Лето быстрых перемен - Николай Рябов

Увы, хвастать, практически, было нечем, так что все мои ожидания так и остались при мне до лучших времён.

С другой стороны, размышлял я, часть вины за безрезультатное скитание в неизвестности, безусловно, лежала на нас с Гнединым. На нём, вероятно, даже большая.

Как знать, сообщи я Ирине истинную причину расследования, она, возможно, тоже бы прониклась нешуточным беспокойством Гнедина. Глядишь, подкинула бы пару дельных советов, а то и просто рассказала всё начистоту. Тем не менее, Александр Иванович строжайше запретил посвящать кого бы то ни было в суть своей болезненной проблемы и Ирина Анатольевна Бережная не стала исключением.

«Женские тайны… Тьфу ты! – вспомнилось мне вдруг выражение Бережной. – Из-за таких вот тайн, Гнедин сейчас и не находит себе места!».

Тайны – тайнами, а надо было что-то делать дальше. Я просидел у Ирины больше полутора часов, и до двух оставалось уже совсем немного.

Когда утром в гостинице я начерно планировал свой день, встреча с четой Фенькиных стояла сразу вслед за посещением Ирины Анатольевны. Однако после разговора с Бережной, решил повременить со звонком Владлену Борисовичу и, вместо этого, набрал на мобильнике номер шефа. К тому моменту я уже дошёл до небольшой стоянки и забрался в машину.

Через полминуты в трубке послышался хрипловатый голос Максимыча:

– Что нужно, Лёша?

Эта манера не тратить время на вежливые приветствия и сразу говорить о деле, была отличительной чертой Маркелова, и я уже давно к ней привык.

– Ты в Москве?

– В Москве, – откликнулся Максимыч. – Сижу в кабинете и оцениваю положение дел.

– Как отец?

Маркелов выразительно вздохнул:

– Для инфарктника ещё ничего. Спасибо, что выручил!

После вежливого вступления я перешёл к делу.

Наш разговор длился не более пяти минут. В конце старик пообещал перезвонить в течение часа и после этого оборвал связь.

Торчать на солнцепёке среди серых панельных коробок совершенно не хотелось и, запустив мотор, я неспешно покатил в центр города, намереваясь где-нибудь перекусить.

Едва я доехал до площади Революции с огромным, довольно безобразным памятником Владимиру Ильичу перед бывшим обкомовским зданием, как из нагрудного кармана рубашки раздались звуки знакомой мелодии.

– Лёша, я всё узнал! – бодро сообщил Маркелов.

Чтобы записать продиктованную информацию, мне пришлось свернуть к обочине и остановить машину.

– Этого парня уже предупредили, так что валяй – звони! – бросил напоследок Максимыч.

Я отключил связь и взглянул на только что сделанную запись. Там значилось: «Артём Александрович Иващенко – старший опер новоградского УВД». Чуть ниже я записал несколько телефонных номеров, по которым его можно было вызвонить.

«У нас везде есть свои люди!», – мысленно и не без удовлетворения повторил я один из старых постулатов Маркелова.

«Ну, почти везде…», – обычно поправлялся шеф, когда на него глядели с очень уж заметным подозрением.

Тем не менее, утверждая это, Максимыч был абсолютно прав, ибо все, или же почти все сотрудники нашего агентства с волшебным и многообещающим названием «Кудесники», в разное время достаточно поработали либо в МУРе, либо в оперативно-следственных органах других российских областей и территорий, откуда в дальнейшем их благополучно переманили в родимую столицу. Так что, каждый из нас, прежде чем превратиться, с лёгкой руки Маркелова, в сыщика-кудесника, успел сплести на прежнем рабочем месте весьма солидную по размерам и разветвлённости сеть рабочих связей, контактов и знакомств, не говоря уже о личной дружбе с многими следователями и оперативниками. На эту вот спасительную сеточку и можно было, в случае чего, рассчитывать для сбора нужной информации.

Минут через пятнадцать из трубки, наконец, послышался резковатый баритон Артёма Александровича. Когда я представился, Иващенко попросил перезвонить чуть позже и продиктовал номер мобильного телефона.

«Осторожный малый!», – подумал я, прикидывая вероятность прослушивания служебной связи у местных ментов.

Встретились мы с ним через полчаса в кафе «Лилия» на улице Вацлава Воровского. Иващенко сидел за столиком у окна и с явным удовольствием потягивал из бокала тёмное пивко.

Это был крупный плечистый малый лет тридцати семи, с густой черной шевелюрой и хитроватым лицом, на котором выделялись смышлёные глаза и, слегка обгоревший на солнце, нос картошкой. Тенниска, голубые джинсы и кожаные сандалии на босу ногу делали его похожим на торгаша средней руки, который забежал сюда утолить жажду, а заодно и пообедать.

В небольшом кафе находилось десятка полтора посетителей, и молоденький рыжий официант с несерьёзным веснушчатым лицом возник рядом с нашим столиком, едва я успел поздороваться с Иващенко и усесться рядом на свободный стул.

Когда официант убежал с моим заказом, Иващенко поставил бокал и придвинулся ко мне.

– Если я правильно понял, вы хотите навести справки о Владе Фенькине?

Я утвердительно кивнул:

– Меня интересует его репутация и то, как он умудрился сколотить капитал…

Иващенко вновь взялся за бокал.

– Настоящий герой нашего времени, – несколько неожиданно начал он, глядя на запотевшее от холода стекло. – Будь моя воля, Фенькин уж точно года четыре парился на нарах!..

Основательный глоток пива лишь добавил Иващенко красноречия:

– В девяносто восьмом этот умник зарегистрировал в городе бизнес-клуб «Титан» и под такой довольно приличной вывеской спрятал пирамиду!

Хотя я и был наслышан об эпидемии финансовых афер, прокатившейся по России за последние пять лет, фенькинский случай меня интересовал особо и собеседник понял это без лишних слов.

– Полное название клуба звучало ещё солиднее – Региональная общественная организация социальных новаций «Титан», – продолжил Иващенко со знанием дела. – Схема сбора наличности не была особо оригинальной: вновь вступавший в организацию вносил почти две тысячи баксов без права возврата взноса. Правда, эти «гиганты» не брезговали и меньшими суммами…

Иващенко на минуту прервался, потому что к нам опять подплыл рыженький официант, на сей раз с никелированным подносом, уставленным тарелками.

Пока парнишка споро выставлял тарелки с ещё дымящимся говяжьим бифштексом, жареной картошкой и салатом, а затем раскладывал столовые приборы, Иващенко в три глотка опорожнил свой бокал и попросил официанта принести порцию окрошки. Тот вежливо кивнул и быстро исчез со своим блестящим инструментом.

– Что обещал «Титан»? – спросил я, стараясь не думать о бифштексе с картошкой, хотя ароматные запахи явно мешали сосредоточиться.

Иващенко усмехнулся:

– Сумасшедшую прибыль! Тринадцать тысяч зелёных, при обязательном условии, что каждому вступившему удастся привести с собой в клуб ещё несколько знакомых!.. Дело у них шло очень бойко – двадцать, а то и тридцать новых членов в день! Новичок попадал на собрание организации, уплатив за вход дополнительную сотню рублей. Кстати, каждый вечер, эти титаники собирались на новом месте в обстановке строгой секретности.