог на доход (пятидесятая или сотая часть) для «защиты государства»; клятвенные заемы, гарантированные определенными поступлениями и конфискациями. В 1306 г. арестованы все евреи, на их имущество наложен арест. Затем наступает очередь ломбардских банкиров. «Наши подданные изнывают от их ростовщических процентов» – таков предлог. Банкиров обирают, изгоняют, а затем призывают вновь, чтобы тянуть с них новые деньги. Разве имеет какое-нибудь значение, что подданных разоряют, раз король получает свою долю пирога? И наконец, девальвация через «порчу» монеты. «Мы были вынуждены приказать чеканить монету, в которой, возможно, немного меньше веса и немного иной сплав, чем в монетах наших предшественников…» Существовали и частные фальшивомонетчики, но их король приказывал варить живьем в кипятке. Чтобы не нести ответственности за преступление, необходимо, чтобы оно исходило от государства. Эта постоянная потребность в деньгах, возникающая из-за развития королевской администрации, влекла за собой и политические последствия: спор с папством, освобождение крепостных за денежный выкуп, продажа должностей, увеличение числа консультативных ассамблей, на которые призывается духовенство, дворянство и горожане, чтобы принудить их согласиться на новый налог и его распределение. Так финансовое положение диктует политику. При Филиппе Красивом впервые в истории Франции возникает дилемма: административный деспотизм или здоровые финансы. Сильное правление стоит дорого. Но правление, которое стоит слишком дорого, перестает быть сильным.

10. Англо-французский спор все еще не был решен и не мог быть решен до тех пор, пока король Англии оставался господином области Гиень. «В те времена англичане чувствовали себя в Бордо столь же естественно, как они чувствуют себя сегодня в Бомбее, а жители Бордо считали это столь же противоестественным, как жители Бомбея считают это сегодня» (Г. Фишер).[9] Постоянно возникающие инциденты привели к войне. Союзницей Франции была Шотландия; союзницей Англии – граф Фландрии. Филипп Красивый приказал построить эскадру, чтобы господствовать над Ла-Маншем. В результате Эдуард сохранил Гиень, но признал в ней себя вассалом, женился на Маргарите (сестре Филиппа Красивого) и женил своего сына (будущего Эдуарда II) на дочери короля Франции Изабелле. Это оказалось серьезной ошибкой Филиппа Красивого, которая стала одной из причин Столетней войны, потому что те права, которые Эдуард III, сын Изабеллы, предъявит французской короне, восходят именно к этому союзу. Фландрия, как это происходило в течение многих веков, колебалась между Францией и Англией. Она была богатой, гордой и независимой. Фламандские горожане оказывали сопротивление своим графам, что поощряло иностранные интриги. Филипп Красивый вел с ними долгую борьбу с переменным успехом. Ткачи не раз опрокидывали французскую конницу. «Брюггская заутреня» была столь же кровавой, как и «Сицилийская вечерня». И наконец в 1305 г. был подписан договор. Филипп получил Лилль, Дуэ и Орши, которые образуют сегодня одну из самых богатых французских провинций.

11. Но самой трудной задачей королевства стало противостояние Франции папству. В течение трех веков Рим боролся против Германской империи и английской монархии за признание привилегий для духовенства. Если светские суверены предоставляли епископам инвеституру, если они имели право устанавливать сумму налога на церковное имущество, если духовные должности могли быть получены путем интриг или подкупа, то уже не было и речи ни о независимости, ни о безупречности Церкви. Подчинение Божественного установления властям человеческим означало отречение от сана и полное отступление. Вот поэтому-то целый ряд сильных пап и боролся за свои права, применяя отлучения и интердикты. Папы победили империю, но повсюду возрастало национальное самосознание. И уже вставал вопрос, смогут ли когда-нибудь папы иметь в сильных королевствах священнослужителей, подчиненных только Святому престолу. Вот поэтому капетингская монархия, ревниво оберегающая свои права, рано или поздно должна была вступить в борьбу с Римом. Никто не может служить двум господам, и Бонифаций VIII, воинственный и победоносный папа, рассматривал любое человеческое существо как подчиненное только римскому понтифику. В 1296 г. он опубликовал буллу Clericis laicos, которой запрещал светским лицам устанавливать сумму налога на духовенство и грозил отлучением любому клирику, который будет выплачивать эти деньги светскому лицу, наложившему на него данный налог. Филипп Красивый нанес ответный удар, запретив вывоз денег, что прекращало поступление доходов в Ватикан. Папа отступил, но в 1300 г. в Риме праздновалось наступление нового столетия, и в Ватикане собралось два миллиона паломников со всего христианского мира. Ослепленный зрелищем своего собственного могущества, Бонифаций VIII ужесточает борьбу с королем Франции и в булле Ausculta fili призывает Филиппа оправдаться в выдвинутых против него обвинениях в чеканке фальшивой монеты. Похоже, папа брал на себя управление всем миром, принимая образ заступника в чисто светском вопросе. В 1302 г. Филипп Красивый собрал своих баронов и представителей городов и, ощутив их поддержку, оказал сопротивление. Булла Unam Sanctam излагала доктрину папы: «Люди живут в двух ипостасях: одна – духовная, другая – светская. Если мирская власть заблуждается, то судить ее должна власть духовная». Тогда король Франции бросил вызов папству. Один из его советников, Гийом де Ногаре, отправился в Италию и во время неслыханно бурной сцены угрозами попытался добиться сложения сана с Бонифация VIII. Тот не отступил, облачился в торжественные одеяния понтифика и заявил, что скорее погибнет, чем сложит с себя сан. Затея Ногаре провалилась. Но папа был очень преклонного возраста, и от пережитых волнений он умер. Его преемник тоже почти тотчас скончался; поговаривали, что он был отравлен.