Тьма. Том 3 - Лео Сухов

Судорожные движения лап замедлились, кот перестал дёргаться и хрипеть, а потом, наконец, ровно задышал. И даже предпринял слабую попытку встать.

Вышло не с первого раза, но он смог. К тому моменту вокруг меня уже собралось пол-автобуса, и Василиса не выдержала первой.

— Какой киса! — её руки появились откуда-то сбоку и, подхватив кота, утащили в сторону. — Тебе нужна тенька, да? Сейчас я тебе выдам мно-о-ого теньки!

— Эй! Я тоже его погладить хочу! — возмутилась София и шлёпнула меня по коленям, чтобы я быстрее освободил ей проход. — Э-эй! Это моего брата кот, я право имею!..

— Вася, куда потащила кошака? Дай посмотреть!

Кот был захвачен, унесён прочь и, кажется, затискан. Причём всё это произошло так быстро, что сил вырваться у него, видимо, не нашлось. А затем и желания: энергию-то в него стали кидать ещё активнее. Даже Покровская пару раз дёрнулась, но удержалась и осталась сидеть с ледяным лицом.

Которому не изменила, даже когда рядом на сиденье приземлилась Мария Михайловна:

— Федь, ещё теньки покидай чуть-чуть… — попросила она, прижав ладонь под правую грудь. — Я, конечно, не кот, но что-то мне поплохело…

Ну да, отрицательный баланс теньки… Вспомнив про эту особенность Малой, я тут же начал выпускать из себя новые и новые хлопья. Тем более, Мария Михайловна пришла по адресу. Благодаря тем пыткам, которым она когда-то подвергла мои энергетические каналы, теньки у меня хватило бы на пятерых. Всё-таки уровень отрока второго-третьего ранга — это серьёзно…

Впрочем, если посмотреть вокруг, то ситуация и без моей помощи потихоньку исправлялась. В теневом зрении было видно, что хлопья теньки естественным образом выплёскивались где-то из половины двусердых автобуса.

Жаль, Марии Михайловне это слабо помогало: видимо, концентрация была низковата. Бледность с лица Малой так и не сошла, а на лбу блестела испарина. Нахмурившись, я собрался с силами и начал выпускать из ладони целые облака хлопьев. Выглядело, кстати, красиво: почти как настоящие фонтаны, просто маленького размера.

— Не надо… Прекрати… Так можно перенасытить пространство… — попросила Малая, заметив, что я делаю. — Дай ей разлететься…

— Хрена ты наплевал!.. — неожиданно оценила Покровская, молчавшая всю дорогу.

— У Феди хорошая вместимость, — кивнула Мария Михайловна, при этом её многочисленные жгутики хватали выброшенную мной теньку с жадностью голодающих.

— Что вообще делать-то? — растерянно спросил водитель, вставая со своего места. — Чего случилось?

В дверь застучали. В темноте за пределами автобуса, кажется, шло активное шевеление. Вон и источники света появились. Насколько я заметил, в автобусе перед нами даже успели открыть двери, и теперь люди выходили наружу.

— Да чтоб мы знали… — вздохнула Мария Михайловна.

— Они выжгли всю теньку, — пояснил я. — А вместе с ней испортили изменённые ей материалы.

— Выходит, аккумуляторам песец, что ли? — догадался водитель.

— Выходит, что да, — кивнул я.

— И не восстановить? — с нарастающим ужасом в глазах уточнил водитель, начав бледнеть не хуже Малой.

— Не знаю… Это надо проверить, — пожал плечами я.

— А чего сидим? Вот пойдём и проверим! Авось, ещё чего получится… — подключился к беседе Субаба. — Сударь, ты только дверку открой, а то уже душно становится!..

— Ага, верно! — немного воспряв духом, согласился водитель.

Снова ощутив себя нужным, он деловито спустился к передней двери, чем-то щёлкнул и вручную отвёл её в сторону.

Внутрь ворвался прохладный ветерок с улицы, а хлопья моей теньки начало разносить по салону.

Спустя несколько секунд внутрь заглянул Костя и, едва обнаружив Малую, поспешил к нам. Затормозил на последних шагах, пригладив волосы и пытаясь сделать вид, что не бежал к нашему автобусу. Ну да, смешной…

— Ты как? — взволнованным тоном уточнил он.

— Вот, почти пришла в себя, — улыбнулась Мария Михайловна, и вправду порозовевшая при виде Кости. — Пришлось Федю напрягать…

— Я и так бы напрягся, хотя бы ради кота! — отмахнулся я.

— Ваше благородие! Ваше благородие! — вышедший было водитель заглянул обратно в салон и позвал Костю, но тот не сразу понял, что это к нему.

— Да?

— А вы ещё аккумуляторы не проверяли? Будут они работать?

— Эм… Нет, — признался Константин, присаживаясь на пустующее место Субабы. — Вот теперь я понял, о чём мне отец говорил… А что с твоим котом случилось, Федь?

— Да он чуть не умер, когда тенька пропала! — ответил я, а потом до меня дошло: — Так, может, и отродья погибли без теньки?

— Ну или так ослабли, что их можно голыми руками убить, — кивнул следователь. — Я о таком оружии, честно говоря, даже не слышал…

В салон заглянул Виктор Леонидыч, нашёл глазами начальника и спросил:

— Константин Петрович, мы собрались. Идёте?

— Да, сейчас с Марией подойдём, — кивнул Костя.

С крыши автобуса донеслась ругань водителя автобуса и хохот Субабы. Я не удержался и вышел, крикнув им:

— А как там аккумуляторы?

— Хана им! — ответил Субаба. — Раствор расслоился. Ты был прав: похоже, всё, что тенькой обрабатывали, пришло в полную негодность.

— Это нам пешком, что ли, до Ишима идти? — догадался Виктор Леонидыч. — Тут вёрст сто восемьдесят… Ну вот зачем они так, а?..

— Ладно, идём… — Костя потянул огорчённого урядника за плечо. — Будем думать, что делать… Судари, спасибо, что сразу проверили!

— Да не за что, ваше благородие… — грустно отозвался вновь поникший водитель автобуса.

Меня на всякие совещания не звали, вот я и не пошёл. Залез в автобус, сел на кресло, слушая, как гомонят в конце салона новые двуногие рабы моего кота, и закрыл глаза. Стимулятор — это, конечно, хорошо, но и мозгу стоило бы иногда отдыхать…

Самое удивительное заключалось в том, что я-таки уснул. Хотя был уверен, что в лучшем случае удастся вполглаза вздремнуть. Но нет, откинутая спинка, закрытые глаза и лютая усталость привели к тому, что я наглухо отрубился…

И был почти сразу разбужен.

— Федя! Федя! Тёма пропал! — сообщили мне расстроенные Вася и София.

Отметив про себя неприятный факт, что моя язва-сестра успела спеться с батарейкой-Васей, я помотал головой. Надо было как-то прогнать прилипчивые остатки сна.

— Какой Тёма? — потерев глаза, спросил я.

— Ну… Кот! — чуть не плача, пояснила Василиса. — Он спрыгнул