Игра ва-банк - Юлия Морозова

Брэг! Лучше бы продолжала звать его Малышом.

И прежде чем он додумался спросить в ответ мое имя, я забрала у него зонт и вылезла из машины в холод, ветер и дождь.

Стоило входной двери закрыться за нашими спинами, как зазвучала придурковато-жизнерадостная музыка, по стенам нартекса[3]побежали огоньки, чтобы собраться в самом центре сводчатого потолка, на люстре в форме сердца.

Поиграв пару минут, музыка стихла и, наконец, загорелся нормальный свет. После ядовито-розовых всполохов взгляд просто отдыхал на резных деревянных панелях, на каждой из которых кого-нибудь да венчали. Пары были самыми разными — от королевских до рабоче-крестьянских. А на вон той панели, третьей от левого угла, бракосочетались даже туземцы, одетые исключительно в бусы и набедренные повязки.

Треть стены справа занимал портрет в полный рост, я так полагаю, святого Филиппа в ореоле божественной благодати. С выражением «что ж вам, идиотам, не сидится дома в такую погоду» в темных глазах он протягивал к нам с картины открытые ладони. Доверия этот святой не вызывал у меня совершенно — может показаться, что я придираюсь к художественной достоверности, но шикарные блестящие кудри ниже плеч как-то мало гармонируют с босыми ногами и рубищем.

Видимо, для того, чтобы ожидающие посетители могли лицезреть сиятельный лик с удобством, у противоположной стены стояли скамейки.

Рядом в угол впихнули тяжелый дубовый стол, частично загородив боковую дверь. И на этом обстановка помещения, собственно, и заканчивалась.

— Святой Филипп приветствует любящие сердца под своим кровом, — раздался глас над нашими головами, заставляя инстинктивно вжать их в плечи.

Неплохая тут стереосистема.

Я заозиралась в поисках колонок и пропустила тот момент, когда распахнулись центральные двери и к нам вышел местный священник.

Мужчина был скорее интересный, чем красивый. Он обладал носом даже более выдающимся, чем у Олив Слоун, а также выразительной мимикой. Строгий черный костюм идеально сидел на высоченной широкоплечей фигуре. Туфли из модной в этом сезоне крокодиловой кожи начищены до блеска. Волосы напомажены. В левом ухе болталась серьга в виде креста. Честно признаться, если бы не белый воротничок священника, никогда бы не догадалась, что передо мной человек, облеченный саном.

Однако больше всего меня сразил профессионально наложенный грим вкупе с умело подведенными глазами.

— Приветствую вас, миряне, — все тем же «гласом», но уже потише, поздоровался с нами святой отец, протягивая нам руку.

Мы по очереди к ней приложились. (Хиро, правда, сделал это не без помощи Фреда.) Пахло от святого отца розовым маслом, и он явно не чурался маникюра.

— С обязательной программой покончено, — произнес священник уже нормальным и, стоит заметить, крайне деловым голосом. — Позвольте представиться: дежурный святой Филипп. Но можете звать меня просто отец Джонни. Кто у нас здесь брачующиеся?

По мне так вариантов было немного. Мог бы и догадаться, принимая во внимание подсказки в виде лохматого оборотня и мужчины за сорок с обручальным кольцом на пальце.

С другой стороны, кто знает, кого ему в свои дежурства приходилось венчать.

— Мы, святой отец. — Я взяла Хиро под руку и одарила присутствующих кроткой улыбкой. Рассвета и к дернулся, но, памятуя о петле, открыто протестовать не стал.

Взгляд священника рассеянно прошелся по мне и задержался на Хиро, приобретая при этом некоторую подозрительную мечтательность.

Как ни горько признаваться, выглядел жених намного лучше невесты. Это несмотря на то, что всю дорогу сюда Тэмаки провалялся на грязном полу машины, и никто не позаботился о зонте для него. И тем не менее, в отличие от моей растрепанной, похожей на мочало косы, его прическа выглядела как стильная мокрая укладка «только что из салона». Да и приталенное черное драповое пальто, пусть и запачканное, смотрелось всяко пристойнее моей куртки с куцым кроличьим (хотя по виду больше похоже на драного кота) мехом на воротнике.

Я уже молчу про взгляд «Аз есмь принц Рассветной Империи, а вы — твари дрожащие».

Фред кашлянул, отвлекая на себя внимание священника.

— Вы со стороны невесты будете? — безошибочно определил отец Джонни.

Ребята слаженно кивнули.

— Преподобный, нам бы по-быстренькому. Молодым неймется, все дела. Ну, вы же понимаете…

— Понимаю вас, дети мои. — Еще один одобрительно-мечтательный взгляд на Хиро. — Однако должен вас предупредить: срочность у нас оплачивается по отдельному тарифу.

— Так это ща платно?! — возмутился мявшийся за моим правым плечом оборотень.

— Разумеется, сын мой. Благородные дела должны достойно вознаграждаться.

Практически ведьминский подход. Правда, настоящая ведьма охотнее берется за неблаговидные делишки — расценки на них выше раз в пять, а то и десять.

— И шкока штоит?

Преподобный сделал широкий жест, указывая на стену позади нас:

— Пожалуйста, наш прайс-лист. Можете ознакомиться, дети мои. Все вырученные средства идут на богоугодные дела.

Мы дружно покосились на портрет. Протянутые ладони святого стали приобретать совсем иной смысл.

— Мы вам верим, святой отец, — ухмыльнулся Фред, доставая портмоне. — Тем более что деньжата не проблема.

Черная кожа с тиснением, застежка стилизована под эмблему известного бренда. Точно такое же я видела в «Бэль» за прошлый месяц. Если верить журналу, портмоне стоило две моих зарплаты плюс доплата за работу в выходные дни. И готова поставить все эти деньги, что оно точно не принадлежало Фредди.

Я покосилась на Хиро. Его лицо осталось непроницаемым, только рука под моими пальцами напряглась сильнее.

— Хвала Всевышнему.

— Карты принимаете, святой отец?

— Принимаем, сын мой. Магистро, магистро голд и магистро платинум. Ману берем по курсу один к пятидесяти. Но лучше все же наличными.

— Штукнет меня швятой Йорик! Пящят фунтов доплата для предштавителей магменьшинштв! — Малыш все-таки не удержался и сунул свой лохматый нос в прайс.

— Не богохульничайте в храме, молодой человек!

— Но это же дишк… дишк… дишкин… короще, вы шами в курше, про што я!

— Обратите внимание на уточняющую сноску. Там сказано, что доплата в полной сумме взимается только в том случае, если хотя бы один из брачующихся находится в виде, отличном от человеческого.

— Но я ше…

— Малыш, заткнись. Дело… то есть я хотел сказать, свадьба прежде всего.

Оборотень с неохотой отлип от стенда с вывешенными прайс-листами, бормоча себе под нос что-то о средневековых порядках.