Двор льда и пепла - Л. Дж. Эндрюс

кто он? Я в ярости ударил топором по решетке. Железо со стоном прогнулось.

Я никогда не умел сдерживать ни магию, ни эмоции.

Развернувшись к пленнику, я обхватил прутья и раздвинул их, как ветки кустарника. Фейри смотрел с ужасом и благоговением.

– Куда его забрали?

– Я-я-я не знаю. Пришли какие-то крепостные и… сломали дверь. А я о тебе слышал, – он прищурился, переводя взгляд с маски на топор. – Кровавый Рэйф?

– Тор, – позвал я, игнорируя вопрос. – Надо найти его. Сейчас же.

– Подожди! Я пойду с тобой, Рэйф.

– Нет.

– Я умею сражаться. У меня есть хаос. Пожалуйста. Я могу помочь.

Я грозно навис над ним.

– Как тебя зовут?

– Стиг. Я могу сражаться вместе с тобой, – он посмотрел на согнутые прутья, но не стал задавать вопросов. – Мы все можем.

Впрочем, всего двое фейри просили освободить их.

– Нам хватит одного мага воздуха, – сказал я, разворачиваясь к Тору.

Стиг не отставал.

– Не все тут с хаосом воздуха. У тех двоих другие таланты. Возьми нас с собой, Рэйф, и мы станем твоими людьми. Может, мы и заперты, но вести долетают даже в эту дыру. Мы знаем, как ты расправляешься с тиморскими ублюдками.

– На тебе путы. – На других пленниках их не было. – Почему только ты?

– Понятия не имею, – пожал плечами Стиг.

– Потому что мы не такие, как он, – вмешался другой пленник. Руки у него были в крови и синяках, но лицо светилось. – Они думают, что доломали нас и мы не представляем угрозы.

– А вы представляете?

– Еще какую.

– Как твое имя?

– Каспер.

Я присмотрелся к пленникам. Каспер был в рваной одежде, борода всклокочена, один глаз опух и заплыл. Вторая – женщина – казалось, могла перерезать горло одним взглядом.

Тор посмотрел мне в глаза и едва заметно покачал головой, будто уже знал, что я решил.

– Твой хаос слишком красноречив.

Его правда, но пленники горели той же ненавистью к воронам, что и я.

– Если вы пойдете с нами, зовите меня Кровавый Рэйф или Легион Грей. Что бы вы ни увидели, не задавайте вопросов. Назовете меня другим именем – я убью вас. Договорились?

– Да я кем угодно буду тебя звать, если ты вытащишь мою жалкую задницу из этой конуры, – сказал Каспер.

Я знал, что сильно рискую, но нам нужно было сражаться, и лишние руки бы не помешали. Я присел и прижал ладонь к каменному полу. В детстве применять хаос было так больно, что на глаза наворачивались слезы. Сол дразнил меня без устали, и я научился желать этой боли.

На кончиках пальцев разгорелось тепло. Стены задрожали. Камень, железо и сама земля подчинились моей воле. Пленники вскрикнули и шарахнулись назад. Прутья их клеток гнулись с противным скрипом. Некоторые трещали.

Я прикрыл глаза. На плечи словно положили тяжелый камень. Магия отнимала силы, я не уставал так с того дня, как мы сняли проклятие.

– Небеса и преисподние, – едва слышно пробормотал Стиг.

Я отправил последнюю волну на решетки. Они лязгнули и наконец сломались. Пыль осела. Пленники не шелохнулись – только уставились на меня, как будто я и их мог переломать.

Я вытер тыльной стороной ладони пот со лба и встал, подхватив топор.

– Мы уходим. Можете еще постоять поглазеть, если хотите.

Никого не дожидаясь, я побежал к стоку в дальнем конце блока.

– Ну нет, – засмеялся Стиг. – Мы идем, Рэйф. Я с повелителем земли.

– Копуши, – проворчал Тор.

– Вы все умеете сражаться? – спросил я.

– Если фейри в Тиморе не знает клинок, фейри умирает, – ответил Каспер.

– Ты сказал, что не фейри.

– Когда это? Не моя вина, если кругозор воронов ограничивается огнем, воздухом да магией иллюзий. Мне магию дает вода. Редкий дар, Рэйф, как у тебя. Ты согнул землю, и я вот думаю, а…

– Что я говорил? – огрызнулся я. – Два имени – или перережу глотку.

– Дай нам оружие или уйди с дороги. Мужчинам лишь бы поболтать.

Вперед протиснулась женщина с неровно обрезанными темными волосами. Под слоем грязи на щеках блестели две серебряные точки. Кожа у нее была светло-коричневого цвета, а глаза почти золотые. Руки оставались свободны.

– А ты из Ночного народа?

– Нет, – ответила она. – Меня купили для вашего короля, но он вроде умер.

– Для короля – зачем?

– Мы называем себя альверы.

Сердце у меня забилось быстрее.

– С востока? Мы знаем одного эликсирщика.

– Мой любимый род, – злобно усмехнулась женщина. – А я профетик.

– Что еще за альверы? – шепотом спросил Стиг у Каспера. Тот пожал плечами.

– У профетиков обострены все чувства. Но лучше всего я разбираюсь во вкусах. Я должна была стать дегустатором ядов у вашего короля.

– Он не мой король, – прорычал я.

– Мне плевать. Ты вытащил меня отсюда, и я перед тобой в долгу. Я буду сражаться с тобой, пока он не будет погашен.

– А я думал, вернешься домой.

Она вздрогнула, и ее маска самоуверенности дала трещину.

– Вернусь, когда отплачу тебе. У меня есть муж, и он ищет меня. Он самый талантливый эликсирщик из всех, что я знаю. Он весь мир перевернет по камешку, даже жалко этих воронят. Будет грустно, если они попадут ему под горячую руку.

Я усмехнулся под маской.

– Как тебя зовут? Мы все же собираемся сражаться вместе.

– Джунис из Скиткаста. – Она подняла голову. – Зови меня Джуни.

Я слышал раньше о Скиткасте. От Бевана. Это был город контрабандистов. Скорее всего, Джуни знала толк в клинках.

– Тор, дай им какое-нибудь оружие. – Тор с ворчанием протянул три ножа. Я взял топоры в обе руки. – Мы не знаем, кто напал на тюрьму, и участвовать в этом не будем. Мы пришли за членом нашей гильдии. Помогите нам найти его и выбраться, и вы свободны.

– Как скажешь, Кровавый Рэйф, – сказал Стиг. Он склонил голову, будто намекал на что-то.

Как хочет. Он сделал все, что я просил: не задавал вопросов, называл меня так, как я представился.

– Каспер. Говоришь, умеешь управляться с водой?

– Ага, мама называла меня водным некки. Пожалуй, я не совсем фейри.

– Под камерами идут сточные воды. Сможешь проложить нам путь?

– Смотря насколько там глубоко. Но на то, чтобы мы не утонули, меня точно хватит.

Я расчистил решетку в полу от грязи и вымокшей соломы. Тор помог мне поднять ее. Из черной глубины пахнуло затхлостью.

– Что тебе нужно?

– Ничего, – Каспер почесал бороду и размял шею. – Просто придется немножко поплавать.

– Осторожней, – предупредил я. – Течение, должно быть, сильное.

– Я хороший пловец, Рэйф. Даже трогательно, как ты беспокоишься за меня. Я рад,