Как найти мужа на День всех влюбленных - Алена Юрьевна Савченкова

сидел на парапете возле реки, как-то по-мальчишески подогнув под себя одну ногу и глядя на прохожих. Ветерок трепал его волосы, и вообще он выглядел так, словно был доволен хорошо проделанной работой.

При виде меня он поднялся:

– Добрый вечер, Эвридика.

– Добрый, Орфей. – Я церемонно поклонилась.

Он удивленно приподнял брови:

– Это все, что вы можете мне сказать: поздороваться, как с незнакомцем?

– Разве это не так? – резче, чем хотела, ответила я. – Мы с вами не знаем лиц друг друга, знакомы не так давно и вообще… – я сделала неопределенный жест, не зная, чем закончить свою речь.

– Что ж, видимо, так, – медленно ответил он. – Но один пункт легко устраним: хотите я сниму маску? – Он потянулся к своему лицу, но я жестом остановила его:

– Нет, пусть все останется так, как есть.

Он замер, а потом опустил руки.

– Хорошо.

– И что же вы хотели мне сказать? Для чего пригласили на встречу?

Он жестом пригласил меня пройтись вдоль реки, и мы двинулись вперед.

– Пригласил, чтобы поблагодарить. И попрощаться.

На последнем слове я словно заледенела, хотя сама об этом думала.

– Вот как?

– Да.

– Значит вчерашнее свидание прошло успешно?

– Более чем. Ваша подруга Виола идеальна.

Я вцепилась в парапет, за которым плескалась река, чувствуя, как кружится голова.

– Вам нехорошо? – осведомился Орфей, склонившись ко мне и накрыв мою руку своей.

– Нет, все в порядке. – Я отдернула руку. – Просто тут очень шумно, еще эти гудки с реки.

– Мы можем пойти в более тихое место – в парк, к примеру.

– Нет, мне уже лучше, так что давайте останемся и попрощаемся здесь.

– Как скажете, – последовал холодный ответ.

Он отодвинулся, и мы продолжили путь.

– Так на чем я остановился?

– На том, что ваша избранница идеальна.

– Ах да. Спасибо вам, что свели меня с моей судьбой.

– Пожалуйста, – сдержанно ответила я.

– Ее голос так приятен.

– Да, Виола обучалась пению у лучших учителей.

– А манеры такие мягкие…

– У нее была гувернантка с прекрасными рекомендациями.

– А как она изящно ест. И как птичка.

– Корсет большего не позволяет.

– А еще она…

– Достаточно. Я услышала достаточно, – вскинула я ладонь.

В эту минуту к нам подошел мороженщик, предлагая шербет. Орфей вопросительно посмотрел на меня. Я мотнула головой, и он жестом отказался.

– Значит, вы уже обо всем договорились? – едва двигающимися губами спросила я.

– Да.

– Тогда примите мои поздравления и прощайте. – Я порывисто отвернулась, но тут Орфей поймал меня за руку и развернул к себе.

– Постойте! Давайте пройдемся до конца? – указал он на Иланскую башню.

– Зачем? – Я вдруг почувствовала, что глазам стало горячо, а голос дрогнул.

– В последний раз.

Подняв голову, я взглянула на громаду, переливающуюся огнями, которую у нас в городе считали самым романтичным и памятным местом, и кивнула.

– А вы с вашим Фелицием что будете делать? – спросил он, когда мы направились к ней.

– Все прекрасно, – неожиданно для себя произнесла я.

– Вот как? Значит, вам удалось найти замену тому актеру?

– Да.

– Я не удивлен, – ответил Орфей странно сердито. – Значит, мы оба добились того, ради чего заключали наше соглашение.

Я закусила губу и кивнула.

Мы уже подошли к подножию Иланской башни.

– Тогда давайте отпразднуем – поднимемся туда? – предложил он, указав наверх.

Я снова взглянула на башню, а потом – на билетера, смотревшего на нас с любезной улыбкой.

– Хорошо. Только здесь много ступеней.

– Очевидно, вы никогда не заходили внутрь, – заметил Орфей, расплатившись за билеты и пройдя за мной. – Тут, помимо лестницы, есть это изобретение – эскалье, – так что подниматься пешком не придется.

Я посмотрела на нечто вроде кабинки, напоминающей клетку, украшенную металлическими завитушками. В нее еще были встроены какие-то валики и колесики.

Орфей отдал билеты сотруднику и пропустил меня внутрь. Потом встал рядом, и через несколько мгновений кабинка вдруг, дернувшись, сдвинулась с места и начала набирать высоту.

– Не бойтесь, – раздался над ухом мягкий голос, и я поняла, что вцепилась в сюртук Орфея. – Здесь вполне безопасно, а я рядом.

