Спасибо деду за Победу! Это и моя война - Алексей Махров

– Что у вас произошло?

– Как ты и предупреждал – приехали немцы… – негромко ответил крепыш, что накануне на меня с кулаками бросался, паникером называл. Как его – Николай? – Мы едва успели первую партию раненых сюда перенести. Этот овраг Васька случайно нашел. Тут хорошо, вода рядом и… вообще… А тут танки! Мы из леса их увидели.

– Понятно…

– Что тебе понятно?! – внезапно вызверился Николай. – Мы же ничего сделать не могли! Ничего, ты это понимаешь?! У нас даже палки в руках не было, а они на танках!!!

– Чего ты орешь? – спокойно спросил я. – Я вас ни в чем не обвиняю.

– Я на поле была, возле вагонов, – прошептала Марина, резко оборвав рыдания. Она высвободилась из моих объятий и сделала шаг назад, машинально, привычным женским жестом оправив юбку. – Приехали танки. Много – я восемь штук насчитала. А с ними пехотинцы на броневиках и мотоциклисты. Окружили нас, высыпали из машин, встали рядом… Стоят, ржут, шутки отпускают… Молодые парни, чумазые, веселые такие… Начали вопросы задавать на ломаном русском: кто мы такие? Ну, кто-то признался, что дети комсостава. Тут один из солдат у своих спрашивает: что делать будем? В плен возьмем? Я немного немецкий знаю, поняла… Тогда офицер, тоже молодой совсем, говорит: танкисты пленных не берут. А солдат удивился: так что, отпустим? Нет, ответил офицер, это большевистское отродье отпускать нельзя. И приказал всех ходячих пристрелить, а лежачих танками задавить, чтобы патроны сэкономить. И ведь так спокойно это сказал – я даже и не поняла сначала, что он такое говорит. А потом, когда поняла, не поверила – думала, шутит. Но тут они начали стрелять, а танки поехали прямо по рядам раненых. Дети кричали, громко так… жалобно… Особенно самые маленькие… Некоторые мамаши пытались заслонить детей, но разве можно остановить железную махину? Танки так и ехали по людям… а те хрустели… как печенье хрустели… Это у них косточки ломались…

Марина бросилась мне на грудь и снова зарыдала.

– Я убью этих тварей! Слышишь! Убью! Узнаю, что это за подразделение было, и найду каждого, кто там был! – прошептал я в самое ухо плачущей девушки, поглаживая ее плечи.

Постепенно собравшиеся вокруг нас в кружок мальчишки угрюмо молчали.

– Найди их, Игорь! Обязательно найди! – сказала Марина, подняв на меня мокрые глаза. – Это не люди, это настоящие звери!

– Ты сама-то как спаслась? Может, еще кто уцелел?

– Меня и еще нескольких девчонок в броневик затащили. Лапали, юбки задирали… Обещали на ближайшем привале настоящее развлечение устроить. А я через борт сиганула, когда мы через лес проезжали. Мне уже все равно было – сразу разобьюсь или едущий следом задавит. Мне даже не стреляли вслед…

– Товарищи! – Мой голос предательски сорвался. – Мы отомстим этим сволочам, обязательно отомстим! А пока нужно подумать о раненых. Мы с Мишей сумели добыть немного еды и перевязочные материалы. Сейчас он принесет это все сюда. И еще нам удалось захватить несколько винтовок. Кто умеет стрелять?

Поднялось сразу два десятка рук. Тут мне за шиворот посыпались комья земли и сверху упали два тюка с барахлом, а вслед за ними скатился Барский.

– Пожалуйста, организуйте кормежку и перевязку! Марина, займешься?

Девушка кивнула и принялась разворачивать тюки. Несколько девчонок бросились ей помогать.

– Умеющие держать в руках оружие, подходите ко мне!

