Сын моего мужа - Кира Полынь

Руслан

Рулил по пустой трассе, вжимая педаль газа в пол.

Сука. Просто сука. Значит, с самого начала мне врала, что в первый раз видит. Прокрутил в голове все воспоминания, отмечая для себя слишком откровенный ужас с первого взгляда. Знала, что узнаю, и ссала.

Стрипуха, тоже мне…

Просто маленькая лживая тварь, которой плевать, на чей член запрыгивать, лишь бы вокруг вертелись купюры, позволяя схватить хрусткую бумагу в ладони.

Пусть валит, хрен с ней.

Закурил, дымя прямо в салон. Похер, моя машина, буду курить где хочу. Сегодня сделал поблажку только потому, что малая не выбирала травиться моим дымом. Сейчас ее здесь не было, поэтому расслабленно откинулся на сиденье, сделав горькую затяжку.

Вообще я был уверен, что как только эта катавасия развяжется, мне станет легче, но, как назло, стало только хреновее. Если еще утром я хотел эту… из принципа раздавить, то теперь, как вспомнил проведенную вместе ночь, стало противно. Даже не знаю, от чего больше: от нее или от себя самого.

Чего я в нее вгрызся? Девка как девка, тоже из жопы выбиралась сама, пока отца не встретила — порылся в ее биографии, знал наверняка. Кто знает, с какой попытки ей удалось, наконец, добиться желаемого и обеспечить свою красивую задницу на несколько лет вперед.

Да похер, пусть проваливает.

Щелчком выбросил окурок из окна, лениво ткнул в магнитолу, вырубая музыку.

Башка трещит.

В то время, когда я остался с голой задницей, моя чуйка много раз вытаскивала из передряг, намекая: что-то не так. И вся эта история сейчас не вязалась… Что-то не сходилась, и мысли бились друг о друга, бестолково пытаясь сформировать цельное предложение.

Она же все время брешит, как дышит! Что ей мешало опять наврать с три короба, выкручиваясь как рыба на льду?

Внимательно поднимал все свои воспоминания шестилетней давности: где я был, что пил, с кем тусил. Упрямо пытался вспомнить тот сраный отель, где вколачивал ее в койку, раздвинув длинные стройные ноги.

Затормозил на обочине, вытаскивая телефон и набирая знакомый номер.

— Але? — заспанный голос раздался в трубке, и я хмуро взглянул на часы.

Ночь. Битый час уже жгу бензин.

— Колян, проснись и пой. Это срочно.

— Что надо? — друган, услышавший мой голос с ходу влился в базар, не задавая лишних вопросов.

— Слушай, ты можешь поднять ту папку на жену моего отца? Там есть инфа, когда ее дочка родилась?

— Ща, погоди.

Чем-то шурша и гремя, Колян застучал по клавишам своего компа и шумно засопел мне в ухо.

— Нашел. Саярова Полина Ренатовна, дата рождения восьмое февраля…

Слушая все, что нашел мой личный сталкер, прикидывал, когда Катя залетела, и отсчитав месяцы, понял, что не сходится, как я и предполагал. Опять врет, ложь на лжи.

Она уже была на втором месяце минимум, когда они с батей сошлись. Значит, он знал, что малая не от него, и принял это. Только вот вопрос — какого полового органа? Чем ему так вперлась эта девчонка, что он взял ее под крылышко, вписал в свой паспорт и завещание? Зная отца, можно было догадаться, что все не просто так, он явно действовал в угоду собственным интересам.

Вспомнил, как она рыдала в ванной в день похорон, как шептала его имя, когда заснула в моей тачке сегодня днем. Нет, она походу правда его любила, хоть и ненормально это, он на столько лет ее старше, какие тут отношения? И отец тоже красавец, никому ничего не объяснил, просто взял какую-то дворняжку с улицы и притащил домой.

— Ага, понял-принял. Слушай, — спросил я. — А ты помнишь, где мы были шесть лет назад?

— Ты серьезно? — заржал он. — Я, канеш, записывал, как знал, что ты спросишь!

— Серьезно давай.

На том конце трубки щелкнула зажигалка. Выдержав паузу, он заговорил:

— Мы тогда почти год на Кипре протусили, помнишь? Как улетели в январе, так до самого сентября. Вернулись, уже снег лежал. Ты забыл?

— Да, чет запамятовал.

Башка варила как котел над огнем. Точно что-то не так, все не так! Херня получается!

Колян был прав, я реально год уматывался на Кипре, думая, что жизни лучше просто быть не может. Даже не планировал возвращаться, как раз тогда батя начал капать мне на мозг, мол, пора браться за дело. Он, конечно, прав был, я тогда просто тупой был как валенок — всё развлечения подавай да кальян покрепче.

Только вот получается: трахать Катьку шесть лет назад я не мог, хоть бабы и были, не считал даже.

Она тогда в тоненьком пальто была, пыльно-розовом вроде… Туфли почти летние, и вымокли под дождем…

Чем больше я думал о той ночи, тем больше мне подбрасывала услужливая память деталей, которые я позабыл, не посчитав нужными.

Клуб, музыка, дым. Мы с парнями за барной стойкой, что-то пьем, много, бухие почти в хлам. Проходит мимо, волосы как белая пена, и глаза огромные, напуганные.

«Хочу ее», — прострелило в башке, и я просто поднялся за ней, пошел. Она не танцует, не пьет. Странная, будто уже пьяная, и не улыбается. Я уже хороший был, поэтому просто взял ее за руку и потянул на себя, намекая на желание пообщаться. Она смотрит как олень на фары, и медленно тянет свои губы ко мне, прижимаясь к уху и шепча: «Поехали отсюда».

Да! Да! Я вспомнил!

— Ладно, давай, мне пора, — бросил в трубку, но Колян отключился первым, устав ждать, пока у меня шестерни скрипят.

Уперся взглядом в указательный знак, поблескивающий в свете фар проезжающих мимо машин, пытаясь зацепиться за нужную мысль.

Это было не шесть лет назад. Меньше. В этот год я закусился с отцом и решил стать самостоятельным, еще не зная, какого говна нахлебаюсь. Я свалил в июне, а Катю я встретил… в мае. Май.

Озарение ударило в голову со скоростью пушечного ядра. Руль под пальцами захрустел, и я что было силы ударил по нему, выпуская пар.

Выкрутилась, тварь.

В июле она уже крутила с моим отцом, если верить тому, что я узнал от родственников, волновавшихся за блудного меня. Получается, уже с пузом. Маленьким, но пузом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