Мой крестный. Воспоминания об Иване Шмелеве - Ивистион Жантийом-Кутырин

В Со и где Карташ., – удобнее и для тебя и для нас, чем с Gare du Word. И дешевле и скорее. Для больших, задум. работ, мне надо спокойствие и изоляцию. И можно ли в б. кварт. изолировать отопление только для 1 этажа? Сделать не можем, т.б. эксплоатировать коммерчески. Кто будет топить? Я не способен. Что Медон! К-будто только и свету! Правда, он относит. удобен. А оставаться на зиму в Allouette нельзя. Здесь летом хорошо, а то хол. и сыро – на земле.

Я здесь буду искать виллу со вс. удоб., и солнцем, и в 1-м эт. Для нас это важнейший вопрос. Что кас. нас – мы бы отсюда не поехали. Но мы готовы пойти навстречу – и искренно – твоим духовн. интересам – для тебя и Ива, – лишь бы это не было сопряжено с большими тяготами для Оли и с затруднениями для моих литерат. занятий. Пожал., все сообщи и приложи усилия.

Дядя Ваня.

Пятн. 22 окт. 1926 г. Capbreton

Милая Юля,

Пишу тебе совершенно секретно. Многое меняется. Эти дни Оля чувств. себя плохо. Полагали, что инфл, гастрит, задержка регул (неск. мес. их не было, но дол. б. прием лек. с хиной – вызвали. Боли в ниж. ч. живота относили на счет появл. кровей. Она чувств. бол. тяжесть в животе. t была 37-6, вчера вечер. 38, 8. Веч. 27. 3. Сегодня у 36,8. Вчера и сегодня б. Vidus. Вчера предполагал, не аппендицит ли? Компрессы, клизма. 2 дня не ест. Сегодня после внутр. исследования, он сообщил мне, что нащупал дов. б. с два кулака опухоль. Думает, что фиброма. Пока, говор. основ. нет чрезвыч. спешить… Но, конечно, лучше показаться в Париже хирургу. Мож. протечь и 2-3-4 мес., но пусть решит. Завтра опять приедет. Сейчас разрешил есть. Съела тарелочку супа легюм. Оля боится, что буд. боли, и потому боится есть. Как мне жалко! Она ведь оч. терпелива. При клизме – боли. Очевидно опухоль давит на различ. внутр. органы. 3–4 ночи сон с перерыв., боли. Только после решит. настояния врача – легла совсем со вчерашн. вечера. А то все – работала! Я с ней бился, умоляя ее лечь. Через силу работала! Теперь все я взял на себя, это ничего, готовил сегодня. Ив сыт, ухожен ходит в школу. Сегодня первый дождл. и хол. день.

Вот, значит, нам необходимо выбраться в Paris, как только Оле разреш. встать. Но м.б. придется повезти и в болезн. состоянии. Vidus полагает, что через неск. дней боли м.б. пройдут. Дело в том, что кровотеч. продолж. Но регулы ли это, или кровотечение – завтра его расспрошу.

Ради Бога, надо найти квартиру. Все равно, пусть 600–700 – неважно. Надо найти сухую, теплую, со вс. удоб… Пусть даже 1000. Чорт с ними, с деньгами. Но – нужно! Для меня теперь иного пути нет. Операция фибромы, если это так д.б. сделана, и я буду просить Алекс. и Сиротинина. Но надо скорей куда-ниб. выехать. Понятно не на Chevert.

Умоляю тебя, прими все меры. Тетя Оля святая, всю себя отдала нам. Я ей не говорю, что находит Vidus. Помни! руковод. только ее сообщениями. Я не хочу и не могу раньше времени ее тревожить. И пожал. никому не говори!! Твердо мы еще не знаем. Оле я сказал, что апендиц. нет, а боли в связи с регулами и м.б. простудой. И спина болит. Ослабела очень!

За Иву не тревожься. Он все время весел, ест хорошо. Суп я сварил оч. хороший. Ел он сег. суп, телятину, ветч., ябл., нашу овсян., молоко. Поет все время. Я пока справляюсь и, надеюсь, справлюсь. Надо будет для уборки и посуды – попросить соседку менажить.

