Когда прилетит комета - Туве Марика Янссон

— Как странно, — печально сказал Муми-тролль. — Я многих из них знаю, и мы так давно не виделись. А ведь как раз сейчас нам было бы о чём поговорить!

— Им страшно, — объяснил Снусмумрик.

— Да ну, — Муми-тролль махнул лапой. — Чего бояться дома?

— А мы — самые смелые! — крикнул Снифф и помахал своим кинжалом, так что драгоценные камни засверкали.

— Вряд ли, — задумчиво сказал Муми-тролль. — Просто мы уже привыкли к комете. Она нам как старая знакомая. Мы первыми о ней узнали и видели, как она росла. Подумать только, как ей там одиноко…

— Да уж, — сказал Снусмумрик. — Тому, кого все боятся, должно быть очень одиноко.

Снорочка взяла Муми-тролля за лапу.

— Как бы там ни было, — сказала она, — раз ты не боишься, я тоже постараюсь быть смелой.

Наконец они добрались до противоположного берега, спрыгнули с ходулей и повалились на песок, а потом побежали к лесу, обнимаясь и хохоча.

— Мы вот-вот будем дома! — кричал Муми-тролль. — Скорее! Скорее! Мама с папой ждут нас на крыльце!

Но до дома было намного дальше, чем казалось.

В лесу они повстречали незнакомого хемуля: он сидел у дороги, прижимая к себе альбом с марками, и что-то бормотал.

— Шум и суета, — проговорил Хемуль. — Шум, суета, и никто не может даже объяснить, в чём дело.

— Добрый день, — вежливо поздоровался Муми-тролль. — А вы не родственник того Хемуля, который любит бабочек?

— Он мой кузен по отцовской линии, — ответил Хемуль с плохо скрываемым осуждением. — Просто осёл! Он мне больше не родня, я разорвал с ним всякую связь.

— Почему? — полюбопытствовал Снифф.

— Он слишком ограниченный, — сказал Хемуль. — Ничем никогда не интересовался, одни только насекомые, насекомые, насекомые! Разверзнись перед ним земля, ему бы и дела не было.

— А ведь именно это скоро и произойдёт, — заметил Снорк. — Завтра вечером, в восемь часов сорок две минуты, если быть точным.

— Что? — переспросил Хемуль. — Ужасный шум, говорю. Я целую неделю перебирал марки, просматривал все водяные знаки, и что? Мой стол утащили. Стул выдернули прямо из-под меня. Дом заперли! И вот теперь я сижу тут, все марки опять перепутались, и никто мне даже не объяснит, о чём речь!

— Послушай, Хемуль, — сказал Снусмумрик медленно и отчётливо. — Речь о комете. Завтра она столкнётся с Землёй.

— Столкнётся с Землёй, — повторил Хемуль. — Комета. А она имеет какое-то отношение к маркам?

— Никакого, — ответил Снусмумрик. — Это просто свихнувшаяся звезда с хвостом. Но если она прилетит сюда, от твоих марок мало что останется.

— Только этого не хватало, — сказал Хемуль и подобрал подол платья (по неизвестным причинам хемули всегда ходят в платьях. Наверное, им просто не приходит в голову надеть штаны). — Что же мне делать?

— Пойдём с нами, — предложила Снорочка. — Спрячешься вместе со своими марками в нашем прекрасном гроте.

— В моём прекрасном гроте, — поправил Снифф.

И Хемуль отправился вместе с ними в Муми-долину. Спутник он был утомительный, но тут уж ничего не поделаешь. Один раз им пришлось возвращаться несколько километров в поисках оброненной Хемулем особо ценной марки-перевёртки, дважды он ссорился со Снорком, и никто так и не понял из-за чего (оба утверждали, что просто беседовали, но со стороны их беседа очень напоминала ссору).

Снифф брёл поодаль непривычно тихо. Он думал о котёнке. Не забывает ли мама Муми-тролля наливать молока? А если кисонька не поняла, что должна любить его, Сниффа, и полюбила Муми-маму? Потрётся она о его ноги или просто убежит, задрав хвост? С кошками никогда не знаешь заранее. Лучше всего и дальше только намекать, что есть кто-то, кто от него без ума. Снифф был горд тем, что за всё путешествие ни разу не проговорился о своей тайне.

— Слышите? — сказал вдруг Снусмумрик, вынимая трубку изо рта. — Ветер…

Они остановились и прислушались. Издалека донёсся свист, который вскоре перешёл в пронзительный вой. Но деревья не раскачивались.

— Смотрите! — закричал Снорк.

Высоко над кронами неслось большое облако, оно поднималось, снижалось и заслоняло красное небо.

И вдруг оно опустилось прямо на лес. Это была стая саранчи, миллионы больших зелёных, как кузнечики, насекомых, которые в ту же секунду начали пожирать лес. Они хрустели, объедали догола одно дерево и тут же принимались за следующее. Они грызли, рвали и глодали, кишели, скакали и ползали.

Снорочка вскочила на камень и завизжала.

— Да ладно тебе, это же просто кузнечики, — сказал Снорк. — Ты уже видела одного — помнишь, на танцплощадке он играл на скрипке.

— Но они же кишат! — кричала Снорочка. — А тот кузнечик не кишел! Он был один!

— Как думаете, они и марки жрут? — спросил Хемуль, прижимая к себе альбом.

— Наш прекрасный лес! — воскликнул Муми-тролль. — Посмотрите, что с ним стало!

Все деревья были объедены до последнего листа. Оголилась и земля. Уцелел лишь цветок у Снорочки за ухом. Огромная стая голодной саранчи поднялась в воздух и понеслась на запад. В лесу снова наступила тишина. Снорк записал в своей тетради: «Катастрофа номер один».

— Вы знаете, что если появилась комета, значит следом жди катастроф?

— Каких, например? — спросил Снифф.

— Саранчи, чумы, землетрясений, — начал перечислять Снорк. — Наводнений, бурь и тому подобного.

— Одним словом, суета, — пробормотал Хемуль. — Нигде не оставят в покое.

Они пошли по обглоданному лесу дальше.

«Только бы они не сожрали сад, — думал Муми-тролль. — Мама с ума сойдёт. А там ещё папин табак…»

— Снусмумрик, миленький, — сказал он, — сыграй что-нибудь.

— Гармошка сломалась, — отозвался Снусмумрик. — Вернулось только несколько нот.

— Ну хотя бы их, — попросил Муми-тролль.

Снусмумрик попробовал сыграть «Тарира-рарира».

— Ужасные звуки, — заметил Хемуль.

На усталых лапах они брели дальше. К вечеру поднялся ветер. Поначалу это был просто злой ветер. Но он всё усиливался, сначала от пяти до шести баллов по шкале Бофорта, потом до семи, а когда они шли по болоту, разыгрался настоящий шторм.