Я разжала пальцы и отступила. Наконец движение прекратилось и дверь отъехала.

– Значит, это и есть знаменитая площадка Иланской башни? – заметила я, выходя на круглую площадку, с которой открывался захватывающий вид.

– Да. – Орфей посмотрел по сторонам и указал куда-то вниз: – Посмотрите!

Я встала рядом и увидела у подножия фонтан, струи которого подсвечивались разными цветами под музыку и хлопки восторженной публики.

– Как вам?

– Это волшебно! – Я чувствовала себя так, словно жила в какой-то сказке и вдруг наткнулась на слово «конец».

– Значит, на этом все? – спросил Орфей, снова повернувшись ко мне.

Мы стояли так близко, что я видела, как блестят его глаза.

– Все.

– Вы этого хотите?

– Да. Вы ведь уже нашли свою идеальную Виолу.

– А вы своего идеального Фелиция.

Какое-то время мы смотрели друг на друга.

– Тогда попрощаемся? – спросил Орфей, протягивая мне руку.

– Прощайте.

– А вы подадите мне руку?

Я подчинилась. Нежно сжав мои пальцы, он придвинулся еще ближе и теперь возвышался надо мной.

– И позволите вас поцеловать? В щеку, по-дружески.

Я подставила щеку, и он прижался к ней губами.

– И пожелаете мне счастья?

– Будьте счастливы с Виолой, Орфей! – произнесла я, едва сдерживая слезы, и потянулась за платком, который дал мне мистер Бернард.

– И поцелуете меня в ответ?

Всхлипнув, я развернулась и бросилась обратно к кабинке. А когда спустилась и подняла голову, увидела одинокую фигуру на площадке башни. Подобрав юбки и сделав глубокий вдох, я решительно двинулась прочь.

– Кристина, а мы как раз ждали тебя, – приветствовала меня тетя, а я при виде маменьки похолодела от ужаса. – Ты ведь, кажется, говорила, что хочешь навестить Антонию? А она сама пришла.

– Да… мы, видимо, разминулись.

Расцеловав меня, маменька заметила:

– Ты выглядишь… странно. У тебя щеки горят.

– Это потому, что я шла по улице.

Я все еще не могла опомниться при виде маменьки дома у тети Мэйбл и надеялась, что следов слез у меня на лице не осталось. За столом – видимо, ужин только что закончился, потому что все пили чай с десертом, – сидела еще одна женщина.

– Ах да, сегодня к нам присоединилась Луиса, – указала маменька на гостью, и я узнала ее давнюю подругу. – И смотри, кто еще, – маменька подвинулась, и я увидела в углу в тени молодого человека приятной наружности с задумчивыми, шоколадного цвета глазами. – Это ее сын Чарли! Ты ведь помнишь Чарли?

Еще бы не помнить! Маменька столько раз на него и намекала, и говорила прямо, и давила. Наверное, Чарли удалось избежать такого же давления лишь потому, что он всю юность и до сей поры колесил по странам Авропы. А может, потому и колесил, чтобы избежать постоянных намеков – только уже со стороны леди Луисы.

Я поклонилась, и Чарли, приблизившись, поцеловал мне руку.

– Вы стали настоящей красавицей, Кристина.

– Я помню вас еще ребенком, Чарльз.

– Я вас тоже. Последнее мое воспоминание – это как вы кормили игрушку-дракона, пока ваши сестры играли со своими куклами в дочки-матери.

– Да, это было давно.

– Присоединитесь к нам? – Он указал на стол и отодвинул для меня стул.

– Кристина делает успехи в университете, – включилась в разговор тетя Мэйбл, и мне захотелось провалиться сквозь пол.

– Вот как? – удивился Чарли, устроившийся рядом со мной. – И какая же наука привлекает вас больше всего?

– Физика, – ответила я, вспомнив плавные взмахи крыльев Изабеллы и Евы. – Особенно раздел про то, как тела могут подниматься и удерживаться в воздухе.

– Чарли тоже многое узнал в университете, – вмешалась леди Луиса, очевидно желая внести равновесие и упомянуть заслуги сына.

– Значит, им будет что обсудить, – заметила тетя Мэйбл.

– Кристина делает успехи не только в науках, – извиняющимся тоном добавила маменька, все еще не считая посещение университета заслугой и обращаясь к леди Луисе. – Она также играет на фортепиано, поет, вышивает, прекрасно танцует…

Очевидно, она хотела увести тему подальше от опасных увлечений, мешающих леди выйти замуж.

Дальше беседа потекла в обычном светском русле, изредка возвращаясь ко мне и Чарли.

– Так что завтра Кристина представит нам своего Фелиция, – подытожила маменька.

Захотелось тотчас во всем признаться, но меня остановил трехэтажный торт.

– Фелиция? – приподнял брови