Моя мишень - Тая Белая

и двух женщин. Не понимая что происходит, не смело выхожу из-за угла и делаю первые шаги, приближаюсь.

Первой меня замечает Афра, она поднимает руку и указывает на меня. Владимирский резко вскидывает голову и чёрные глаза упираются в меня. А я не могу больше сделать ни шага, застываю на месте.

Даже издали мне видно, что он резко выдыхает и делает шаг ко мне на встречу. Проводит взглядом сверху вниз, застывает где-то в районе груди.

— Быстро в дом зашла, — рявкает, так, что охранник рядом отстраняется от него.

Это он мне, не сразу, но я это понимаю.

— Может лучше, сразу в конуру, — машу я в сторону конуры, в дальнем углу сада, собаку правда я там не видела.

— Александра…

Произносит, угрожающе, и приближается.

Я не отшатываюсь, самое страшное ждёт меня впереди, и остальное уже не страшит меня.

Останавливается рядом, смотрит, я не отвожу взгляд.

Протянув руку, находит мою и она сразу же тонет в его ладоне.

Тянет за руку за собой в дом.

Как только за нами закрывается дверь, он прижимает меня к себе.

— Саш… — такой хриплый и такой родной голос. — Боже, Саша, ты…Твою мать! — он со всей силы саданул кулаком по стене. Разжал руки. Снова сжал.

А я просто наблюдала за его попытками самоконтроля. Но только сердцу в этот момент было непросто.

— Кирилл, я … — договорить не успела.

Он прижал меня к себе. Крепко сжал. Не давая дышать, не давая двигаться.

Мои руки у него в волосах, его — в моих. Сердце к сердцу. Дыхание в одном ритме. Чувства в одном темпе. Эмоции — одни на двоих.

— Где, ты была девочка? — прошептал он.

Не было никакой нежности. Было желание, пусть потом и будет за это наказание. За все. За боль, за любовь, за вину. Он выжигал меня. Его губы ставили клеймо. Руки сжимали так, что почти причиняли боль. Как и мои. Безысходность. Я чувствовала ее. Потом вина, за то свершу. Но это будет потом, а сейчас…мы вместе, мы одно целое. Один мир для двоих. Одна жизнь на двоих. Одна душа на двоих.

— Сашка, ты что творишь?

Спрашивает, но сам же и не дает мне ответить.

Поцелуй Кирилла был грубым и жадным, так же, как и сам мужчина. Он без зазрения совести проник в мой рот языком, оттянул зубами нижнюю губу и терзал меня своим напором, провел рукой по бедру под сарафаном. Я до последнего пыталась не отвечать, оставаясь безучастной, даже ладонями уперлась в его грудь, лишь бы они ненароком не соскользнули и не начали обнимать Кирилла, зарываясь пальцами в его волосы.

Но я же не железная.

Одной рукой, потому что вторая по-прежнему была под моим сарафаном, опустил лямку и тут же спустил белую ткань с моих плеч. Грудь обожгло прохладой, а затем последовало мягкое и нежное прикосновение к ней мужских пальцев.

Мозги? Где они были?

Какие мозги, когда я растворилась полностью в своих ощущениях: кожа то огнём горела, то коркой льда покрывалась, тело изнывало от желания, всего на миг прикрыла глаза.

Мужчина толкнулся в меня бедрами, и я, охнув в его губы, отняла руки от его широкой груди, обняла его за шею, притягивая к себе, зарываясь пальцами в короткие волосы на его затылке.

Я ничего-ничего не хотела прекращать.

Господи, как же хорошо мне было от нежных прикосновений его пальцев и дикого необузданного напора его языка. Я про всё забыла, и то, что говорил мозг, я не слышала и не хотела слышать. Лишь шёпот Кирилла между поцелуями:

— Сладкая… какая же ты сладкая девочка.

На задворках чего-то реального, кто-то тихо пищал мне: «Остановись». Но я окунулась в нереальное. Ненастоящее. Очнутся не получалось,

Оторвался от моих губ, он зашипел, и начал спускаться короткими жалящими поцелуями вдоль моей шеи к груди.

— Я соскучился, Саша… Моя, Саша.

Глава 16

Саша

Я не знала, сколько прошло времени. Вроде я даже успела задремать, но было жутко неудобно, хотя Кирилл и пытался поудобнее меня устроить.

— Кирилл? — мой голос был немного хриплым, но дыхание уже успокоилось.

— Ммм?

— А как мы здесь оказались? — я оглянулась через плечо и лукаво на него поглядела.

— Ну, я принёс тебя в спальню, а потом…

Я рассмеялась.

— Нет, я не об этом. Как мы оказались на полу?

— А ты не помнишь? — ответил он голосом, из которого так и сочилось мужское самодовольство.

— Нууу…смутно. Очень.

Он улыбнулся и поднявшись, ушел в ванну. Мне всегда нравилась его улыбка. Но только ее редко можно было увидеть на его лице.

Все мои установки полетели в пропасть.

Сожалела ли я, что это случилось?

Нет, потому, что отчётливо поняла, что это лучшее, что со мной случилось. Осознание того, что убив Кирилла, я не останусь в живых, острым клинком вонзилось в сердце. Дышать и жить, остаток времени мне предстоит с этой болью.

Закусив губу я пыталась сдержать подступившие слёзы. Именно в этот миг, распахнулась дверь, это он стоял на входе.

— Встаёшь…

Приблизился и присел рядом.

— Жалеешь? — всё таки увидел слёзы в глазах.

— Кирилл, что это было перед домой?

— Ты поэтому? Прости, не нашел тебя в доме и никто не знал где ты? — он наклонился и поцеловал меня в губы.

— Не делай так больше, я не собачонка за тобою сидеть на привязи, — я прекрасно понимала, что не значу для него ничего важного, но и унижать себя не позволю.

— Не буду, — проговорил, так и прикасаясь губами в мои губы.

— А ты так не одевайся, слышишь.

— Как, что было не так? Это мой любимый сарафан, я к морю ходила, — нахмурилась.

— К океану, в этом сарафане будешь ходить только передо мной, ясно? — и он нахмурился.

— Я никогда не видела океана…

— Саш, всё увидишь, я тебе сам покажу, только не ходи так перед мужиками, — он наклонился и прижался лбом к моему лбу.

Мы встретились глазами, я выдохнула выпуская напряжение.

— Хорошо.

— Вот умничка, а теперь выпрыгивай из постельки, наш ждет ужин, — улыбнулся.

Я мотнула головой соглашаясь, и немного замешкалась, дожидаясь когда он выйдет. Но Кирилл не собирался этого делать, так и смотрел на меня.

— Прошу тебя, дай мне время, — я просящим взглядом на него посмотрела.

— Саш…

— Кирилл…

Он не ответил. Просто не посчитал нужным. Подошел и молча обнял меня. Боже, такая нежность. Так нежно и крепко, словно никогда не хотел меня отпускать. Мой. Да, он мой.