Амазонки - Анела Нарни

Эйдан поднял ее на руки, и она испуганно вскрикнула, а через минуту он уже опустил ее на кровать. Мужчина нависал над ней, опираясь на локоть, его губы продолжали жадно впиваться в ее рот. Ему сейчас не было дела до ее страха. По мнению короля, который к слову, немало выпил в тот вечер, амазонка хоть и была хороша собой и манила его, но была действительно юна и глупа, если думала, что сможет испытывать его терпение слишком долго. Он успел подумать, что она еще совсем девчонка, но тут же вспомнил, что эта девчонка осмеливается перечить ему. Эта мысль только разозлила его еще сильнее.

Дана дернулась, когда он накрыл ладонью ее грудь. Даже сквозь плотную ткань платья это прикосновение показалось ей обжигающим. Ужас от происходящего мешался с каким-то другим чувством, которое девушка не понимала. Эйдан чуть отстранился от девушки, он всматривался в ее лицо. Нужно ли ему было сейчас же встать и уйти, оставив амазонку в покое, пока он еще мог это сделать? Наверное, да. Ведь он достаточно ее напугал. Глаза дикарки странно блестели лихорадочным блеском, она потянула его за плечи и сама поцеловала… отчаянно, вовсе не целомудренно. И это невозможно было вынести. Он был сильнее своего желания ровно до тех пор, пока девушка сама не потянулась к нему. Эйдан дернул шнуровку ее платья вместо того, чтобы потянуть и распустить, несколько крючков теперь точно были порваны, но ткань не поддалась. Мужчина взялся руками за ворот ее платья, с силой разводя его в стороны. Ткань с треском порвалась, обнажая девушку почти до талии. Все, чего сейчас хотел король, – это увидеть ее всю, понимая, что и этого ему будет мало.

Он редко бывал ласковым с женщинами. Эйдан не придавался тем терпким и тягучим ласкам, о которых так много говорилось в сказках. Он просто брал то, что ему было нужно, а затем забывал о любовницах или же отдавал их кому-то из своих слуг, выбрасывая, словно использованную вещь. Так было всегда. И быть по-другому просто не могло! Но с Даной все было как-то иначе. Сейчас она дрожала в его руках, плавясь от жарких прикосновений, не вырываясь и замирая под каждым движением его рук. Ужас собственной смелости пьянил ее – девушка полностью стянула верх платья, освобождая руки из рукавов, ловя жадный взгляд своего господина. Теперь он мог видеть ее упругую грудь, хрупкие плечи, тонкие ключицы… Дикарка отличалась ото всех женщин, которые были в жизни короля.

Он сладко вдыхал ее аромат и, как в юности, был оглушен близостью ее обнаженного тела. Смуглая кожа Даны пахла сладко и покрывалась мурашками от его поцелуев… Маленькая пташка в его руках – эта фантазия уже несколько дней не давала ему спать ночами…

Эйдан коснулся губами ее груди, и девушка вздрогнула, когда один из ее сосков погрузился во влажное тепло его рта. Прикосновение его горячих пальцев к холодной коже отозвалось в ней дрожью, пробежавшей вдоль позвоночника. Незнакомое болезненное тепло сжалось внизу живота. Так сладко и так до боли мучительно. Девушка застонала. То, что происходило потом, не имело никакого отношения к здравому смыслу – кажется, она сама помогала раздеваться королю…

Дана почувствовала холод, когда он задрал ее юбку, и выгнулась, удивленно вскрикнув, когда его пальцы коснулись ее между ног. Она исступленно прижималась к нему, когда его пальцы ласкали ее. Эйдан же застонал и уткнулся носом ей в шею, когда почувствовал, что она стала влажной, а Дана, вспомнив на какой-то момент о своей чести, умоляла его остановиться, потому что ей казалось, что еще несколько секунд и она сгорит заживо и рассыплется пеплом. Сквозь горячечную пелену, застилающую все вокруг, она почувствовала тяжесть его тела, но смогла пролепетать только что-то вовсе бессвязное. В ней уже не было той воинственности, с которой она назначала ему битву…

– Ну, что же ты не сопротивляешься мне? – со смехом спросил Эйдан, на секунду отрываясь от своей жертвы. – Не проклинаешь меня. Или же это я сейчас лишил тебя возможности думать?

