У вас семь новых сообщений - Стюарт Льюис

– Ха! – восклицает он в восторге от того, что я тоже начала говорить репликами из сценариев.

Я забираюсь под одеяло и выключаю свет. Красный ночник в виде паровоза отбрасывает на наши лица зловещие отблески. Мама привезла его из Италии, когда мне было лет пять. Она сказала, чтобы я, если ее нет рядом, смотрела на этот паровоз и знала, что мама в любом случае вернется. Почему все эти трогательные фразы, которые говорят родители, помогают только на время? Она всегда возвращалась, да, но где мама сейчас?

Тайл садится у меня в ногах и тихо спрашивает:

– Почему вы с папой так странно себя ведете?

– Тайл, я собираюсь спать. И тебе бы пора.

– Я знаю. Но я так по ней скучаю.

Он кладет голову мне на ногу.

– Иди сюда.

Я обнимаю его, стараясь передать ему все оставшиеся силы. Он не должен узнать то, что знаю я, Тайл такого не заслужил. Не сейчас. Он совсем ребенок.

Вскоре Тайл встает и подходит к ночнику, проводит по нему рукой и выдергивает шнур из розетки. Комната погружается в темноту.

Утром я звоню Оливеру, и он предлагает зайти в десять. Дверь открывает его экономка. На этот раз с ней ребенок – мальчик с большими каре-зелеными глазами. Я ему улыбаюсь, он тянется ко мне, и я беру его на руки. Экономка закатывает глаза, словно говоря: «Попробуй, побудь его матерью». Малыш тут же начинает ерзать, я опускаю его на пол, и он бежит в кухню.

– Извините, я так и не знаю, как вас зовут.

– Дениза, – отвечает она и, показывая в направлении кухни, добавляет: – А это маленькое бедствие зовут Фелипе. Оливер у себя в комнате.

Поднимаясь наверх, я рассматриваю фотографии в простых серебристых рамках, висящие на стене. В основном на них изображены родители Оливера на светских мероприятиях и мама на лошади. Интересно, где глава семьи? В последний раз я видела его пару лет назад. Он выглядел очень серьезным.

Я вхожу в комнату, и Оливер быстро прячет журналы которые читал. Не для взрослых ли они?

– Привет, Пятнадцать, – говорит он, убирая с глаз волосы.

– Привет. Я познакомилась с Фелипе. Он такая прелесть.

– Правда? Он бывает тут, только когда нет мамы. Это наш секрет. Дениза заботится о малыше, ведь ее сестра – наркоманка.

– Ужас.

– Не рассказывай маме.

– Естественно.

– Так что за авантюра предстоит нам сегодня?

Я достаю мамин телефон.

– Ну, отец подтвердил, что у нее был роман с Коулом, но больше ничего.

– Ох. – Он смотрит на меня с сочувствием, и я быстро пытаюсь его отвлечь. Я плюхаюсь на кровать рядом с ним и озвучиваю план:

– В общем, теперь я хочу его найти.

– Ты знаешь, где он живет?

Я просматриваю контакты в телефоне.

– Нет, но у меня есть его номер.

Оливер берет телефон и нажимает на кнопку вызова.

– Стой!

Он поднимает руку, прося меня успокоиться, и медленно, изменив голос, говорит:

– Да, вас беспокоит компания «Ди-эйч-эл». У нас посылка, но адрес указан с ошибкой, не могли бы вы… да… замечательно… да… Спасибо, до свидания.

Я подпрыгиваю от нетерпения. Вот так просто? Несмотря на то что нахожусь под впечатлением, пытаюсь сдерживаться и вести себя как обычно.

– Хорошо придумано.

– Я смотрел много детективов.

Он живет неподалеку от «Лаф-лаундж». На этот раз нас везет туда водитель Оливера. У них, по всей видимости, договоренность обходиться без лишних вопросов.

Мы едем мимо модных клиник на Парк-авеню, и я неожиданно понимаю, что рада происходящему. Нас это сближает. Я пытаюсь представить, каково будет, когда Оливер наконец поцелует меня. Или я его. В любом случае я чувствовала, что это скоро произойдет, так ясно, как ощущаешь чье-то присутствие за спиной. Осталось дождаться нужного момента.

Коул живет в новостройке, втиснутой между двумя старыми двухэтажными кирпичными зданиями. Один из многочисленных признаков того, что новый мир постепенно вытесняет старый. Яппи занимают место иммигрантов, расталкивая локтями местных. Мы стоим перед башней из стекла и бетона и смотрим друг на друга.

– И что дальше? – интересуюсь я.

В этот момент мужчина в больших черных очках и коротком плаще, с чемоданом в руках звонит в квартиру номер двенадцать, ту, где живет Коул. Ему открыли дверь, ничего не спросив, так что, по всей видимости, там камера слежения. Я оттащила Оливера в сторону. Через несколько минут тот же человек вышел уже с пустыми руками. Мы зашли в магазин, купили себе колы и вернулись как раз в тот момент, когда в дверь снова позвонили. На этот раз девушка в спортивном костюме. Недалеко торгуют шляпами, и мы делаем вид, что рассматриваем товар. Оливер примеряет на меня парочку и одобрительно улыбается. Я почти забываю, что на самом деле мы сидим в засаде…

Мы устраиваемся на лестнице напротив, которую закрывают большая магнолия и несколько мусорных баков. Я решаю расспросить Оливера о его отце.

Он спрашивает взглядом, действительно ли я хочу это знать. Я киваю.

– Отец живет в Ист-Хэмптоне, – начинает Оливер так, будто Ист-Хэмптон – это где-то в России. Он неподвижно смотрит в пустоту, и я решаю, что не стоит продолжать. Мимо проходит маленький мальчик с маской и трубкой.

– О, мне тут пришло в голову, надо будет как-нибудь сходить поплавать. В доме, где живет Жанин, есть прикольный бассейн.

Оливер меняется в лице, такое впечатление, что у него приступ. Мне страшно, и я спрашиваю, в чем дело.

– Я не купаюсь, – говорит он и аккуратно ставит бутылочку с колой на ступеньку.

Я не уверена, достаточно ли хорошо его знаю, чтобы задавать вопросы, но Оливер, будто прочитав мои мысли, продолжает так тихо, что мне приходится подвинуться ближе.

– Мой отец… он вроде тех типов, которые учат правильно жить, быть лидерами и все такое. Ему кажется, что он должен контролировать всех вокруг.

Я вижу в его взгляде такую хрупкость и уязвимость, которой никогда раньше не замечала, будто он вот-вот упадет навзничь и заплачет как ребенок. Но Оливер держится и смотрит мне прямо в глаза.

– Мне было около пяти, может, шести. Нас пригласили на вечеринку у бассейна в клубе в Гринвиче. Я был единственным из детей, кто не плавал, – маленьким ботаником. И отец сказал, что я немедленно должен идти в воду. У него было такое же выражение лица, как у Харрисона Форда в кино. Он дал мне понять, что других вариантов нет. В итоге отец бросил меня в бассейн.

Я хихикаю и тут же жалею об этом. Ясно, что он никому об этом раньше не рассказывал. В качестве извинения я кладу руку ему на плечо.