Лабрис - Глеб Кащеев

Как вскоре оказалось, местный школьный звонок обладал мерзким пронзительным звуком. Вот прямо так и видела эту картину – маленький молоточек истошно колотит по покрытой ржавчине круглой железяке в форме миски. Иначе как еще объяснить такой противный дребезг.

Встала с банкетки и отошла в уголок, чтобы никто на меня ненароком не сел. Охранник покосился на мои мокрые следы, растерянно огляделся по сторонам, пожал плечами и опять уткнулся в журнал.

Интуитивно ожидала ватагу детей, которая может снести с ног, но учеников было немного. Они спускались парами или небольшими стайками и сразу же выходили на улицу, не заворачивая в раздевалку. Дара появилась одна, мрачная как туча.

Я окликнула ее. Девочка удивленно посмотрела на меня, не веря своим глазам, а затем подбежала и стиснула двумя руками мою кисть:

– Ты жива! Я боялась, что ты пропала совсем! Куда ты ушла?

– Жива? Ну как сказать. – Я улыбнулась. – Никуда я не уходила. Заснула у тебя в комнате, а проснулась в сарае. Похоже, меня каждую ночь туда выдергивать будет. Пойдем на улицу, а то еще, не дай бог, заметят, как ты разговариваешь с пустотой.

Охранник и впрямь уже косился в нашу сторону.

На крыльце школы Дара огляделась:

– Странно. Мама никогда не опаздывает.

– Она на машине?

– Нет, на автобусе. Папа свою продал, как работу потерял.

– Ну пойдем к остановке, может, встретим ее по дороге. Или вы как договаривались? Ты ее здесь должна ждать?

– Да никак. Она никогда не опаздывала. Пойдем ей навстречу.

– А позвонить и спросить?

– Мне телефон не покупают. Отец говорит, что рано пока, – надув губы, пробормотала Дара.

Я кратко пересказала ей свои утренние приключения. Думала, она расстроится или насторожится оттого, что я ее отца встретила, но девочка только расхохоталась. На пещеру, наоборот, нахмурилась и все же заявила, что мне там явно что-то почудилось со страху. Только я дошла до самого интересного – до того, как гоняла отца Стефана, – как наткнулась глазами на уже знакомого плачущего мальчика у дороги на бордюрном камне и замолчала.

– Ты чего? – спросила Дара, взглянув мне в лицо.

– Он два дня назад сидел на этом же месте и плакал, но ведь этого не может быть. Ребенок не может торчать на одном месте сорок восемь часов и не только не уйти, но и не привлечь внимания взрослых.

– А чего ты не спросила тогда… ах… ну да.

Она твердым шагом направилась в сторону мальчика.

– Что с тобой случилось? – спросила она, присев рядом с ним на корточки.

Тот поднял на нее заплаканные серые глаза и сказал:

– Я потерялся. Мама сказала ждать здесь, а я потерялся. Жду и жду, когда она придет. А ее все нет!

– И давно ты тут сидишь?

– Я не помню, – всхлипнул тот.

– А как тебя зовут? Где ты живешь? – не унималась Дара.

– Я не помню! – заревел мальчишка.

Я тронула подругу за плечо.

– Что? – спросила она.

– Ты же меня видишь, да? – спросила я мальчика.

Тот поднял на меня глаза и кивнул.

– Он тоже… умер, – прошептала я, склонившись к самому уху Дары. – И его никто не видит, кроме нас с тобой.

Дара круглыми от удивления глазами смотрела на мальчика.

– Почему ты так решила?

– Он сидит тут уже не первый день, и никто ему не помог. Он видит меня, но его не замечают. Логичный вывод – он тоже призрак.

Я опустилась на корточки перед мальчиком:

– Скажи, ты помнишь, что случилось, когда мама сказала тебе ждать ее здесь?

Он вытер грязными кулачками слезы и сказал:

– Остановилась машина, и дядя сказал, что мама велела поехать с ним.

– А дальше?

– Я не помню! – крикнул он и снова зарыдал.

– Кажется, я знаю, кто это, – прошептала Дара с ужасом.

Мы обе встали и посмотрели друг на друга.

– Это тот, из третьего класса, который пропал первым. Ну про которого все думали, что он утонул.

– А на самом деле его убили, – так же шепотом ответила я. – И если верить твоей дурацкой книжке, он вернулся, чтобы отомстить.

– Но надо же что-то делать! Давай отведем его куда-нибудь. Не может же он просто так тут вечно сидеть.

– Он не пойдет. А даже если согласится, то завтра наверняка проснется здесь же. Он привязан к этому месту, как я к сараю.

Мы помолчали.

Я наклонилась к мальчику и сказала:

– Я вернусь за тобой. Скоро. И мы поищем твою маму. Хорошо?

Он посмотрел на меня и кивнул. В серых глазенках было столько надежды, что у меня сердце сжалось.

– Пойдем, – повернулась я к Даре. – Нам надо еще твою мать встретить.

– Ты правда будешь искать его дом?

Пожала плечами:

– Мне все равно нечего делать. Займусь хоть чем-то полезным. Только давай его имя выясним. Если это тот, кто пропал первым, то про него наверняка писали в местных новостях.

– Да, я узнаю, – серьезно кивнула Дара.

Мы пошли дальше по улице.

– Жутко интересно, – сказала она.

– Что?

– Да вообще все это. Мы же подобрались к какой-то страшной тайне! И не к одной, а сразу к двум! – Ее голос звенел от радости.

– Ты о чем вообще?

– Ну как же! Мы начинаем охотиться на маньяка, который убивает детей. Как настоящие детективы! А еще надо разгадать твой лабиринт. Это тоже очень важная загадка. Я никогда ничего похожего раньше не встречала!

– Ни на кого мы охотиться не начинаем! Это опасно… по крайней мере для тебя. Мы выясним адрес, отведем мальчика домой и все. Если это ему не поможет, то что мы еще можем сделать? Ничего.

– Ты что, не понимаешь? Он единственный может опознать убийцу!

– И как ты расскажешь об этом полиции? «Я знаю, что маньяк – высокий брюнет». Тебя тут же спросят, откуда такая информация, и что ты им ответишь? Призрак убитого мальчика нашептал?

– В том-то и дело, что полиция тут бесполезна! – Дара остановилась и возбужденно взмахнула руками. – Поэтому мы должны сами его найти. И только тогда, когда убедимся, что это он, вызовем полицейских.

– Ты с ума сошла! – заявила я.