Работу пока оставил, но докончу роман (одна-две главы). Он уже начал выходить со след. кн. Совр. Зап. – 17 листов! Никогда такого длинного не писал. На 6 л. Больше Сол. Мертв.

О средствах я не беспокоюсь. Они будут. Лишь бы доставить Олечку в Paris и показать хор. докторам. Повезу, думаю, на автом. в Бибону, а оттуда прямо спальн. вагоном, без пересадки.

Но надо квартиру. Если в Monmoranci хорошая кв., надо брать. Лишь бы не холодная.

Ну, Бог с тобой, Оле не проговорись. И не тревож. за Ивушку. Сегодня ему выдали книжку-азб. Ив доволен.

Твой Дядя Ваня.

Судьба ведет, чтобы мы поехали на зиму в Paris. Да будет сие. И должно быть. Ради Бога устрой, употреби все средства! Иначе придется в отель куда.

Д.В.

13 ноября , субб. 3 ч. дня, только что вынул из почт. ящ. твое письмо о Sévres.

Ну, и прекрасно, милая Юличка, прекрасно. Дай Бог. Я и Оля, верь, искр. не упрекали тебя, а ты понимаешь, какая была тревога.

Третий день – солнце, тишина, весна, птицы к-е задержались на полете и поют днями. t° – в комнатах 22° – все открыто, лето. Ночи оч. свежи, но t° не менее 13 (ночью). Ив как пчела, здоров, весел, аппетит прекрасен. Ел 7-мь сортов фруктов, кажд. день пирожки, и 2-е кор. омаров съели с ним. Говорит – Царский пир. За него мож. быть покойна. Все говорят – окреп, вырос, молодчина. Учит-ца в высш. степ. довольна им. Очень жаль что берем. Боли у т. Оли прошли. Она выходит и я бьюсь с ней, не даю делать. Но она ухитрилась вымыть 3-го дня Ива!

Спешу на почту. Завтра получишь два письма.

Выехать думаем в понед. или вторник с веч. 6½ поездом, кот. приед. Quai d‘Orsay – в 8 ч.?

Я точно извещу м.б. во вторник, приедем в среду… Дам депешу.

Все твои

Дядя Ваня.

[32]

Ивик![33]

Как тебе эти картинки нравятся? Изволь мне их привезти лично! Когда приедешь – извести. Будем встречать с музыкой!

Soorts-Hossegor[34]

А я уже написал хо-о-ро-ший рассказ[35], но… это entre nous[36]!

16 мая 24 г. Ивуну.

Имею честь довести до вашего сведения, уважаемый со брат-писатель, что сегодня я ездил на велосипеде, а переднее местечко было пусто: оно, кажется, для Вас! Потом заходил ко мне ста-а-рый рак, спрашивал, скоро ли ты приедешь. Принес тебе раковинок с океана. Тетушка Крабиха тоже справлялась. Видел сетку для креветок, но не знаю, годится ли для нас, – ты эти дела хорошо знаешь. Потом рабочие спрашивали, скоро ли мужчина-молодчина? И видел Марху Ивановну, живет в Капбретоне, глаз совсем у ней окривел, по тебе плачет. А еще вот что: август и сентябрь будем жить в Капбретоне, в маленьком домике[37] среди луга и пшеницы, и очень близко от океана! И… может быть, даже покатаемся в автомобиле! А будешь баловаться – посажу тебя в сарай, где очень много мышей, которые все становятся на задние лапки и поют: е-хал казак за Ду-на-ай… А вчера у нас были пирожки! А завтра будут блинчики! Мадам Лятьер принесла нам фромаж блан[38]! А хлеб сам приезжает на автомобиле, и ветчина тоже, а капуста на рыжей лошади, и когда подъедут – трубят в рог. А ездить за креветками мы будем на велосипеде: мне его дал на все лето один мой читатель– почитатель. А французы тут уже знают меня, читали Ле Солей де Мор[39], и… ну, об этом мы с тобой только можем говорить! И уже где-то поставили одному писателю доску на доме (он умер), и кто читал мое Солей – написал: Ле Солей де Мор! Можешь прочитать в Матэн[40] Приезжай!!!!!!