Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды - Андре Леон Телли

За более чем четыре десятилетия я побывал во множестве поездок с журналом Vogue и его главным редактором Анной Винтур, самым влиятельным человеком в мире моды. Я тоже обладал определенным влиянием, был хорошо известен и выступал ревностным поборником моды и стиля.

Vogue стал моим источником вдохновения еще в подростковом возрасте. В то время как другие ребята расклеивали на стенах фотографии своих бейсбольных кумиров, моя комната пестрела страницами из самого авторитетного модного журнала. Но, будучи двенадцатилетним подростком, который рос в условиях сегрегации на юге страны, я даже в самых смелых фантазиях не мог вообразить, что темнокожий мужчина способен играть хоть какую-то роль в этом мире. Путь, который я прошел, который мы прошли за эти годы, поистине поразительный.

И тем не менее очень многое, конечно же, еще предстоит сделать.

Я пишу эти строки под впечатлением от обложки сентябрьского номера Vogue 2018 года. На ней – Бейонсе Ноулз-Картер, и в каком-то смысле это еще одна фотография из огромного списка, которая в результате кропотливой работы стала обложкой Vogue. И все же она стоит особняком.

Этот снимок и тот контекст, который в нем заложен, невероятно важны и значимы. Когда смотришь на нее, зная, что Анна Винтур, чей утонченный вкус определял стиль Vogue на протяжении десятилетий, предоставила Бейонсе полную свободу творчества в работе над обложкой и центральным материалом номера, то начинаешь понимать всю важность этого события. И это сентябрьский, а значит, ключевой номер года! Бейонсе представляет собой потрясающий сгусток таланта и энергии. Она не вмещается в культурные стандарты, определяющие Vogue; она сама задает стандарты.

Когда я впервые увидел эту обложку, я знал, что за ней стоит целая история. Выбранный с подачи Бейонсе двадцатитрехлетний Тайлер Митчелл стал первым темнокожим фотографом, снявшим обложку Vogue, за сто двадцать пять лет истории этого журнала, одного из самых престижных в мире.

Это не дорогая студийная съемка: Бейонсе стоит где-то на лужайке, фоном служит белое полотно на веревке, похожее на недавно постиранное белье. Сложная конструкция из цветов в прическе в стиле рококо, длинное лаконичное платье от Gucci, естественный макияж, увлажненная кожа. Ее колени обнажены, но сведены вместе – никаких намеков или откровенной сексуальности.

У меня этот образ пробуждает воспоминания о сохнущем на свежем воздухе белье. В работе Митчелла есть ассоциации с прачкой, этой представительницей исчезнувшей профессии, доставлявшей белоснежное белье в большой белый дом белого господина. Свежесть и безупречная белизна. Вспоминается и Сисели Тайсон в фильме «Саундер», зарабатывавшая деньги, чтобы прокормить свою семью. На память приходят и мои бабушка с прабабушкой, согбенные над еженедельной стиркой – одной из их многочисленных обязанностей – и падавшие с ног от усталости, ибо они свято верили, что «чистота стоит рядом с благочестием» и это часть смиренного образа жизни.

Во всем своем великолепии эта белая простыня символизирует стольких темнокожих женщин, знающих цену своей красоте, но вынужденных зарабатывать стиркой, чтобы прокормить свои семьи. Для меня она черная. Черная по своей сути. Черная с особым стилем.

Как метко заметил Митчелл в интервью Vogue, посвященном этой съемке: «К темнокожим людям так долго относились как к вещам».

Я усматриваю здесь влияние Кары Уокер, Элис Уокер, Зоры Нил Херстон, а также тысяч безымянных матерей и горничных, для которых стирка – способ выжить. Меня это восхищает. Свежий, беспрецедентный, не имеющий аналогов в истории обложек Vogue сюжет.

Знание – это сила. В продолжение темы на страницах Vogue Бейонсе пишет о том, как, изучая свою родословную, обнаружила, что является потомком рабов. Это своего рода эволюция и даже скорее революция. Она описывает, как мучительно пыталась восстановить форму после рождения первого ребенка и как после появления на свет близнецов приняла свой выпирающий живот и более полные руки. Будучи темнокожей женщиной, она вдохновит людей.

Единственный раз, когда Бейонсе появлялась на обложке Vogue до этого, сопутствующей статьи в номере не было. Она тогда хотела сама у себя взять интервью, но ей не позволили. В этот раз, в 2018-м, она полностью контролировала творческую составляющую, впервые предложив кандидатуру темнокожего американского фотографа для съемок обложки и рассказав свою историю для номера так, как считала нужным. Бейонсе может это сделать, потому что она самая популярная женщина в мире. И она так поступает, потому что… Почему? Да потому, что она прекрасно знает, каково это – быть черной женщиной или черным мужчиной в этой стране.

Мы изо всех сил пытаемся выстоять и преодолеть веками укоренявшееся превосходство белых, неравенство и несправедливость во всех аспектах жизни в великой Америке.

Я с чувством гордости написал статью для воскресного номера Washington Post о культурном значении обложки Бейонсе. После ее публикации я отправил ссылку на статью Сьюзан Плейджмен, издателю Vogue. Она пришла в восторг и разослала ее всем ведущим редакторам издательства Condé Nast, включая Анну Винтур.

Ни один из этих редакторов не написал мне. От Анны Винтур не пришло даже короткого имейла.

Редакторы, с которыми я работал на протяжении десятилетий, не осознали всей важности случившегося, так как просто не способны на это. Никто из моих современников не видел мир глазами чернокожего.

Долгое время я оставался единственным представителем своей расы в высших эшелонах фэшн-журналистики, но я был слишком занят делом, которому посвящал все время, чтобы задумываться об ответственности, налагаемой этой ролью. Меня переполняют воспоминания, и сейчас я считаю своим долгом рассказать историю о том, как темнокожий мужчина выжил в шифоновых окопах и вышел победителем.

Несмотря на то что многое изменилось к лучшему, я все еще прекрасно осознаю, что в этой стране я черный. А также что человек с моим цветом кожи должен работать в тысячу раз усерднее, чтобы претворить в жизнь пресловутую американскую мечту. Я знаю, что, просыпаясь утром в этой стране, темнокожий мужчина – вне зависимости от степени своей успешности или неуспешности – будет делать то, что предопределяет его расовая принадлежность, и продвинется настолько далеко, насколько она позволит. Независимо от рода деятельности или положения, от того, какую карьеру вы выбираете, будучи темнокожим, вы каждый день находите подтверждение тому, что наша страна была основана на ложных представлениях и чванстве расистов и рабовладельцев. Вас не покидает мысль: «Только по милости Божьей я иду»[1].

Расизм проникает под кожу как неизменная данность, как постоянная реальность. Он вплетен в полотно нашего существования.