Игра или страсть? - Элизабет Торнтон

– Я найду ее, Эдвина, клянусь, – проговорил он в тишину.

Вода сошла через два дня, и Марион с сестрами выехали в Лонгбери в сопровождении лорда Денисона. Отказаться Марион не могла. В его распоряжении была хорошо оборудованная карета – Брэнда Гамильтона, как выяснилось. Он упомянул о позднем визите Брэнда и его отъезде ранним утром как о чем-то неважном, связанном с выборами, и Марион не осмелилась это оспаривать. Не могла же она сказать, что шпионила за ними.

Они прибыли в деревню поздним утром. Солнце ярко светило, в воздухе пахло яблоневым цветом, и все притихли, выглядывая в окна в ожидании, когда покажется дом.

Карета свернула на небольшой двор.

– Тисовый коттедж! Какой милый! – воскликнула Феба. – И не такой уж маленький.

Сестры согласились с ней. Это было двухэтажное кирпичное здание с эркерами в пристроенных крыльях. Вьющиеся растения в изобилии оплетали стены, цепляясь за шпалеры. В Марион шевельнулись воспоминания. Спальня Ханны располагалась на первом этаже, за гостиной. Они называли ее «людской», хотя слуги уже давно не жили там. Когда умерли бабушка и дедушка, сестры Ганн научились экономии, так же как и она со своими сестрами после смерти родителей.

На передней двери было дверное кольцо в виде львиной головы, вспомнила Марион. Ребенком она была зачарована этим кольцом и дотрагивалась до него с благоговением.

Когда Эмили и Феба направились к двери, Марион повернулась, чтобы перемолвиться словом с лордом Денисоном. Она искренне поблагодарила его не только за сопровождение, но и за предоставленную карету.

– Ну, – сказал Денисон, – у вас будет возможность поблагодарить за карету мистера Гамильтона лично. Уверен, он здесь, в Грейндже. Услышав, что вы приехали, он непременно навестит вас при первой же возможности.

У Марион не было времени подумать о последнем замечании лорда Денисона. Дверь коттеджа открыла темноволосая женщина, которая представилась как миссис Ладлоу. Марион очень понравилась миссис Ладлоу. Она была спокойной, дружелюбной и аккуратной и содержала дом в безукоризненной чистоте.

Марион была удивлена, как много помнит в доме: каменный камин в гостиной, прочную дубовую мебель, бархатные портьеры. Она почувствовала, что улыбается. Планировка дома постепенно всплывала в памяти. Марион вспомнила сад и цветочные клумбы, виднеющиеся из окон второго этажа, а за ними, чуть дальше, Прайори, где когда-то жили монахи. Но ее мысли резко оборвались, когда они подошли к обшитой дубовыми панелями лестнице.

– Это здесь?.. – спросила Эмили. Миссис Ладлоу кивнула.

– Да, это я нашла ее, – сказала она и шмыгнула носом. Когда Эмили тоже зашмыгала, Марион решительно проговорила:

– Мы позже поговорим о тете Эдвине, когда распакуем вещи. Она хотела, чтобы мы счастливо жили в ее доме. Просто помните об этом.

Позже, пока сестры распаковывали вещи, Марион спустилась вниз, в комнату Ханны. Здесь было длинное подъемное окно, которое выходило в огород и впускало много солнечного света – симпатичная девичья комната, отделанная муслином и набивным ситцем.

Прикасаясь к вещам Ханны, Марион вспомнила: взрослые ссорились здесь. Ханна что-то кричала, потом выскочила из дома.

Из-за чего они ссорились?

Эмили позвала Марион, и воспоминания померкли.

Во второй половине дня сестры решили передохнуть и выпить чаю в гостиной. Они смеялись и шутили, когда миссис Ладлоу сообщила, что прибыли гости.

– Леди Клэрис Бригден, – объявила миссис Ладлоу, – и мисс Флора, – и отступила в сторону, впуская посетителей.

