Прогулки по Луне - Саша Кругосветов

Еще одно воспоминание, словно мираж, словно вещий сон… Вдвоем они, он и Инночка. Петергоф. Цыганка. Сама подходит к ним. Позолоти ручку, красавец, все тебе расскажу. Бери, чавела, влюбленные денег не жалеют. Эх, хороша девка с тобой, да не твоя. Другая у тебя дорожка. Длинная дорожка, очень длинная… Лунная дорожка, иди в полнолуние по ней, иди, пока до самого конца не дойдешь. Как узнать, докуда идти? А как дойдешь до конца, так и узнаешь. Запомни – ромалы не обманывают хороших людей – только там найдешь ты свое счастье. Да не медли, а то поздно будет. Увижу ли я отца своего, красотка? Молодая цыганка с сомнением смотрит на него. Может, и увидишь, мой золотой. Да поговорить вряд ли удастся. А вот послание от него получишь. Как получу, от кого, какое послание? Послание, которое я получу на Луне… бред какой-то. И любовь встретишь. А предашь любовь свою, изгнан будешь, «магардо»[12] станешь. Какую любовь я предам? Вот она рядом со мной, моя любовь, почему я вдруг предам ее?

Опять Луна. Как удивительно. Откуда цыганка могла знать о его детском сне? Непонятно. А Инна… Хоть бы что. Будто она об этом тоже что-то знает. А он ведь ничего Инне об этих своих лунных видениях не рассказывал. И что лунными загадками с детства интересовался. И все о Луне изучал досконально.

Надолго запали в душу те слова молодой цыганки. И детское видение – то ли сон, то ли наяву это было. Всю жизнь преследовала Юрия странная мысль о том, что его судьба – до Луны добраться. В семидесятые годы – «Аполлоны» американские, они уже там, а он все еще здесь. И все равно… Снилась и снилась Луна, и к себе манила, ох как манила. Все это было. Гнал навязчивую мысль подальше. Окунался с головой в работу, в работу, в проекты, в романы, в новые любови. А остановится на время… Сядет покурить. Поднимет голову… Вот она, Луна. Улыбается, зовет. Иди ко мне, родной, не медли, Юрочка, жду тебя. Я – твоя новая родина, разве ты не знаешь об этом? Может, следует прислушаться к словам цыганки, может, еще не поздно? – думал он тогда.

Потому и поехал в Коряжму. А там юродивый этот, Гриша Монастырский… Убогий-то он убогий, лепит горбатого, несет бог знает что, а, похоже, знал-таки именно моего отца. Кто же тот человек, кто, кроме него? Сергей Альбертович, вряд ли простое совпадение. Да и меня за него принял, бабуля говорила: я с отцом – одно лицо. И смотри же ты, Гришка говорит – на Луну забрали. Какие-то «малюпенькие». Да еще с бородами… Все с бородами, а один из ихних, как Гриша сказал, без бороды… Бред какой-то, что я сумасшедший, что ли? Всю жизнь наукой занимаюсь, не верю ни в чертей, ни в домовых. В лунян этих и в их энелошки тоже не особо верю. Ни во что не верю, пока своими руками не потрогаю. А с другой стороны, кто папу забрал, куда его увезли? Если органы госбезопасности забрали, зачем он мне тогда про Луну? Может, я сам все это придумал? А почему Гриша говорил о зеленой траве посреди зимы?

Это все тогда было. А сейчас… Вон в иллюминаторе настоящая Луна, не та, игрушечная, словно нарисованная на небе. Настоящая, холодная, грозная. Чертовски притягательная… Все ближе и ближе. Совсем уже не сон. Похоже, и тогда с отцом это не сон был.

Ну-ка, Вовик, хватит разлеживаться. Невесомость, братишка, можем уже отцепиться.

Ну что, испугался, крутой мент? Я здесь все знаю. Проходил обучение у американцев. Покажу что, где и как. Вот наш кислородный запас, вот скафандры. Не лезь ты в скафандр, Володя. Научу пользоваться, еще успеешь, нам почти трое суток полета. Осматривайся. Глянь, какая красавица наша Земля.

