Прогулки по Луне - Саша Кругосветов

– Удачи, Юрий! Я тебе даже завидую.

Элон с Юрием обнимаются.

Ветрова облачают в костюм и провожают в ракету.

– Скафандры найдете в кабине, счастливого полета, – на прощание говорит Макс.

Он спускается на лифте и в автомобиле возвращается к Центру управления полетом (ЦУП). Все готово… В отдельном помещении рядом с ЦУПом, в зоне безопасности, много незнакомых людей, представители власти, пресса. «Я смотрю, неплохо отработали мои пиарщики». Макс взволнован. Неужели это возможно? Первый межпланетный полет. Его, Макса, первый полет на Луну.

Ветров и Шельга занимают в космическом корабле горизонтальное положение, пристегиваются. Шельга сконфуженно молчит, не в силах поверить, что все это наяву, что это происходит именно с ним.

– Ветров, Шельга, вы готовы к полету?

– Давайте, ребята, мы готовы. Была не была!

ЦУП. Слышится вой сирен приближающихся полицейских машин, заглушенный многометровым слоем земли и железобетона. Поздно, полицейские тракеры вот-вот прибудут, но здесь уже нет русских шпионов, они испарились, улетучились, остался один мираж, да их здесь и не было, парусник «Шпион Салема»[11] остался в XIX веке. Эти тупые ищейки не догадаются опрашивать персонал ЦУПа, да я и не пущу их сюда. Гражданскому персоналу доступ запрещен. А в зоне безопасности, где журналисты, ничего о космонавтах не знают. И не будут знать.

– Мы все сделали правильно, мы успели, – говорит Макс. Железный человек, он совершенно спокоен, он верит в свою миссию и в миссию своего русского друга. – С богом, друзья. Пуск!

Впечатляющее зрелище: огненные снопы раскаленных газов, вылетающие из дюз «Фалькона», рассеивают сгущавшиеся вокруг стартового комплекса вечерние сумерки. Грохот стоит такой, что его слышно даже на расстоянии нескольких километров, в ЦУПе мелко дрожат пульт и стены.

Окутанная клубами дыма, ревущая, сверкающая неукротимым, бешеным пламенем ракета медленно отрывается от земли и, постепенно набирая ход, ползет в глубины темнеющего неба.

– Эх, где наша не пропадала, – ПОЕХАЛИ! – кричит Ветров. Его голос слышен по громкой связи в ЦУПе, кричит по-русски, но все понимают известное гагаринское «Поехали!».

Весь персонал поднимается в едином порыве. Крики «Ура!», аплодисменты, все обнимаются.

Присутствовавшая там Джулия подходит к Максу с бокалом шампанского.

– Поздравляю, Элон! Думаю, ты сделал правильный выбор. Ты не ошибся в Юрии. Придет время, и мы еще узнаем, каков на самом деле масштаб личности этого человека.

Элон задумчиво посмотрел на заманчивую впадину напоказ в вырезе блузки Юли. «Пожалуйста, это все в вашем распоряжении, мистер Макс», – как бы говорит этот вырез. «В моем, да, видать, не совсем в моем. Откуда эти заявления о масштабе личности? Странно. Так ли уж это все в моем распоряжении?»

Журналисты в зоне безопасности ничего этого, конечно, не слышат. Они просто наблюдают и снимают пуск.

– Неплохие кадры вечернего неба с взлетающей ракетой. Для утреннего выпуска новостей сойдет, – устало говорит миловидная брюнетка с короткой стрижкой и опускает микрофон. – Кажется, получилось неплохо. Правда, такая новость, как удачный запуск очередной ракеты «железного человека», живет только один выпуск. У него все запуски проходят удачно. Вот если бы ракета взорвалась, если бы упала на жилой дом, да еще погибли бы люди, особенно, если афроамериканцы, тогда был бы резонанс…

Девушка достает тонкую сигарету и закуривает.