Через пару минут я выяснил, что значок «Ворошиловский стрелок 2-й ступени», который висел на груди каждого второго, показывает, что его владелец сдал нормативы по стрельбе из боевой винтовки. Ого, а предки умели готовить молодое пополнение! Впрочем, что еще ждать от детей командиров РККА? Умения вышивать крестиком? «Лишние» «маузеры» быстро нашли новых хозяев. Пареньки сразу разобрались в устройстве трофейного оружия и начали деловито делить патроны. Вышло по сотне на ствол.

– А где вы оружие взяли? – подозрительно спросил Коля. Как раз ему винтовки не досталось – недотянул по показателям, имел значок первой степени. Он попытался было претендовать на АВС, но я быстро пресек эти поползновения.

– На дороге нашли! – ответил я, отворачиваясь от не в меру любопытного парня (его отец, случайно, не особист?).

– Мы четверых фашистов убили! – гордо пояснил Барский. Теперь на нас смотрели совсем другими глазами.

– Ты это… вместо того, чтобы языком трепать, – сходил бы посмотрел, где Пасько застрял! – приказал я нашему новому супергерою. – Только один не ходи – прихвати с собой кого-нибудь.

– Есть! – бодро ответил Барский и, жестом поманив одного из пацанов, стал выбираться из оврага.

– И поосторожней там! – напутствовал я вслед. – Увидишь немцев – не высовывайся, только следи!

Пасько отыскался через полчаса, как раз к тому моменту, когда я обошел всех уцелевших и стоял над телом девчонки лет восьми, серьезно покалеченной при бомбежке – ей перебило обе ноги. Стоял уже минут пять – малышка напоминала мою младшую дочку. Старик внимательно осмотрел пребывающую без сознания девчушку и, мельком глянув мне в глаза, едва заметно покачал головой. Блин, а то я без него не вижу, что жить бедняжке осталось пару дней. Был бы под боком госпиталь с реанимацией и антибиотиками – ее бы спасли… А здесь она обречена.

– Что скажешь, дед? – отведя старика в сторонку, тихо спросил я.

– Не знаю, хлопчик, что и сказать… У тебя здесь три десятка тяжелых. И половина из них – не жильцы.

– Это я и так вижу. Чем помочь можешь? Хоть какие-нибудь лекарства, бинты, еду можешь достать?

– Надо сход собрать и с мужиками поговорить. Возможно, что заберем всех в деревню. Солдат бы не взяли, побоялись, а детишек, я думаю, возьмут…

– Хорошо, иди, собирай свой сход. Когда ждать ответа?

– Думаю, к полудню обернусь! – пообещал Пасько и, тяжело вздохнув, смахнул катящуюся по щеке слезу.

Когда Игнат ушел, я поставил два караульно-наблюдательных поста, организовал смену и присел, привалившись спиной к земляной стене, устало вытянув ноги. Нет, все-таки придется принять еще пятьдесят граммов… Хм, поздно вспомнил – флягу с водкой я отдал в качестве антисептика. А как еще успокоить бурлящий в крови адреналиновый шторм?

Подошла Марина. Молча протянув кусок хлеба с салом и крышку от трофейной фляги с водой, девушка села рядом. Пока жевал, она невидяще смотрела в противоположную стену. И думы явно были чрезвычайно тяжелыми – несколько раз ее щеку дергал нервный тик. Потом я заметил в ее пышных каштановых волосах серебристые пряди. Господи, а ведь ей не больше семнадцати лет! Что с ней сделал всего один день войны?

– Ты сама-то поела?

– Да, – равнодушно ответила Марина, продолжая пялиться в никуда. И вдруг резко повернулась ко мне. – Ты правда их всех убьешь?

– Правда! – отвечаю, глядя ей в глаза. – Буду карать гадов, пока сам не сдохну!

– Ты только попробуй сдохнуть, пока не найдешь и не убьешь всех! – огорошила девушка. – Миша сказал, что ты допрашивал пленного и узнал номер части.