Давай-ка попробуем двигаться. Я сам в невесомости не очень. Всего пару раз на самолете была тренировка в свободном падении.

Надо учиться есть, пить, с другими делами тоже одни проблемы. Вот система отсоса. Ну, а гигиенические салфетки – как на Земле. Освоимся как-нибудь, парень. Что молчишь? Попал ты из-за меня в переплет, братишка. Кто ты теперь – полковник? А, майор, извини. Ну, теперь, как вернемся, сразу полковника получишь, перескочишь через звание. Хотя полетим ли назад – это большой вопрос.

Что это шуршит, чем это Шельга там занимается? Нашел какую-то тряпку, разбирает и чистит пистолет.

– Осторожней, Володя, деталюшку потеряешь – не найдешь потом. Мент без пушки – уже не мент. С другой стороны, зачем она тебе здесь?

– Сам же сказал: мент без ствола – это уже не мент. С другой стороны, ты, наверное, прав – обратно вряд ли полетим. Будут пиндосы посылать корабль ради двух русских шпионов. Шпионов ли? Мы-то с тобой знаем, какой ты шпион. Да и я, честно говоря, шпион – так себе. А если пришлют все-таки – под белы руки и в каталажку. И приговор – на триста пятьдесят лет, если не электрический стул, конечно. Так что ни полковника, ни подполковника не видать уже майору Шельге, как своих ушей.

Зря ты это все затеял. Скорей всего – немного нам осталось. Но с Луной, честно говоря, я никак не ожидал. Думал, у вас с Максом пустые разговоры, просто языком мелете. А вон как получилось. Всамделе полет на Луну. Большая честь для простого опера Вовки Шельги.

Не спишь, Юра, слушаешь?

Почему всегда у меня так получается? «Хотел как лучше» и опять в лужу сел. Каждый раз подвожу хороших людей. Вот пошел в свое время в органы – мама не простила. Бабуля простила, а мама – нет. Конечно, ты скажешь – мама неродная. Просто жена отца. Родная-то умерла, я ее уже не помню. А Люся была матерью. Она была мне настоящей матерью, вот как. А у нее свои счеты с органами. После репатриации они с бабушкой чуть было в трудовые лагеря не загремели. Твои предки спасли.

– Отца-то не было уже.

– Муж твоей матери помог. Кто для него были мои мама и бабушка? Чужие люди, а он взял и помог. Вот как получается. А я вот… Тогда Люсю подвел, теперь – тебя.

Не надо было мне соглашаться на эти детские игры в научную фантастику. Я бы тебя увел от американских ищеек. Вовка Шельга – ловкий мент. Увел бы, спас, переждали бы, перекантовались где-нибудь, и айда в Мексику, а оттуда – на родину. Ты всегда, Юрка, авторитарный был. Хотел, чтобы всё по-твоему. Креативный, конечно, что правда, то правда. Вот и докреативился.

На сколько у нас запас воды и еды? А воздуха? А воздуха в скафандрах? Вот то-то. Четыре-пять дней. Трое суток полет, и на Луне – один-два дня. Столько нам отмерено. Никто за нами не прилетит.

– А что ствол тогда чистишь?

– Для порядка. Ствол всегда должен быть в порядке, – сказал Шельга, досылая магазин в рукоятку пистолета.

– Ет-ты точно сказал – никто за нами не прилетит. Нет у Элона второй ракеты. А на нашей таратайке топлива не хватит для взлета с Луны и возвращения. У других тоже нет ракеты, ни у «Роскосмоса», ни у НАСА. Будет, конечно, – годика через два. У Элона будет. Так что выживать будем своими силами.

– Эх, Юрка, Юрка! Красивый у нас конец получается. Да не для меня такие загогулины, как говорит наш неувядаемый Борис Николаевич. Тебе-то в самый раз. Хотя все равно не могу понять – зачем тебе это? Ты по пути рассказывал, я только мало что понял, у тебя ведь столько идей. Тебе бы жить да жить.