Плата - Лиля Ризк

– Могла бы родить от меня, – предложил пожилой человек, как будто это было нормальным обстоятельством для них.

– У тебя есть семья, – пояснила Виктория, сказав первое, что ей пришло в голову. Потом, глотнув слюну, добавила, – извини.

Она на секунду опустила глаза и снова посмотрела на него. Он подошёл к ней очень близко, не сводя своих глаз. Ожидая, что сейчас опять начнется, Виктория напряглась всем телом. Но вместо кулака, она вдруг ощутила его губы на своих. Он пригнулся и стал целовать ее. Потом обнял и прижал к себе.

– Ты околдовала меня как ведьма, – шептал он, отрываясь,– я не могу без тебя жить.

Потом он говорил, уткнувшись в ее волосы и прижимая ее к себе все крепче:

– Сначала мне казалось, что это простое увлечение, плотская утеха, но потом я понял, что хочу всегда видеть тебя рядом. В тот вечер, я хотел сделать тебе предложение стать моей женой, – он замолчал на какое-то время и отстранился от нее, посмотрел куда-то вниз. – После той ночи моя жизнь остановилась, я даже пытался покончить с собой. Но знаешь, какой-то голос в моей голове твердил мне, что ты жива, – он снова взглянул на нее, – и не давал спустить курок.

Он признался ей, раскрывая такую глубину чувств, о которых она и не подозревала прежде. Но время ушло и шансы потерялись, все закончилось в ту ночь. Виктория с недоумением стояла и слушала, не понимая, что теперь он от нее хочет.

Тем временем Антон Семёнович продолжал, повернувшись немного в сторону:

– Я знаю, что ты никогда не простишь меня и былого не вернуть. Ты не забудешь того, что я с тобой сделал и мне больше не испытать счастья слышать твой смех и не увидеть искры в твоих глазах от моих ласк, – он снова придвинулся к ней, зарыв свои пальцы в копну ее волос на затылке, – я ревновал. Я сошел с ума от ревности! – потом он отстранился и схватился за голову.

Виктория вдруг вспомнила Роберта. Он сказал ей почти те же слова. Чёртовы мужчины! Ради своего Эго они готовы убивать! Не разбираясь зачем и почему так или иначе поступила женщина и не задумываясь о последствиях.

Виктория стояла и не двигалась, слушая и не отводя глаз от ещё одного сумасшедшего влюбленного. Мужчина прошел к своему столу и, отодвинув ящик, вынул из него пистолет.

Тут ее затрясло, не смотря на самоконтроль. Он медленно прошагал обратно в ее направлении, по дороге зарядив оружие.

Виктория хриплым голосом проговорила:

– Если у тебя есть Бог, пожалуйста, остановись, у меня маленький ребенок, не оставляй ее сиротой. Пожалуйста! – взмолилась она.

Но он молча подошёл и протянул ей пистолет рукояткой вперёд. Она посмотрела на оружие и потом перевела свой взгляд на него, догадавшись, что он от нее хочет и покачала головой.

– Я это заслужил, – тихо сказал он, – все равно мне жить не за чем. Моя семья давно отреклась от меня. Мои дети не хотят иметь со мной ничего общего. Жена живёт в одном доме, с нетерпением ожидая моей смерти, чтобы забрать все имущество. Моя единственная радость и счастье в этой жизни была – ты. А потом я… я сам убил тебя.

В ее взгляде загорелись искорки жалости к нему. Она тихо прошептала:

– Прости меня.

Он смотрел на нее какое-то время с обожанием и любовью, потом тоже повторил эти слова и, подняв пистолет, выстрелил.

Вика закричала во все горло. Антон Семёнович рухнул перед ее ногами с дымящейся дырой в виске. В эту минуту прибежала охрана и остальные работники. А через десять минут подоспела полиция и пресса. Роберт постарался.

Впоследствии Виктории предъявили обвинение в умышленном убийстве. Якобы она сама выстрелила в него, а после вложила пистолет ему в руку и сымитировала испуг. Ее арестовали и увезли прямо из поликлиники, куда доставили с места убийства для оказания психологической помощи. Началось расследование. Ни Эдуард со своими связями, ни Роберт, никто ничего не мог сделать, тут действовало влияние жены покойного. Она начала действовать, видимо давно ожидая удобного случая, чтобы убить сразу двух зайцев.

Антон Семёнович оставил завещание, в котором отписал 70% своего движимого и недвижимого имущества Виктории Соколовой. И оно составляло баснословную сумму. Об этом знали только двое – его нотариус и вдова. Он имел счета в банках Швейцарии, США и Германии и их хозяйкой становилась какая-то женщина лёгкого поведения, бывшая любовница, к тому же, наставившая ему рога, вместо его детей и жены, с которой он прожил более тридцати лет. Конечно, Нина Васильевна, его вдова, не будет сидеть сложа руки, и она готова на все ради торжества справедливости.

Следствие шло более двух месяцев и Викторию осудили за убийство. Ей дали 10 лет. Она все это время находилась под стражей, но единственное, что ее мучило, это разлука с ребенком. Ксения ночами плакала и звала маму, а ее мама это чувствовала всем сердцем. Она тосковала и то и дело молила Господа позаботиться о ее дочери. Тетя Маша хотела забрать ребенка, но Роберт не дал, он попросил ее временно переехать к ним и помочь Лане. Когда Виктория узнала об этом, ей стало легче. Ксения знала тетю Машу с рождения, и она ее воспринимала, как родную бабушку.

Тем временем Роберт с Эдуардом не сидели сложа руки. Они отыскали Глеба Александровича, нотариуса покойного, который внезапно исчез с самого первого дня расследования. В связи с этим им стало сразу ясно, что он хранил какой-то секрет, который мог бы спасти Викторию от тюрьмы. Им удалось это сделать с большим трудом. Они выслеживали его по всевозможным местам пребывания и, наконец, наткнувшись, сразу похитили, затолкав в автомобиль. И на свой риск и страх увезли за город. Мужчина оказался настолько запуганным, что быстро выложил всю необходимую информацию и после его признаний, они сразу подали заявление на пересмотр дела.

Когда нотариуса вызвали в суд, он так же дрожал от страха, как и в день его похищения. Но угрозы со стороны мужчин оказались сильнее, чем со стороны вдовы и, не смотря на ее ястребиный взгляд из зала, он дал все показания.

Глеб Александрович сообщил о договоренности с его вдовой о том, что завещание должно было быть скрыто и впоследствии уничтожено. Антон Семёнович предусмотрел эту возможность и сразу сделал дубликат. Первый экземпляр Нина Васильевна забрала, но остался второй. Все глянули на вдову, которая взорвалась в негодованиях, обвиняя нотариуса во обмане. И ещё кое что он утаил ото всех, в том числе и от нее. Нотариус положил на стол лист бумаги с признанием покойного.

Судья, поправив очки, стал молча читать, потом посмотрел на обвиняемую, снова на лист и, стукнув молотком, объявил Викторию Соколову невиновной и дал указ освободить ее в зале суда. Роберт, Эдуард, тетя Маша (Руслан пока находился на лечении) бросились обнимать друг друга от радости. Виктория, изможденная и похудевшая, закрыв руками лицо, тихо заплакала. Но вдова покойного стала возмущаться, не соглашаясь с вердиктом, начала кричать и ругаться, угрожая всем подряд. Пресса, которую и в этот раз позвал Роберт, все снимали и не позволили, сфальсифицировать дело.