33 стратегии войны - Роберт Грин

Когда сигнал заметили на «Слоне», лейтенант сообщил о нем Нельсону. Вице – адмирал проигнорировал это известие. Продолжая наносить удары, прорывающие оборону датчан, он в конце концов окликнул офицера: «Номер шестнадцатый все еще поднят?» Флаг под номером 16 был его собственным сигналом, он означал «Вступить в ближний бой с противником». Офицер подтвердил, что флаг все еще наверху. «Позаботьтесь, чтобы так и было», – приказал Нельсон. Спустя несколько минут, заметив, что флаг Паркера по – прежнему полощется на ветру, Нельсон повернулся к своему сигнальщику: «Вы ведь знаете, Фоули, у меня только один глаз – так что я имею право иногда побыть слепым». И, приставив подзорную трубу к черной повязке, он спокойно продолжил: «Я не вижу никакого сигнала».

Разрываясь между необходимостью повиноваться сэру Паркеру и выполнять приказы вице – адмирала, офицеры на прочих судах все же встали на сторону Нельсона, хотя и сознавали, чем им грозит неудача. Но вскоре оборону датчан удалось прорвать; несколько судов, стоявших на якоре в порту, были взяты на абордаж, артиллерийский огонь начал угасать.

Менее чем через час после того, как Паркер отдал приказ к отступлению, датчане сдались.

На следующий день Паркер немногословно поздравил Нельсона с победой. О его неподчинении приказу он упоминать не стал. Паркеру хотелось, чтобы весь этот эпизод, включая его малодушие и злополучный приказ, был как можно скорее забыт.

Поставив на сэра Паркера, адмиралтейство сделало типичнейшую для военного дела ошибку: ведение боевых действий было поручено человеку методичному и аккуратному. Подобные люди могут казаться спокойными, уравновешенными, даже сильными в мирные времена, но за их умением держать себя в руках нередко скрывается слабость; они потому и продумывают все так тщательно, что страшно боятся ошибиться, опасаются последствий, которыми это может грозить им лично и их карьере. Это всплывает, только если подобный человек окажется в боевых условиях. И вот тут внезапно оказывается, что он не в состоянии принять решение. Ему повсюду видятся проблемы и сложности, а малейшая неудача способна выбить из седла. Он медлит не благодаря выдержке, а от страха. Подобные моменты колебания и промедления оказываются для них роковыми.

Горацио Нельсон руководствовался в жизни и на войне принципом, противоположным этому. От природы некрепкий, хрупкий, он компенсировал свою физическую слабость непреклонной волей и решимостью. Эти качества ему удалось развить в себе до такой степени, что никто из окружающих не мог с ним в этом сравниться. В каждом бою он совершенствовал их, оттачивал напористость и агрессивность. Другие командиры заранее опасались неудач, провалов, нервничали из – за того, каким будет направление ветра, произойдут ли изменения во вражеских позициях, а он в это время все внимание концентрировал на разработке плана. Никто перед сражением не обдумывал все более скрупулезно и не изучал противника так глубоко и всесторонне, как Нельсон. (Эта осведомленность и помогла ему почувствовать, что неприятель вот – вот дрогнет.) Но начиналась баталия, и он мгновенно отбрасывал колебания и осторожность.

