Америка off… - Андрей Ерпылев

И вот теперь появилась восхитительная в своей ярости амазонка, облаченная в крохотный черный кожаный купальник-бикини с металлическими заклепками и высокие сапоги почти до самого… до самого этого… ну вы поняли. Никаких вульгарных пистолетов! Мэгги была вооружена лишь фэбээровским значком и длинным кнутом.

Бронзовый Ленин не выдержал стольких свалившихся на него за один день потрясений и, по-бабьи подобрав длинные полы своего пальто, все-таки дунул скачками в сторону оперного театра, туда, где кольцо монстров-преследователей было поуже. Сергей же остался на гранитном постаменте в трогательном одиночестве, ощущая себя маленьким и голым…

Стоп! А он ведь и в самом деле голый, как младенец! Стыдуха-то какая! Какая-никакая, а Мэгги-то девушка…

Под омерзительный гогот уродливых тварей парень неловко прикрылся ладонями, хотя стальной браслет на правом запястье жутко мешал это сделать.

Видя смущение своего пленника, грозная валькирия сперва хихикнула в кулачок, как простая девчонка, но потом решительно нахмурилась и щелкнула своим бичом, будто укротительница в цирке. Под точно такие щелчки тигры и львы безропотно встают на задние лапки, зажмурясь, сигают в пылающие кольца и носятся галопом по арене…

«Жутики», однако, оказались даже трусливее каких-то там львов и дружно прыснули во все стороны, будто мартовские коты, которым ведром холодной воды из окна неожиданно прервали бурное выяснение отношений. Владимир Ильич, испуганно выглядывающий из-за фонтана, который ему явно был маловат в качестве укрытия, пригнулся еще более и на четвереньках бросился вслед за самыми неповоротливыми из них неведомо куда, должно быть, в эмиграцию или, по меньшей мере, в Разлив.

Разогнав таким образом всю преследовавшую Извекова братию (и даже более), Мэгги уперла кулачки в очаровательные бока и рявкнула, как армейский старшина, на всю притихшую, словно перед бурей, площадь:

— Чего встал, как столб? А ну, слезай!

Сергей с ужасом почувствовал, как ледяной браслет на руке судорожно задергался, стягивая его с пьедестала, а вся площадь затряслась, вскипая асфальтовыми волнами. Постамент накренился тонущей лодкой, и он полетел куда-то в разверзшуюся под ногами черную пропасть, наполненную что-то тоскливо курлычущими мятущимися душами, куда еще впереди него летела мучительница, на глазах теряющая человеческий облик…

Вот она набрала в грудь воздуха и гаркнула:

— Проснись, Серж, проснись!!!

* * *

— Проснись, Серж, проснись!..

Наручник, оказывается, и в самом деле дергал Сергея за руку, все вокруг тряслось и скрипело, а вопили вовсе не грешники, а пассажиры, которых пытались утихомирить мечущиеся по салону бортпроводницы, сами белые, как полотно.

Первым, что бросилось Извекову в глаза, были огромные, во всю радужку, зрачки на белом в синеву лице его коварной спутницы с уродливыми алыми пятнами на скулах.

«А ты, оказывается, вовсе не железная леди, милая! — удовлетворенно подумал среди всего этого тарарама Сергей, ощутив запах алкоголя, исходящий от Мэгги: похоже, агент ФБР в его „отсутствие“ пыталась укрепить себе дух остатками виски, пустая бутылка из-под которого сейчас перекатывалась под ногами. — Ох, не железная…»

— Мы падаем? — поинтересовался он как можно безразличнее.

— Н-н-нет… — выдавила, стуча зубами, Мэгги. — Стюардессы утверждают, что это струя от пролетевшего до нас реактивного лайнера…

— Bay! Прямо как в фильме «Турбулентность»! И давно?..

— Ты тоже видел этот фильм? — немного порозовела фэбээровка, заражаясь спокойствием арестованного. — Минут пятнадцать уже…

Пятнадцать? Плохо…

— Тогда начинайте волноваться, — улыбнулся Сергей. — Дело действительно плохо. Но то, что мы сейчас не на морском дне, как-то обнадеживает. Ведь мы над океаном?

— Да…

— Скоро аэропорт?

— Судя по времени, мы уже час как должны были прилететь! — неожиданно взорвалась девушка, колотя свободным кулачком по подлокотнику кресла так, что остальные пассажиры забыли о своих страхах и притихли. — Мы уже давным-давно должны были быть в аэропорту Нью-Йорка! Я уже час как должна была сдать тебя с рук на руки!

— Тихо, тихо… — успокаивающе гладил ее по вздрагивающему плечу Извеков. — Успокойся, глупая… Ведь мы еще не падаем?..

Словно в ответ на эти слова, самолет как-то рывком мотнуло в сторону, и он, круто накренившись, пошел вниз.

Мэгги оборвала свои причитания на полуслове и явственно позеленела. Сергей тоже почувствовал, как желудок бодро устремляется куда-то вверх.

«Похоже, кранты… — успел подумать парень, пытаясь судорожными глотками воспрепятствовать побегу сего чрезвычайно важного для жизнедеятельности органа. — Приехали…»

Под тоскливый вой и причитания пассажиров самолет, все ускоряясь и ускоряясь, скользил куда-то в неизвестность…

«…вероятно, навсегда».

Докладывающий президенту офицер разведки, конечно, читал по бумажке. Не мог он, не имел права изменить хотя бы одно слово, хотя бы одну букву в столь важном тексте. Президент слушал и согласно кивал головой. Он сам уважал шпаргалку даже тогда, когда по смыслу должна была иметь место импровизация. Зачем же иначе платят деньги десяткам «спичмейкеров»? Эпоха импровизаций, особенно в верхних эшелонах власти Российской Федерации давно ушла в прошлое, вместе с последним импровизатором…

— Значит, на сегодня все-таки не до конца прояснен сам факт исчезновения Соединенных Штатов Америки с поверхности земного шара?

Президент остался верен себе и в эту весьма щекотливую минуту. Там, где любой другой подпустил бы драматизма, произнеся «загадочное исчезновение» или даже «таинственное исчезновение», он, как бывший офицер службы, более всего ценящей точность и объективность, ни на йоту не отступил от протокольной формулировки. «Исчезновение». Только так и ничего более.

Молодой подполковник тоже едва заметно кивнул и продолжил чтение:

«На сегодня рассматриваются три основные версии случившегося…»

Если отвлечься от темы доклада, можно было предположить, что разговор идет, в лучшем случае, о виртуозно ушедшем от опеки контрразведчиков иностранном резиденте, а вовсе не о пропаже почти целого континента. Специфика-с!

«Хотя последняя, вследствие полного отсутствия разрушений и сопутствующих природных явлений, как то: землетрясений, цунами, оползней и прочего, — практически не рассматривается».

— Не рассматривается? — вопросительно поднял бровь президент.

Подполковник смешался. Ответ на последний вопрос конспект доклада не предусматривал.

— Хорошо. Вы свободны, — отпустил Верховный главнокомандующий своего верного солдата. — Можете идти…

Стоило массивной двери с золотыми инкрустациями закрыться за подтянутым военным, подающим большие надежды и, вполне возможно, обреченным закончить карьеру обладателем трех, а то и четырех больших звезд на погонах, как президент живо обернулся к сидящим в дальнем углу трем пожилым и совершенно лишенным выправки мужчинам: