Черный лебедь - Владимир Колычев

– Ты же сам сказал – посмотреть, как мы живем, – как мышонок пискнула Люська.

– Ну да! Это всего лишь предлог! Ты еще молодая, не знаешь, что те, кого вампир укусил, сами вампирами становятся. Ирка приедет кровь нашу пить, поняла?

Врал он безбожно, но как убедительно! Признаться, мне даже стало немного не по себе. Зато Жене хоть бы хны. Слушает Макара, смотрит на него как на полного кретина и скептически улыбается.

– А почему она вампиром стала? – чуть ли не завывающим голосом вопросил Макар. – А потому, что фильм про вампиров смотрела! Сама на себя вампира вызвала! Так что ты, Женечка, не права! Не надо нам было про привидения рассказывать!

– Не надо было! – снова пискнула Люська.

– А вдруг они сейчас за нами придут?

– Вдруг!

– Зря мы сюда пришли!

– Зря!

– Уходить надо!

– Надо!

Макар толкнул лозунг, но сам остался на месте. И удержал вскочившую было Люську. Приложил палец к губам:

– Тсс! Там кто-то ходит!

И в этот момент резко открылась дверь.

– А-а! – взвизгнула ошалевшая от страха Люська.

Даже я вздрогнул, хотя знал, что все идет по сценарию. Как ни крепилась Женя, но и она испугалась и даже прильнула ко мне в поисках защиты. А я не растерялся, обнял ее за плечи. Макар хоть и придурок, но котелок у него варит.

Дверь открылась, и Люська снова заголосила, увидев, как мимо нее по темному коридору прошмыгнуло что-то белое. И дверь тут же закрылась. А спустя пару-тройку мгновений по ней ударили молотком.

– Ну и что это такое? – возмутилась Женя.

– Гвозди заколачивают, – в показном ужасе пробормотал Макар. – В дверь. Кажется, я знаю, зачем.

– Зачем? – словно на последнем издыхании спросила Люська.

– А затем! Гвозди в наш гроб вколачивают, вот зачем!

– Ну, знаете! – вспылила Женя.

Кажется, она поняла, что происходит на самом деле. И даже попыталась встать. Но не смогла. И я здесь был совершенно ни при чем. Онемевшие от страха ноги отказывались держать ее тело, а вместе с тем и умную и смелую голову.

Еще несколько ударов, и все стихло. Но Макар продолжал нагнетать кошмар.

– До утра нам лучше отсюда не уходить.

– Не уйдем.

– Если выживем, то утром сами выйдем.

Я удивлялся, как вообще Макар мог говорить. Люська с такой силой вцепилась в него, что у него должно было отказать дыхание.

– А что, можем и не выжить?!

– Да черт его знает! Все может быть!

– Но я не хочу умирать, – в панике пробормотала она.

– Да ты не бойся, я тебя в обиду не дам.

Какое-то время Макар молчал, тиская в своих объятиях насмерть перепуганную Люську. Я же, в свою очередь, обнимал Женю. Она не пыталась вырваться из моих объятий, но и признаков жизни не подавала. Ей было страшно, но защиты на моей груди она не искала.

– Умереть не страшно, – обращаясь к своей подружке, едва слышно сказал Макар. – Страшно умереть, если ни разу... Ну, ты меня поняла.

Я не знаю, поняла Люська его или нет, но он продолжал:

– Но мне совсем не страшно. У меня было. А у тебя?

– Нет. Ни разу.

– Тогда девственницей умрешь. Жаль, в жизни нужно все попробовать.

– Я не хочу, – прошептала Люська.

– Меня не хочешь?

– Умирать не хочу.

– А меня?

Она ничего не ответила. Но подозрительные шорохи, которыми сопровождались движения Макара, свидетельствовали о том, что он был близок к своей цели. Он – добрый малый и не позволит девушке умереть девственницей.

– А у тебя был парень? – спросил я у Жени.

Казалось, вопрос завис в воздухе. Но все же ответ прозвучал:

– Почему был? Он и сейчас есть. В армии служит.

– Ну, я не в том смысле. У вас что-нибудь было?

Женя меня поняла. И возмутилась. Вырвалась из моих объятий и даже повела плечом так, как будто собиралась влепить мне пощечину. Но не стала распускать руки, ограничилась устным порицанием:

– Дурак!

– Извини, – повинился я и снова обвил ее руками.

Она не попыталась вырваться, но спросила, в упор глядя на меня:

– Зачем?

– Нравишься ты мне.

– А ему Люська нравится, да? – саркастически усмехнулась она, взглядом показывая на молча копошившуюся пару.

Похоже, Макар уже залез к ней под юбку, и не только руками. Темнота разъедала силуэты их тел, но все равно можно было догадаться, чем они занимаются. А если Люська еще и стонать начнет... Мне стало неловко – и за друга, но прежде всего за себя. Известно, что от сессии до сессии живут студенты весело. Мы с Макаром уже пятый год учимся, и такой вот тихий, но явный разврат для нас дело, в общем-то, привычное. И не такие оргии в общаге устраивались. Но ведь Женя совсем молодая, еще даже учиться не начинала. Ей такой идиотизм в новинку.

– Ну и чего ты застыл? – тихо, но с нажимом спросила она. – Давай, начинай! Я же тоже девственница. Я же тоже не могу умереть нецелованной! Ну чего ты как не живой, а?

Если бы она действительно хотела... Но я-то понимал, что Женя всего лишь провоцирует меня, чтобы я показал ей свою идиотскую сущность.

– Да ладно тебе, – смущенно буркнул я.

– Скоты!

Женя оттолкнула меня, вскочила на ноги и уверенной походкой приблизилась к двери.

– Устроили тут спектакль!

Двумя руками толкнула дверь, и та с трудом, но поддалась ее усилиям. Видимо, не очень старались подговоренные Макаром ребятки, слабо прибили доску с той стороны.

Женя открыла дверь и выскочила в темный коридор. И некому было ее остановить – все «привидения» давно испарились. Женя шла так стремительно, что я смог нагнать ее только на лестнице, по которой она спускалась на первый этаж. Нещадно скрипели прогнившие ступеньки, где-то рядом с шумом обвалилась штукатурка с потолка, но это были естественные звуки, ничего общего не имевшие с нечистой силой. И все равно было чуточку страшно.

В былые времена из южного флигеля можно было сразу попасть в левое крыло основного здания. Достаточно было пройти метров семь-восемь по изогнутой дугой галерее. Но сейчас этот путь сообщения был полностью разрушен. Поэтому нам с Женей пришлось выйти на свежий воздух. Здесь я и успокоился. Теплая светлая ночь, мягкий ветерок чуть слышно ласкает листья деревьев, от Темного озера приятно тянет легкой прохладой. И хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть разруху. Но, увы, от этого никуда не деться. Сколько лет усадьбой владели вандалы. Бесхозно владели, наплевательски.