Марион увидела черноволосую, модно одетую молодую женщину, выше среднего роста, с энергичным лицом, смягчаемым улыбкой, и голубыми глазами, светящимися озорством. Именно это озорство показалось знакомым. Она знала леди Клэрис раньше.

Обрывки воспоминаний. Секретные слова и секретные знаки. Охота на привидения и ночные вылазки.

Неужели эти воспоминания реальны?

Марион перевела взгляд на девочку. Мисс Флора была длинноногой, зеленоглазой, застенчивой девчушкой лет десяти, с шапкой огненно-рыжих кудрей.

После обмена традиционными книксенами Марион пригласила гостей сесть.

Леди Клэрис игнорировала приглашение. Смеясь и широко раскинув руки, она приблизилась к Марион:

– Ты меня не помнишь, да, Марион? Неужели забыла все наши бурные приключения?

Марион рассмеялась:

– Приключения я забыла, но тебя – нет. Ты ведь Клэрис Фицалан, верно?

– А, ну да, это моя девичья фамилия. Теперь я Клэрис Бригден. А это Флора, племянница Теодоры. Флора приехала на каникулы. – Она помолчала, всматриваясь в лицо Марион. – Ты помнишь Теодору? Она замужем за моим дядей Робертом. Ну, Роберта-то ты помнишь?

Марион не помнила, но на всякий случай слабо кивнула и быстро представила своих сестер. Она распорядилась принести освежающие напитки, и Клэрис вернулась к разговору:

– Им всем не терпится увидеть вас, Фицаланам, я имею в виду, особенно бабушке. Как только она услышала твое имя в связи с именем Брэнда, тут же заинтересовалась, но Брэнд ничего ей не рассказал. Вообще-то мы все сгораем от любопытства. Это правда, Марион? Вы с Брэндом тайно помолвлены?

Испытывая скорее замешательство, чем раздражение, Марион поинтересовалась:

– Ты имеешь в виду Брэнда Гамильтона?

На лице Клэрис отразилось такое же замешательство.

– А кого еще я могу иметь в виду, как не моего сводного брата? У нас был один отец, герцог Шелборн, и брата зовут, кстати, Брэнд Фицалан Гамильтон, хотя он не любит признавать это родство. – Ее губы вытянулись в тонкую линию. – Полагаю, он стыдится нас. Считает нас тунеядцами и паразитами, ведь он сам работает не покладая рук. Бедный Освальд – мой муж – стыдится жить на мои деньги. Он писатель, а этим много не заработаешь. Но что толку иметь деньги, если мне не позволено их тратить?

Марион тупо таращилась на гостью, а та продолжала:

– Я трещу как сорока, да? Вот что значит жить с мисс Каттер. Достаточно сказать, что Брэнд распоряжается деньгами. Наш мудрый папенька сделал его единственным опекуном наших капиталов.

Марион разрывалась между шоком от откровенности Клэрис и неверием. Никто не сказал ей, что имение отца Брэнда находится в Лонгбери. Никто не сказал ей, что Брэнд – родственник Фицаланов и что его отцом был герцог Шелборн.

Ей никогда не избавиться от него.

Она взглянула на Клэрис, и новые воспоминания зашевелились в ней. Конечно, она не могла забыть подружку по детским играм. Правильнее было бы сказать, что воспоминания о каникулах, которые она проводила в разных местах, перепутались у нее в голове. Марион помнила, что Клэрис Фицалан втягивала их в одну историю за другой. Она была любопытной и безрассудно смелой, и с ней было весело, особенно такой девочке, как она, приученной подчиняться правилам. Клэрис казалась опьяняющим глотком эфира. Один вдох – и человек готов на все. Марион не могла точно вспомнить, что они вытворяли, но не забыла, как мама ругала и отчитывала ее. Клэрис же все сходило с рук. Глаза Клэрис не утратили своего блеска.