– Хватит расслабляться. Идем в автобус. Пора ехать. Нам еще этот сюжет надо успеть смонтировать к вечернему эфиру, – торопит ее оператор.

Утром следующего дня местные и общенациональные газеты, ведущие телекомпании и интернет-издания сообщили…

«На частном космодроме небезызвестного Элона Макса в окрестностях Лос-Анджелеса состоялся успешный запуск ракеты „Фалькон-9“ с космическим аппаратом „Дрэгон“ в направлении Луны. Системы ракеты и аппарата „Дрэгон“ работают нормально. В течение трех суток ракета должна достигнуть зоны притяжения нашего спутника и произвести мягкую посадку на поверхность Луны. Запуск был запланирован в рамках большой программы подготовки и отработки систем ракетоносителя „Фалькон“, предназначенного в дальнейшем для транспортировки людей и грузов в целях колонизации планеты Марс. Пожелаем успеха в этой миссии дерзкому исследователю космоса, уважаемому гражданину Лос-Анджелеса, мистеру Элону Максу».

Ты ко мне? И чё те надо?

Да, я сторож. Ну, они эта… не знают, в общем, что делать с бараками. Сожгли бы давно. Колония переехала, двенадцать километров от Коряжмы. УИ… Управление справительно-трудовыми лагерями и колониями, ИТеЛКа, язык сломаешь. Давно, давно. Может, и двадцать лет, как переехала. Коряжма наша вже городом стала, какие лагеря в центре города? А там, куда они переехали, все по-другому, теперь там номера, баня, клуб, библиóтека, медпункт. Сенатория, одним словом.

Григорий я. Монастырский. Потому что раньше в монастыре жил. В церкви Лонгина Коряжемского. Там склад был. А монахов не было. Их всех постреляли. А рядом кедровая роща монастырская – красота, и орехи на всю зиму. Там и жил, начальство бумагу дало, вот я и жил. Потому и прозвали – Монастырский. А в конце восьмидесятых все церкви возвернули. Пришлось искать угол в другом месте. Теперя здесь я, сам себе хозяин – я доволен, а чё?

Из каких краев приехал? Ты-та, ты-та. Да что тебе надобно-то? Чего приехал? Не комсомолец ужо, да и построено тута все. Кто ты такой? Догадайся, догадайся…

Сними вязанку-то с головы, я позырю на тя. Чёй-то знакомое. Ты меня знаешь, что ль? Не знаешь. Так. Ну-ка, ну-ка. А я тя знаю вроде. Сергуня, ты, что ли? Сергей Альбертыч… откуда взялся? Сколько лет прошло – тридцать, сорок? А ты жив. И не изменился совсем. Сергунька, ты, что ль? Ну, хватит шутить над стариком. Я еще в своем пока уме. Все, больше ничё тебе не скажу. Все.

Хочешь узнать о Сергуньке – принеси мне деревяху. Какую, какую… Вот вишь, я с корней ложки делаю. Извилистые чтобы были. С ладонью, с кулаком, с фигой. Вот ложка со старухой. А это домовой с дрыном, молодуха рачком, белки трахаются. А вот эти мне нравятся – журавлик, лукошко с грибами. Принеси хороший корень старику в подарок.

Чё это тебя тот Сергунька интересует? Ну, твое дело. Не люблю, бляха-муха, в чужие дела лезть. А-а-а, знаю. Похож ты на него. Вот в чем дело. Похож, точно похож. Он тогда такой же был, как ты сейчас. Когда, когда… Да как сказать? Только еще лагерь построили. А душегуба уже не стало. Какого душегуба? Великого, самого великого. После Адольфа. Кто из них душегубистей? Тогда, правда, и других душегубов хватало. Может, и правильно. Народ у нас дрянной, порядка не знает. Так и надо – по острогам да по тюрьмам держать. Тех, кто не может рот на замке.