Свистопляска - Иоанна Хмелевская

Начала я с пудры, никакого толку: стул светлый, пудра светлая, ничего не видно. Переключилась на драгоценную арабскую краску для бровей и ресниц, черный порошок. Посыпала то место на стуле, где оставила отпечатки пальцев, вместо папиллярных линий какая-то абстракция получилась. Посмотрела через лупу — никакого отпечатка, холера! А все потому, что нет у меня под рукой необходимых причиндалов. Профессионалы пользуются специальным порошком, в аэрозольной упаковке, а не краской для ресниц и клочком ваты. Хотя, может, сошла бы и кисточка.

Проведя бессонную ночь, вся дрожа от нетерпения, с утра пораньше бросилась в магазин, который, я знала, открывался в шесть утра, и приобрела там кисточку для бритья, прозрачную клейкую ленту и множество открыток с гладкой тыльной стороной для сохранения будущих отпечатков. И всю дорогу радовалась: наконец я живу в стране, где любой нужный предмет ширпотреба можно приобрести без проблем, были бы деньги. Подумать только, ещё несколько лет назад мне в подобном случае пришлось бы слетать в Копенгаген, не иначе, а теперь — пожалуйста! И открывают магазин В такую рань, заинтересованы в клиенте, и продают тысячу мелочей. Подобные мысли весьма улучшили настроение, и, невзирая на бессонную ночь, к себе я вернулась напевая.

С энтузиазмом по новой наотпечатывала опять свои пальчики, опять воспользовалась черным порошком, но уже наносила его с помощью кисточки, после чего сдула с бумаги излишек порошка, благодаря чему мне удалось покрыть черными точками хозяйскую занавеску, скатерть, собственный халат, два помидора, соленые орешки и себя лично. Как же я могла забыть, что приобретенный мною на арабском базаре черный порошок на редкость эффективный? Несколько размазанных черных абстракций я заклеила скотчем, отодрала его, прилепила на обратную сторону открыток и схватилась за лупу.

Вышло! Богом клянусь, получилось! Могло бы наверняка получиться и лучше, профессионалы явно остались бы недовольны, но я не профессионал, для меня и это было достижением. Возможно, отпечатки пальцев в черной размазне я разглядела лишь потому, что именно их высматривала. А профессионал наверняка понадобится для расшифровки отпечатков, подумала я. Ну, за профессионалом дело не станет...

Позже мне доходчиво объяснили, что, расшифровывая полученные моим методом данные, любой профессионал скорее бы спятил, чем получил нечто стоящее. Но это было потом, пока же я радовалась полученным результатам.

Правда, недолги были радости. Как только представила, что в «Пеликане» воспользуюсь своим замечательным арабским порошком, так мне плохо стало. Наверняка там меня не поймут, не понравятся им мои методы, ведь арабская краска прочная, на себе испытала... Ну, допустим, какую-нибудь солонку украду, потом подброшу обратно, то же можно проделать с вазочкой. А как быть со стульями? Парочку украсть надо обязательно, так что же, с грузовиком подъехать? А может, хватит и вазочек? Эксперименты в домашних условиях я, правда, ставила на стульях, но ведь это самое трудное и, если отпечатки получились на дереве, на стекле тем более должны получиться. Вот только хватался ли этот придурок за вазочки?

Как можно осторожнее и аккуратнее ссыпала я остатки арабского порошка в бутылочку, к сожалению засыпав при этом и пол. Количество ценного ингредиента уменьшилось катастрофически, если так и дальше дело пойдет, мне порошка не хватит, не говоря уже о том, что я останусь без необходимого косметического средства. Ну да ладно, в конце концов, на этот раз к морю я приехала не для того, чтобы сеять опустошение в мужских сердцах, но вот если застопорится расследование...

От Зигмуся мне удалось сбежать в последнюю минуту, он уже появился в конце улицы, когда я рванула с места машину. В «Пеликан» я подгадала к завтраку.

Пан Колодзей в одиночестве заканчивал завтрак. Глянула я на злополучный столик и чуть не упала: за столиком было всего три стула. Где четвертый?! Мне стало худо при мысли, что теперь придется снимать отпечатки со стульев во всем зале. Невольно в душу закралась мысль, что все-таки хлопотное это дело — частное расследование.

Пан Колодзей, не замечая овладевшей мною паники, сразу меня успокоил. Оказалось, с самого начала за их столиком было всего три стула. Четвертый забрали вон для того семейства с двумя детьми и бабушкой. Размашистый придурок сидел вот на этом, у стенки. Вазочка? Хватался за все, что под руку подвернулось, но вот вазочка... Да наверняка и за неё брался, переставлял все на столе, минуты спокойно не посидел.

Немного придя в себя после только что пережитого волнения из-за стула — если каждый раз буду так нервничать, меня надолго не хватит, — не отводя хищного взгляда от вазочки и зажима для салфеток, я решила пообщаться с Выдрой, пока она ещё сидела за столиком, по своему обыкновению лениво ковыряясь в тарелке. Вещдоками займусь, когда народ разойдется после завтрака.

— Где пани купила своего прелестного медвежонка? — начала я с места в карьер, причем изображать заинтересованность мне не пришлось, я и в самом деле была заинтересована. — Уже давно ищу такого медвежонка панду для внучки, представьте, нигде нет.

Сказала и тут же подумала: надо же, как я врать выучилась! Всего каких-то две фразы, а лжи в них невпроворот. Во-первых, никакого медвежонка я по магазинам не разыскивала, во-вторых, одна моя внучка давно выросла из медвежат, а вторая обретается в местах, где у неё под носом полным-полно этих самых живых панд, в-третьих, в детском магазине на площади Конституции в Варшаве я видела множество именно таких игрушечных медвежат, о котором расспрашиваю. Если бы небесные громы и молнии имели привычку реагировать правильно, сейчас от «Пеликана» осталось бы одно мокрое место.

Бесхитростная Выдра вежливо ответила на вопрос.

— Не знаю, — сказала она, и в её голосе прозвучало искреннее сожаление — Это не мой медвежонок, я его не покупала, так что не имею понятия, где они продаются. Купил его один мой знакомый в подарок какому-то ребенку, а сам пошел в гости к другим знакомым, меня же попросил пока подержать у себя медвежонка. Он мне так понравился, что я его взяла с собой в столовую. Правда, прелесть?

Так, давайте разберемся. Купил знакомый для ребенка, а сам пошел в гости... Северин Вежховицкий никуда не пошел, сидел рядом с Выдрой, все время сидел, я собственными глазами видела, хотя и была занята опросом свидетелей. Значит, медвежонок принадлежал не Северину, значит, боссом был не Северин, значит... И ничего все это не значит! Один такой медведь, что ли, во всей Крынице? Он мог оказаться вполне невинным медведем, без криминального наполнителя. Или тот же Северин.., сидел рядом, делал вид, что он ни при чем, а сам был самым что ни на есть боссом... Нет, так просто я не отступлюсь!

— А этот ваш знакомый... — начала я нахальным голосом. Впрочем, я вошла в роль, ведь если мне так хочется приобрести для любимой внучки плюшевый шедевр, я имею право проявить нахальство. — А этого знакомого вы могли бы спросить, где он купил медвежонка? Вы его ещё увидите?

— Разумеется, — охотно согласилась Выдра. — Он наверняка придет на пляж, обязательно спрошу.