Дана ничего не ответила королю, только сдавленно застонала, чувствуя, как его пальцы ласкают ее везде, где только можно. Она сама слегка раздвигала свои ножки и выгибалась навстречу его рукам, сама открывала рот, разрешая его языку проникать все глубже, сама ласкала холодными пальчиками обнаженный торс мужчины. Он был резок, уверен и нетерпелив, впрочем, как всегда. Ведь Эйдан не мог отказаться от обладания столь прекрасным трофеем, который, сейчас сам шел к нему в руки.

Эйдан потерял счет времени, он уже сам не мог дать ответа на вопрос о том, сколько времени он ласкает Дану, и почему она, сперва отталкивающая его и пытавшаяся вырваться, сейчас столь бесстыдно выгибается к нему навстречу и ласкает своим язычком его губы. Быть может, у лесной дикарки уже были любовники до Эйдана? Мысль об этом почему-то привела его в бешенство, он видел, как распахнулись глаза Даны и расширились ее зрачки, когда он резко вошел в нее. Эта маленькая пташка не должна была достаться кому-то другому, она уже досталась ему… Девушка пыталась оттолкнуть его, но король уже не мог остановиться. Каждый выдох давался со стоном. Он двигался в ней, сходя с ума от ее запаха, от того, как острые ноготки Даны царапали его спину.

Дана уже не понимала, что причиняет большую боль – его резкие движения или жар, собравшийся внизу живота, скручивающийся тугим клубком, ставший теперь нестерпимым. Она попыталась выгнуться и хоть как-то облегчить эту боль. Все кончилось, когда она растерянно выдохнула его имя, Эйдан поймал ее испуганный взгляд. Амазонка вцепилась ему в плечи, сжимая его внутри и содрогаясь всем телом. Он не выдержал этого дикого животного наслаждения, а Дана тонула в новых ощущениях, таких пронзительных и странных. Дикий жар исчез, остался только хриплый шепот мужчины, тяжесть его тела и его дыхание, обжигающее шею.

Король вышел из нее и улегся рядом. Он молчал, Дана же, осознав, что сейчас произошло, чуть отодвинулась. Все ее тело болело, но это была сладкая боль. Девушка села и удрученно посмотрела на платье, болтавшееся у нее на талии. Юбка была испачкана кровью. Дикарка тихо застонала, неловко слезая с кровати. Ноги плохо ее держали, и она покачнулась, стягивая испорченное платье. Кровать жалобно скрипнула, но девушка не обернулась. Девушка усмехнулась. Наверное, ей следовало бы сейчас стенать и убиваться по своей невинности, но она не делала этого…

Дана обернулась. Эйдан лежал на кровати, развалившись на покрывале и глядя вверх. Уж кто-кто, а он точно не выглядел расстроенным или растерянным. Он получил то, за чем пришел. Он получил ее тело и сейчас, кажется, испытывал высшую степень наслаждения даже не оттого, что сейчас произошло, а оттого, что молодая амазонка теперь всецело принадлежала ему – королю, который, пройдет еще совсем немного времени, и захватит весь мир и все ее племя, став единоличным властителем всех земель.

Девушка подошла к кровати, аккуратно устраиваясь на ее крае. Мужчина слегка приподнялся на локте и окинул свою сегодняшнюю наложницу оценивающим взглядом, а потом, быстро затащил Дану на ложе, прижимая ее к своей груди…

В шатер проник тонкий лучик серебристого лунного света, он прочертил тусклую полосу на холодном земляном полу. Огромная луна катилась по небу, выхватывая из темноты пятнами света довольное лицо молодого короля, сегодня одержавшего свою первую победу в племени амазонок. Пятно света сместилось чуть ниже и в бок – к груди мужчины, прижималась юная девушка. Ее веки были плотно сомкнуты, а нежные губы во сне тронула легкая улыбка.