Разрешаю любить - Ольга Сергеевна Рузанова

в одно мое ухо и тут вылетело в другое. Я потом уточню.

— Кеппель и Красногорцевых посадим вот сюда, — говорит она, тыча кончиком ручки в схему рассадки гостей, — Они дальние родственники. Думаю, им рядом будет комфортно.

Бездумно киваю.

— Вот здесь по центру сядут Марченко и Кичинские. Они из главного управления и больше ни с кем хорошо не знакомы.

Пытаюсь уложить в голове хотя бы часть фамилий и запомнить, кем они приходятся семье Станиса или Юле и Сергею Николаевичу. Наверное, придется попросить список с кратким пояснением, чтобы не опозориться на собственной свадьбе.

Юля продолжает рассаживать гостей и делает пометки в блокноте в кожаном переплете. Говорит увлеченно, с блеском в глазах, будто это не я, а она выходит замуж. Хотя ее понять можно — она, наконец, породниться со своей подругой и будущим бизнес-партнером Мари Бжезинской.

Мои же мысли незаметно меняют русло и перетекают на запрещенную тему. В моем телефоне пропущенные от Денежко, на которые я не собираюсь отвечать. Но… они там есть, и это туманит разум и лишает покоя.

— Варя! — вдруг гаркает тетя, — Ты меня слушаешь или нет?!

Вздрогнув, я резко поворачиваю голову. Она смотрит на меня, хмурясь.

— Слушаю, да.

— Что с тобой происходит в последнее время?

Чувствую, как кровь отливает от лица, и холодеют щеки. Не мигая, гляжу в ее глаза.

— С тобой все в порядке? — повторяет вопрос уже гораздо спокойнее, — Выглядишь не очень.

— Голова болит, — отвечаю, массируя виски.

— Почему? Часто тебя мучают головные боли? Ты ходила к врачу?

— Нет-нет, ничего серьезного! — слабо улыбаюсь и перевожу взгляд на схему рассадки гостей, намекая на то, что готова продолжить, — Сегодня три сложные лекции было. Просто устала.

Юля, словно чувствуя обман, не сводит с меня глаз, и я чувствую себя ужом на сковородке. Нутро горит.

— Как у тебя со Станисом? — спрашивает неожиданно.

— Все хорошо.

— Когда разговаривали с ним в последний раз?

— Позавчера, — отзываюсь тихо и сразу добавляю, — Все в порядке, Юль. Правда. Он собирается в Лондон и завершает какие-то важные дела…

— Я знаю.

— У нас все хорошо.

Прочистив горло, она берет со стола стакан с водой и делает пару глотков.

— А когда ты в последний раз медосмотр проходила?

— Эмм… — задумываюсь я, — Осенью. В ноябре.

— Результаты и заключение на руках?

— Да, а что?..

— Покажи их мне.

— Зачем?

Проведя подушечкой указательного пальца по своей брови, она заправляет за ухо выбившуюся из прически волнистую прядь волос.

— Свадьба это всегда сильный стресс. Для любой из нас, — объясняет мягко, — Я просто волнуюсь за тебя и хочу убедиться, что с тобой действительно все в порядке.

— Со мной все в порядке. Врач сказала.

Юля пару раз кивает и впивается в мое лицо пристальным взглядом.

— Ты ведь девственница еще?

Я на миг теряюсь, но быстро беру себя в руки.

— Д-да. Но какое это имеет значение?

Шумно выдохнув, тетя снисходительно улыбается и, подавшись ко мне, касается моего плеча.

— Ну, как же?.. Это имеет большое значение, Варь. Станис знает тебя с четырнадцати лет. С семнадцати ты считаешься его девушкой и, если у вас ничего не было, то…

— Я девственница, Юль, — перебиваю, выдавив смешок, — И я все понимаю, да.

Она тихо смеется, но все же уточняет:

— В твоем близком окружении ведь нет мальчиков?

— Нет.

— Кроме того друга Саши, верно?..

— Верно.

— Как его фамилия? Я всегда забываю. Копейкин?..

— Денежко, — отвечаю глухо.

На мое лицо медленно наползает жар. Закусив губы, я склоняюсь над схемой и указываю пальцем в первый попавшийся стол, — А тут кого посадим?

Юля смотрит на меня еще несколько секунд и берет шариковую ручку, чтобы продолжить то, чем мы занимались.

— Будь осторожна, Варя. Станис любит тебя. Очень.

— Я его тоже.

— Мари очень благосклонна к тебе…

— Я знаю.

— Не подведи.

— Я не подведу, — откликаюсь еле слышно.

Этот разговор меня разматывает до усилившейся головной боли и тошноты. Руки ходят ходуном, когда я выхожу, наконец, из дома Беломестных.

Слепо шагаю через двор, а потом по тротуару вдоль проезжей части. Запоздало понимаю, что нужно было вызвать такси, но прохожу две остановки и сажусь на автобус.

Дома мама. Гремит посудой на кухне и засыпает меня вопросами, едва замечает, что я вернулась. Я отвечаю односложно и немного невпопад.

— Отец сегодня в ночь. Не дождался тебя — только что ушел.

— Я у Юли была.

— Что, платье уже пришло?

Мою руки прямо на кухне и, открыв холодильник, достаю из него ветчину и сыр. Затем батон из хлебницы.

— Нет, мы рассадкой гостей занимались.

Помешивая борщ в кастрюле, мама закатывает глаза. Одна и та же реакция на все, что я рассказываю о свадьбе.

— Нас с отцом куда посадили? Или нас вообще не позовут?

— Не начинай, мам! Вы будете сидеть за ближайшим к нам со Станисом столом, как и полагается родителям!

— Только не рядом с этими… Бжезинскими!..

— Разумеется.

— Я понятия не имею, о чем с ними разговаривать!

Сделав себе бутерброд, наливаю кружку чая и с ногами залезаю на стул. Жую торопливо, спеша оказаться в комнате наедине со своим телефоном и вдруг слышу:

— К тебе, кстати, парень приезжал. На черной иномарке. Друг Сашки.

Едва не подавившись куском хлеба, запиваю его большим глотком горячего чая.

— Леха?

— Да-да… — накрыв кастрюлю крышкой, оборачивается и смотрит на меня через плечо, — А чего он к тебе зачастил, Варь?

Вот черт!.. Зачем он приезжал? Зачем?!

— Я не знаю…

— Мне уже соседка жаловалась…

— Я не знаю, мам. Он иногда довозит меня до дома, потому что его Саша попросил.

— Ой, Варька, — вздыхает, качая головой, — Гляди, как бы твой заморский принц не узнал.

Меня снова начинает трясти. Сунув в рот последний кусочек бутерброда, ополаскиваю кружку и сбегаю в свою комнату. В телефоне два пропущенных звонка от Леши и столько же сообщений.

«Выйди, Варь»

«Ты дома?»

Окативший тело жар тут же сменяется колючим холодом.

Глава 19

Варя

Сцепив руки, выставляю их вперед и отбиваю подачу. Замерев, наблюдаю за тем, как мяч летит через сетку, как к нему бросается девчонка из команды соперников, но не успевает, и он с гулким звоном приземляется в паре метров от нее. Очко.

Ликующие голоса позади меня едва не оглушают. Смеюсь и тоже кричу.

Я очень люблю волейбол. Нравится безмолвное взаимодействие, единство и даже запах резины. До конца десятого класса была членом сборной школы и даже пару раз участвовала в городских соревнованиях, но в одиннадцатом пришлось