Вокруг денег. Сарактическая проза - Алексей Мефодиев

– Само собой. А это я в Мексике.

– Ты и туда добрался!

– На конференцию в прошлом году летал. Такое впечатление, что только там по-настоящему ценят математиков. Между прочим, Мехико не так ужасен, как его малюют.

Во взгляде Елизаветы нетрудно прочесть: «Мне бы в этот “ужасный Мехико” попасть хоть на денек. Но с ££моим”-то далеко не уедешь! Хоть бы в Турцию еще раз свозил этим летом!»

Юлиан делает вид, что не замечает произведенного эффекта, и легко продолжает:

– Хотя, конечно, я бы предпочел Буэнос-Айрес. Там все-таки и климат мягче, да и с преступностью дело обстоит не так плохо. Ну, и экология, конечно, принципиально другая. Вот, кстати, фото.

Все разглядывают изображение Юлиан на фоне высоких зданий, а он уже спешит вперед:

– А недавно я познал мир гор!

На фотографии раскрасневшийся Юлиан стоит у горнолыжного подъемника. В одной руке зажаты лыжи, в другой палки – Франция!

– А почему ты в джинсах? – неожиданно вклинивается в разговор бывалый горнолыжник Толстопальцев.

«Этот как всегда не к месту! Намекает, что у меня на горнолыжный костюм денег нет», – с досадой подумал Юлиан и, не удостоив бывшего товарища ответом, перешел к следующей фотографии:

– А это я в Гонконге, на конференции.

– Я забыла, что ты заканчивал? – спросила Елизавета.

– Как? – удивился рассказчик. – Мехмат МГУ[9], конечно. Ну, в десятом классе были небольшие сомнения, куда поступать. Не поверишь, думал даже о биофаке, – снисходительно улыбнулся Юлиан. – Это, конечно, тоже МГУ, но… В общем, потом умные люди подсказали, чем надо в жизни заниматься.

При этих словах щеки выпускницы биофака Елизаветы заметно порозовели от смущения. А Юлиан непринужденно продолжал:

– Математика – это же основа всего, что тут говорить. Сама среда общения в этой области, как говорили у нас на факультете, очень «вкусна». Обмен мыслями, идеями. Ежедневное творчество. Вы же понимаете!

– А ты как? Чем занимаешься? Все коммивояжерствуешь небось? – покровительственно обратился математик к бывшему другу Толстопальцеву.

Последний стеснялся своего статуса безработного, отчего смешался и тихо произнес:

– Я теперь все больше на своем хозяйстве, – Толстопальцев достал мобильный и тоже продемонстрировал фотографию симпатичного домика с благоустроенной прилегающей территорией.

– Вначале я себе квартиру купил, но потом понял, что в городе задыхаюсь. Построил дом. Когда еще работал. Там я сам себе хозяин.

– И по какому же шоссе ты сам себе хозяин? – ухмыльнулся Юлиан.

– Юго-восток, шестьдесят километров.

– Да. Неважное направление, конечно. И далековато будет…

– Так у меня и квартира на юге. Это чтобы удобнее ездить было, – попытался оправдаться Толстопальцев, но математик был неумолим:

– Я в Григорьевом Бору обосновался, на берегу реки. Запад! Смотрите.

На планшете под ловким воздействием больших пальцев Юлиана тут же замелькали изображения дома средних размеров, непритязательной архитектуры образца советского периода, окруженного вековыми соснами.

– Ну-ка, ну-ка, посмотрим, – раздался до боли знакомый женский голос сзади. Юлиан не мог его не узнать. Петрова подкралась незаметно, как кошка. А с ней вместе еще несколько бывших одноклассников.

– Какой у тебя дом, ух ты! – рука Анны легла на плечо рассказчика, ее горячее дыхание обожгло шею. Настало время действовать!

– Господа, всех приглашаю к себе! – непроизвольно вырвалось из его уст.

– К себе? Всех? А когда? – со всех сторон защебетали женские голоса.

– В эту субботу, послезавтра. В Москве как раз будет наш одноклассник – Илья Резин, а ныне – для тех, кто не в курсе – первая скрипка Токийского оркестра. Обещался сыграть и даже сорганизовать целый струнный квартет: две скрипки, альт, виолончель. Приходите, господа, должно получиться очень недурно, – и Юлиан царственно повел рукой куда-то в сторону и наверх. Лицо его раскраснелось. Душа парила, обычно напряженные мышцы лица расслабились, а губы растянулись в сердечной улыбке. Он находился в центре внимания. В такие минуты математик преображался.

– Вот здорово! Илья Резин!!! На даче! А как добираться? А во сколько? – радостно понеслось со всех сторон.

Юлиан начал было объяснять, как проехать, но его перебила Петрова.

– Организацию я возьму на себя, как бывшая староста класса. У меня есть телефоны всего класса. И мои координаты есть у всех. На крайний случай имеются соцсети.

– Отличная идея, а я тебе завтра с утра позвоню уточнить время и как лучше проехать. Какой у тебя номер телефона? А то только в «Одноклассниках»[10] и встречаемся, – обрадовался Юлиан.

– Записывай… – Петрова продиктовала свой номер и добавила, – впрочем, я сама тебе наберу.

На том и договорились. Анна направилась в сторону туалета.

Юлиан проворно поднялся, чтобы проследовать за ней, обсудить кое-какие детали, но столкнулся нос к носу с проходившим мимо Олегом Лисянским.

– Как дела, старина? – расплылся в широкой вальяжной улыбке Лисянский.

– Все хорошо. Как ты?

– Не на что времени не хватает. Мотаюсь по всей Европе. Бизнес, знаешь, такое дело. Без остатка захватывает.

– Музыку, значит, совсем забросил? – с кислой миной спросил Юлиан.

– Ну почему. Не поверишь, пытаюсь тоже перевести в бизнес-проект.

– Музыку? В бизнес-проект? И что же ты играешь?

– Сейчас полностью ушел в джаз. Недавно в Доме музыки давал концерт с… – и Олег назвал именитого джазового саксофониста. – Я всем приглашение в «Одноклассниках» рассылал.

– В Доме музыки? – в недоумении проронил математик и, внезапно ощутив накопившуюся за день усталость, слегка ссутулился. И как он, активный участник соцсетей, мог пропустить сообщение в «Одноклассниках»?

– Кстати, я тебе свои диски не дарил? Сейчас наберу водителю, принесет, – деловито трещал Лисянский, прикладывая к уху мобильный телефон.

– Сейчас за деньги все, что хочешь, можно, – пробурчал Юлиан.

– Что? – не расслышал Лисянский.

– Я слышал, ты развелся? – прибавил громкости математик, нащупывая слабые места у оппонента.

– Да. Но уже опять женился.

– Наверное, дети остались?

– Да.

– Без отца детям плохо.