Жил однажды человек, которого прозвали «главнейшим полководцем» разбойников, а откликался он на имя Хакамадаре. У него был острый ум и крепкое сложение. Он был проворен, быстроног, ловок и хитроумен, так что никто не мог его превзойти. Он жил тем, что грабил людей, застигая их врасплох. Однажды, примерно в десятый месяц года, он решил раздобыть себе теплую одежду. Он отправился в места, где можно было чем – то поживиться, и прохаживался туда – сюда, а сам приглядывался и мотал на ус. Около полуночи, когда люди уже ложились спать и все стихло, он разглядел в свете луны богато одетого человека, что шел по улице. Человек, в своих свободных одеяниях, похожих на охотничью одежду, казалось, никуда не спешил – он двигался медленно, поигрывая на флейте. Удачный случай – у этого – то простака я и позаимствую одежду, подумал Хакамадаре. Обычно он с шумом налетал на жертву, сбивал с ног, а потом раздевал ее. Но на сей раз он вдруг неожиданно почувствовал смутную тревогу – в человеке было что – то пугающее, поэтому он тихонько следовал на расстоянии. Человек, казалось, не замечал, что за ним следят. Он продолжал играть на флейте с самым безмятежным видом. Что ж посмотрим, сказал себе Хакамадаре и подбежал к человеку, стараясь погромче топать. Человека, казалось, это совсем не беспокоило. Он лишь оглянулся на звук, продолжая играть на флейте. Хакамадаре, чувствуя, что почему – то не может напасть на него, отбежал. Несколько раз Хакамадаре предпринимал такие же попытки, но флейтист оставался невозмутим. Хакамадаре начал понимать, что перед ним – не обычный человек. Все же, когда они прошли уже с километр, Хакамадаре решил, что так больше продолжаться не может. Он выхватил меч и бросился на того, кого преследовал. На сей раз человек прекратил игру на флейте. Обернувшись, он произнес: «Ну, и что тебе здесь нужно?» Хакамадаре не испугался бы так сильно, даже если повстречался бы лицом к лицу с демоном или Богом. По какой – то необъяснимой причине он – чуть ли не впервые в жизни – отчаянно струсил. Преодолевая смертельный страх, он упал на колени, уткнувшись лицом в землю. «Что тебе нужно?» – повторил человек. Хакамадаре почувствовал, что не смог бы бежать, даже если бы и захотел. «Я хотел тебя ограбить, – пробормотал он заплетающимся языком. – Меня зовут Хакамадаре». «Да, я слышал о разбойнике с таким именем. Опасный и примечательный человек, как мне говорили, – промолвил незнакомец. Затем он обратился к Хакамадаре: – Идем со мной». И он продолжил свой путь, вновь заиграв на флейте. В ужасе от того, что ему пришлось столкнуться со сверхъестественным существом, Хакамадаре, ничего не понимая, следовал за флейтистом, словно одержимый демоном или каким – то богом. Наконец человек подошел к воротам, за которыми виднелся большой дом. Он вошел во двор и, сняв обувь, ступил во внутренние покои. Пока Хакамадаре терялся в догадках, что ему делать, человек – должно быть, хозяин дома – вернулся и направился к нему. В руках у него была одежда из толстой хлопчатой ткани. Протягивая Хакамадаре одежду, он произнес: «Когда впредь ты будешь испытывать в чем – то нужду, просто приди и скажи мне об этом. Если же нападать на кого – то, кто не знает о твоих намерениях, можно и пострадать». Со временем Хакамадаре узнал, что дом принадлежал губернатору провинции Сеттсу, господину Фудзиварано Ясумаса. Позднее, когда разбойника схватили, он, говорят, отозвался о нем так: «Какой же он странный, необычный человек!» Ясумаса не был воином по семейной традиции, однако ни в чем не уступал никому из тех, кто стал воином именно по семейной традиции. Он был наделен острым умом, проворством и исключительной силой. К тому же он был весьма хитроумен, так что не ударил бы лицом в грязь даже при дворе императора. В результате его боялись все, и никто не хотел вступать с ним в единоборство.

Хироаки Сато «Легенды о самураях», 1995

Самообладание – это своего рода противовес внутренней слабости. Из – за склонности поддаваться эмоциям мы можем в разгар боя разнервничаться и перестать ориентироваться в происходящем. Величайшая наша слабость – уныние; мы падаем духом и, как следствие, начинаем проявлять преувеличенную осмотрительность. Осторожничать – не то, что нам нужно; это лишь отражение нашей бесконфликтности, боязни столкновений, страха совершить ошибку. Что нам действительно требуется, так это удвоенная решимость. Укрепляйте уверенность себе, и она послужит вам противовесом.