Сбежать от зверя - Анна Владимирова

из способов спрятаться.

Либо отвести взгляд.

– Ладно, – кивнул я. – Проверю. Что еще?

– Есть пара машин. Паркуются, уходят, приходят, снова уходят… может, периметр проверяют…

– Это интереснее.

Гена выдал мне номера объектов и напряженно вздохнул:

– Хотите, я могу вам отчитываться.

– Хочу. Ты-то не под слежкой?

– Нет, проверился у Марка в отделе.

Это отделение у нас занималось техническими вопросами слежки. Эти умельцы любые жучки повесят и вытащат как нечего делать.

– Молодец. Номер мой есть?

– Есть.

– Свой кинь. Личный.

– Естественно, – хмыкнул Гена. – Буду присматриваться тщательнее.

– Спасибо. Я прикрою.

– Доброй ночи, Тахир Муратович, – кивнул тот.

– И тебе.

Мы пожали руки, и я вышел из машины.

Неожиданно вышло. Зачем Демьяну за мной следить? Хотя на его месте я бы тоже устроил слежку. Новоиспеченный заместитель с личными проблемами – та еще заноза в заднице. Но мне все это не нравилось. Я не рвался в его замы.

Неожиданный звонок мобильного не понравился тем более. Звонили с неизвестного номера, но такой код мне был хорошо знаком и, как правило, не сулил благих вестей. Да и в полночь могли звонить мало откуда…

– Сбруев, – хмуро возвестил я в трубку.

– Серый Артур Довлатович, – удивила трубка сухим надтреснутым голосом.

Вот уж кого не ожидал лично по мою душу.

Артур Довлатович Серый – один из высших ведьмаков, пылившихся в нижних ярусах ведомства. И как ему отказать в разговоре?

Это ведь то, о чем предупреждал Демьян. Но последний мне не очень близок, да и в дружеских мотивах я теперь ой как сомневался.

– Тахир? – устал он ждать, пока я решу, что говорить. – Не надо…

– Что?

– Врать мне.

– Ладно, – усмехнулся я и полез за сигаретой.

– Я восхищен вами.

– И как это отметится в моем личном деле?

– Я просил только не врать мне, да? Давай попрошу еще и не борзеть.

– Не могу обещать, – затянулся я.

Он усмехнулся в трубке.

– Приезжай. Есть разговор.

– Не могу сейчас.

– Ну тогда как сможешь.

– Хорошо.

– Доброй ночи.

– Взаимно.

Когда в трубке послышались гудки, я осторожно отбил звонок. Вот что это было? Мобильный не нагрелся, значит, ничего мне в него не завернули типа проклятья или, на худой конец, поноса. Нет, Довлатыч, конечно, так не опускается, но зачем ему со мной говорить?

Докурив, я поморщился от мысли, что надо бросать курить. Ладно, раньше я отбивал себе нюх, чтобы было легче с Мариной. Но сейчас этот табачный флер тащить ей в постель ни к чему. Да и… что? Надо за шмотками домой смотаться? Пожалуй… Марина порвала на мне рубашку. Сейчас? Бросать не хочу… Да и вообще, бесило, что ее тут держат. Меня уже тошнило от этих стен. Не представлял, каково Марине.

Решив все же отнести свой деятельный зад в кровать, я вернулся в нашу комнату… и понял, что красться не имеет смысла. Марина сидела на широком подоконнике и держала в пальцах чашку с чаем… и булочкой.

– Тебе так нравятся булочки? – направился к ней, настороженно вглядываясь в ее силуэт на фоне окна.

– Я тут поняла, что мне мало что есть вспомнить из детства хорошего, – вздохнула она, расслаблено откидываясь спиной на откос. – Булочки были такими же. И чай с сахаром.

– Прости, я курил, – подошел к ней вплотную и заглянул в глаза.

– Я уже и не представляю тебя без запаха сигарет. Он приятный…

– Приятный?

Я положил ей ладонь на шею и притянул к себе, зарываясь носом в макушку.

– Да. Очень приятный.

– Я собирался бросить…

– Бросай, конечно. Это вредно.

И ни одного вопроса о том, где меня носило.

– Я заметил слежку внизу. – Она отпрянула, тревожно взглянув в мои глаза, и я поспешил объяснить: – Оказалось, это мои.

Думал, что успокоил ее.

– Твою мать, Тахир! – вскричала она. – Ты пошел один кого-то разоблачать?!

– Водитель был один.

– Да плевать! Зачем ты так рискуешь?! Вальдман мог тебя просто отвлечь! А сам бы из-за угла пристрелил!

– Марин… – начал я сурово, но уголки губ сами тянулись в стороны.

И с лап это не сошло.

– Смешно тебе?! – взвилась она, стукая чашкой по подоконнику.

– Нет. Просто очень трогательно, как ты обо мне переживаешь, – успел вставить я прежде, чем она набрала в легкие воздуха.

– Это будет бесполезно! – не стала она тратить зря их объем. – Если ты будешь напрашиваться на пулю, ты ее получишь! Я знаю, как они работают!

– Ну так расскажи мне, – мягко ввернул я.

Она поджала губы, качая головой.

– Там все очень страшно, Тахир! – не на шутку разошлась Марина. – Если они меня нашли, никакая охрана не поможет! А я слишком много знаю, чтобы дать мне уйти живой.

– Что ты знаешь? – забылся я.

– Что он… – начала она, но осеклась. – Ведет мошеннический бизнес!

– Ты же только картины для него рисовала…

– У меня есть уши.

– Картины тебе не давали фотографировать, но трепались при тебе? – скептически уточнил я. Марина зло засопела и попыталась оттолкнуть меня, но я не позволил, вжимая ее в окно. – Говори, – приказал.

– Нет, – вздернула она подбородок. – Так ты будешь в большей опасности.

– Наркотиками торгует? – не сдавался я. И ее взгляд сказал мне все. Но не до конца. Что-то было во всем этом не так. – Ты… что? Какую роль играла в этом?

Марина поникла и будто потеряла интерес к беседе. Я не угадал.

– Держись подальше, пожалуйста, – ее голос прозвучал бесцветно.

– Как я тогда смогу тебя защитить?

– Ты не полезешь туда, не нарисуешься у него на переднем плане…

– Нарисуюсь, – улыбнулся я грустно и подхватил на руки, – я же не отдам тебя, помнишь?

– И у меня снова никого не будет, – обняла она меня за шею.

Зашелестел дождь за окном, наполняя нашу тишину загадочным шепотом. Я уложил Марину в кровать, залез следом и прижал ее к себе.

– Я буду всегда, – пообещал тихо, уткнувшись губами ей в висок.

Глава 7

– Давай, ты обещал позировать…

По небу расползался приятный мятный аромат, кожу над верхней губой покалывало, а стоило пройтись по ней языком, все стало понятно. Но приятная тяжесть девочки, сидевшей сверху, примирила с ее игрушками.

– И что ты делаешь? – прохрипел я, сгребая Марину в объятья и подминая под себя.

Марина взвизгнула, выронив тюбик с зубной пастой, а я впился мятными губами в ее рот. В паху потяжелело и отозвалось полной готовностью. Я выпутал девушку их банного халата и разложил под собой на простыни. Вскоре у злоумышленницы холодило везде – я с удовольствием обласкал губами ее грудь, спустился к животу и