Цена всех вещей - Мэгги Лерман

Из четырех дьяволов он был наименьшим злом, однако это вовсе не означало, что я собиралась ему исповедоваться.

— Иммунитет мертвого парня. Имею право отвечать полуправду на надоедливые вопросы.

Он рассмеялся, и сигарета выпала у него изо рта.

— Смешно. Я и забыл, что ты смешная.

— Хм… Спасибо.

— Если захочешь с кем-нибудь поболтать, дай мне знать.

Я через силу сглотнула.

— Спасибо.

Он протянул руку с зажатой в ней зажигалкой. На мгновение заколебался, но потом все же положил ее сверху на мою. Я стояла, сложив руки на груди. Запястье болезненно пульсировало, но размять его я не могла и, что делать дальше, не знала.

Я не любила обнимашки. Но с тех пор, как часть моей памяти отрезало, меня обнимали, целовали, сжимали, ласкали, щипали, душили в объятиях и нарушали личное пространство кучей самых разных способов.

Именно так поступают люди, когда хотят кого-то утешить. Они дотрагиваются. Увернуться я не могла. Не могла щелкнуть их по носу и приказать оставить меня одну. Все эти жесты должны были помочь мне — страдалице — почувствовать себя лучше. Но с тех пор, как я перестала страдать — или, по крайней мере, перестала страдать в том смысле, в котором они думали, — я сносила все эти толчки и щелчки только потому, что от этого они чувствовали себя лучше.

Я задержала дыхание, чтобы перетерпеть боль в запястье и дождаться, пока Кэл уберет руку. Кожа его была теплой, но металлическая зажигалка холодной. Я дошла уже до «три Миссисипи»,[13] когда к нему подошла девушка, встала рядом и буравила его взглядом до тех пор, пока он не уронил руку. Я ее не узнала.

— Пока, — заявила она Кэлу, выпроваживая его.

Кэл, казалось, хотел что-то сказать, но передумал. Лишь махнул мне пластиковым стаканчиком. Взмах оказался чересчур сильным, стаканчик вылетел у него из руки, Кэл попытался его поймать, но тщетно. Пожав плечами, он отправился на поиски другого.

Девочка повернулась ко мне. У нее были короткие черные волосы, а из одежды — длинная, украшенная пряжками куртка и высокие ботинки на шнуровке, несмотря на теплый вечер.

— Ари Мадригал, — сказала она и нахмурилась. Я надеялась, что не из-за меня.

— Это было несколько грубо, — заметила я.

Она пожала плечами.

— Мне нужно поговорить с тобой, а не с ним.

— Звучит… драматично.

Я огляделась в поисках Дианы. Возле бочонка ее не было, а свет от костра освещал пространство только дотуда. Возможно, она пошла вниз, к воде. А может, вот-вот подойдет и спасет меня. Кэл Уотерс наткнулся на Кей. Он зажег ей сигарету и наклонился так, словно хотел поделиться секретом. Кей и Кэл — это мог быть неожиданный союз. Я попыталась вспомнить, встречалась ли Кей раньше с кем-нибудь, но девушка, стоявшая рядом, защелкала пальцами у меня перед глазами.

— Никогда не пойму, что Уин такого в тебе нашел, — заявила она.

Похоже, причина ее хмурого вида все же крылась во мне.

— Прости, мы знакомы?

— Возможно, нет, но я тебя знаю.

Я присмотрелась к ней повнимательнее. Я ее не узнавала — по крайней мере, ее лицо. В то же время что-то в ней казалось смутно знакомым. Сейчас она вела себя жестко, но я помнила… легкость. Жизнерадостность.

Странно.

— Ты должна мне пять тысяч долларов, — не моргнув глазом, заявила она.

Я уставилась на нее в ответ.

— Что?

— Мама Уина так и не нашла их — я уверена. Она уже могла бы их потратить, но у нее ничего нет. Должно быть, он оставил их у тебя. Но задолжал-то мне. Так что плати.

Мои руки затряслись. Пять тысяч долларов. Столько стоило заклинание, стершее Уина из моей памяти. Я вспомнила, как нашла толстый конверт с деньгами в обувной коробке в шкафу и как эти деньги лежали на кухонном столе гекамистки. Выхваченные из общей картины детали, фрагменты фильма, который я когда-то смотрела и почти забыла. Я твердила себе, что это мои деньги, мой приз — возможно, оставленный родителями, ангелами-хранителями. Специально для меня.

Но, может, это были деньги Уина. Я не могла знать.

— Слушай, эмм…

— Меня зовут Эхо, — выпалила она. — Мы встречались раньше. Но ты, конечно же, не помнишь.

— Эхо, — сказала я. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. У меня нет никаких денег Уина.

— На самом деле есть. По крайней мере, были до того, как ты их потратила. Прежде чем обратиться к тебе, я убедилась, что у матери Уина денег нет. Хотя это и так было очевидно. В общем, или ты отдашь то, что принадлежит мне, или я расскажу всем и каждому, что ты стерла Уина из памяти с помощью заклинания.

У меня перехватило дыхание.

Откуда она узнала?

Когда в легкие снова пошел воздух, я попыталась слабо запротестовать:

— Я не стирала Уина.

Она насмешливо фыркнула:

— Даже не пытайся играть в эту игру, ты проиграешь. Верни мои деньги, или правда выплывет наружу.

Если эта девушка и впрямь знала, что я сделала, она могла рассказать об этом всем. И все узнали бы, что я им врала. Узнали бы, что я не могла танцевать, потому что расплатилась своими способностями за этого парня, которого они все еще любили.

— Я тебе уже сказала, — продолжила я, стараясь добавить в голос побольше уверенности. — Нет у меня никаких денег, и я этого не делала. Не стирала его.

Она сделала шаг назад и облизнула потрескавшиеся губы.

— Что ж, хорошо. Докажи это. При каких обстоятельствах мы впервые встретились?

— Я не обязана отвечать…

— Это просто вопрос, никаких уловок. Ответь мне.

Я хотела отвернуться, но потеряла равновесие на песке. Эхо мгновенно перегородила мне путь.

— Иди вперед. Подумай хорошенько. Как мы познакомились?

Ничего. Я ничего не могла вспомнить. Невозможно сосредоточиться и сложить кусочки мозаики в одну картину, если складывать нечего.

— Мы были на пляже, — рискнула я. — Мы гуляли где-то недалеко.

— Неплохая догадка. И чем занимались?

— Гуляли. Просто… гуляли.

Она прикрыла рот рукой и сглотнула.

— Хорошая попытка.

— Тебе на меня не надавить.

— Мне нужны эти деньги, Ари.

— Ты не сможешь доказать…

— Мне не нужно ничего доказывать, — она махнула рукой в сторону костра. — Хочешь, чтобы я позвала сюда пару людей и мы проверили, что у тебя с памятью?