Жизнь после жизни - Александра Маринина

* * *

Из кабинета начальника Томилинского городского отделавнутренних дел Настя Каменская вышла совершенно успокоенной. Вчера, уже лежа впостели, она пыталась представить себе, как пройдет эта встреча, что скажетначальник, что ответит она сама, и как ни крути — выходило, что какие бы грубыепо сути и холодно-вежливые по форме слова он ни произнес, все равно ничегострашного не случится, небо не разверзнется, пол не провалится, а сама Настяостанется при всех даже самых неприятных вариантах жива и здорова. Разговор сначальником ГОВД прошел в точности так, как она придумала, ничего нового ивыходящего за рамки здравого смысла она не услышала. Общий пафос сводился ктому, что начальник не в восторге от всей затеи, но поскольку он очень обязанРодиславу Евгеньевичу Романову, то готов прйти ему навстречу и дать командууголовному розыску ознакомить Каменскую с теми материалами, которые есть уоперативников. Материалы уголовного дела, которые находятся у следователя, ей,разумеется, не покажут, но на словах изложат все, что сочтут возможным. Ивообще, у них в Томилине хорошие сыщики, и если уж они с одним убийствомпровозились без малого год, со вторым — почти полгода и так и не раскрыли, тонет никаких оснований полагать, что приедет московская барышня — и сразу всесделается. О том, что «московская барышня» имеет за плечами звание полковникамилиции и двадцать семь с половиной лет безупречной службы, начальник как-тоочень вовремя не вспомнил. Одним словом, все это бредятина какая-то, но если ужсам Романов попросил — то уж ладно, так и быть. Именно это Настя и ожидалауслышать, поэтому обрадовалась и мысленно похвалила себя. Главное — цельдостигнута.

Тут же в кабинет к начальнику был вызван его заместитель покриминальной милиции, которому поручили представить Каменскую начальникууголовного розыска и дать ему соответствующее указание. Каменская плавнопереместилась в кабинет заместителя, куда вызвали уже начальника розыска, Настяеще раз выслушала гневную балладу о том, какие у них хорошие оперативники и нетникаких оснований думать, что она сумеет сделать то, чего не сумели они, и,наконец, ее провели по длинному казенному коридору в маленький кабинетик ипознакомили с капитаном Вторушиным и майором Федуловым.

Федулов ей понравился сразу, был он плечистым, коренастым,выглядел очень крепким и сильным, с прекрасной мускулатурой и красивым торсом,обтянутым тонкой шерстяной водолазкой. Даже бритая голова не делала его похожимна банального бандюка, напротив, придавала мужественности и брутальности, аглаза, правда, небольшие, чтобы не сказать маленькие, отнюдь не портили грубовылепленное лицо. Зато улыбка у Федулова оказалась на редкость приятной, ивообще он не выказывал Насте ни малейшего недоверия, не демонстрировал сомненийв ее способностях, напротив, не скрывал надежды на то, что еще одна головаможет принести большую пользу, а еще один глаз, бог даст, заметит что-нибудьинтересное и важное. Кроме того, он расположил Настю к себе еще и тем, чтосразу сказал:

— У меня к этому делу личный интерес, даже двойной.Во-первых, я хорошо знал убитую Павлову, мне посчастливилось несколько разработать с Аидой Борисовной, и я многому у нее научился, за что ей бесконечноблагодарен. Во-вторых, у меня мама, которой шестьдесят девять лет и котораяпериодически посещает усадьбу. Я не могу спать спокойно, пока знаю, что по улицамнашего города ходит опасный сумасшедший убийца. Так что в поисках маньякаможете на меня рассчитывать, если что надо — я сделаю, информацию собрать,съездить куда-нибудь, установочку сделать. Дело, правда, приостановлено, но соследователем я всегда договорюсь, так что любой запрос, бумага из суда или ещечто — всё сделаем в лучшем виде.

А вот другой оперативник, Илья Вторушин, отчего-то вызвал уНасти неприязнь. Тучный, краснолицый, с большими выпуклыми глазами,бледно-голубыми и какими-то водянистыми, он напоминал ей жабу, а тообстоятельство, что одет он был не в джинсы и водолазку, как Федулов, а вкостюм с рубашкой, галстуком и запонками, только усиливало впечатление, словноВторушин пытался замаскировать свое уродство демонстративно официальнойодеждой, вместо того чтобы смириться с собственной непривлекательной внешностьюи перестать ее прятать. Правда, Настя не смогла не отметить хорошие густыеволосы и красивой формы руки с длинными пальцами и ухоженными ногтями, но и этолегло в ее восприятие как лыко в строку: жаба с красивыми руками — это такое жеуродство, такое же издевательство над гармонией, как какофония, исполняемая наскрипке Страдивари.

У Вторушина была собственная точка зрения на убийства,противоположная точке зрения Федулова, но зато полностью совпадающая с позициейруководства, о чем майор Федулов не преминул сообщить Насте, даже не пытаясьскрыть презрительную усмешку.

— Капитан у нас еще молодой, — сказал он,пододвигая к Насте пепельницу, — и в силу молодости весьма озабоченкарьерным ростом, а посему не смеет иметь мнение, отличное от начальственного.Да, Илюха? Ты на чье место метишь, признавайся? На мое? Или сразу берем выше изамахиваемся на начальника отдела? Ты гляди, не перестарайся, а то с твоимрвением угодить руководству у нас раскрываемость вообще до нуля упадет.

Вторушин же был невозмутим и подчеркнуто вежлив, всемисилами демонстрируя, что не забывает и о Настином звании, которое она носила донедавнего времени, и о ее немалой выслуге.

— Анастасия Павловна, я никогда не скрывал, что считаюверсию о маньяке бесперспективной, — спокойно ответил он. — Ируководство со мной согласно. Другое дело, что отработка моей версии можетобернуться определенными неприятностями для всех нас. Но я все равно продолжаюна ней настаивать.

— Почему? — спросила Настя. — Ведь и вы, имайор Федулов, и следователь располагаете одной и той же информацией, такпочему же так вышло, что вы делаете из нее совершенно разные выводы? Или вамизвестно что-то еще, что вы не рассказали?

— Мне известно все то же, что и другим. Просто я такчувствую.

— О, — встрепенулся Федулов, — слышали? Онтак чувствует. У него чутье. У нас у всех тут чутья нет, мы вообще с улицыпришли и в сыскном деле не петрим, а он у нас Шерлок Холмс вперемешку соШтирлицем.

— Погодите, — остановила его Настя, — у менявопрос. Оба убийства схожи во всех деталях?

— Абсолютно, — кивнул Дмитрий. — Никакихсомнений, что это дело рук одного и того же человека.

— Тогда как можно полагать, что второе убийство былоимитацией почерка по первому эпизоду? Нужно, чтобы нашелся человек, которыйзнает все детали первого убийства и может их в точности воспроизвести. Откудаон знает эти детали? У вас что, принято информировать общественность вподробностях? То есть вы нарушаете общепринятую практику? Или ему рассказалкто-то из сотрудников милиции?

Вопрос был не праздным. Давно известно, что, как толькопоявляется преступник, совершающий одинаковые по почерку преступления, и обэтом становится известно населению, немедленно появляются и подражатели, и те,кто приходит с повинной и берет на себя ответственность за преступления,которых не совершал. Во избежание таких подражателей и мнимых преступниковдетали совершения преступлений обычно не разглашаются. Как же тому человеку,который убил Аиду Борисовну Павлову, стали известны детали убийства ГалиныИльиничны Корягиной?