Возлюби ближнего своего - Эрих Мария Ремарк

Толстяк начал торговаться. Штайнер положил свои карты на стол и нерешительно соглашался. Толстяк довел игру до ста пятидесяти. Штайнер принял ее. Но он не был уверен. Он знал, что у толстяка четыре короля, Но пятой карты он не знал. Если к толстяку пришел джокер, то Штайнер проиграл. Худощавый ерзал на своем стуле.

– Можно посмотреть? – Он хотел схватить карты Штайнера.

– Нет. – Штайнер положил руку на карты. Он удивился этой наивной наглости. Худощавый сразу же протелеграфировал бы толстяку ногой.

Толстяк потерял уверенность. Штайнер до сих пор был очень осторожен, и поэтому тот решил, что у него очень сильная карта. Штайнер заметил это и начал играть более азартно. На ста восьмидесяти толстяк остановился. Он положил на стол четыре короля. Штайнер вздохнул и перевернул свои четыре туза!

Худощавый присвистнул. Когда Штайнер начал собирать деньги, он совсем притих.

– Мы сыграем еще круг, – вдруг решительно сказал брюнет.

– Сожалею, но не могу, – ответил Штайнер.

– Мы сыграем еще круг, – повторил брюнет, выпятив подбородок.

Штайнер поднялся.

– В следующий раз.

Он подошел к стойке и расплатился. Затем он сунул хозяину сложенную бумажку в сто шиллингов.

– Передайте, пожалуйста, Фреду.

Хозяин удивленно поднял глаза.

– Фреду?

– Да.

– Хорошо, – хозяин ухмыльнулся. – Влопались, братишки. Ловили плотву, а наткнулись на акулу.

Проигравшие стояли у двери.

– Мы сыграем еще круг, – сказал брюнет, загораживая выход.

– Так не пойдет, сосед, – блеял худощавый. – Это исключено, сэр.

– Нам не в чем упрекать друг друга, – сказал Штайнер. – Война есть война. Когда-нибудь нужно и проиграть.

– Только не нам, – сказал брюнет. – Мы сыграем еще круг.

– Или вы отдадите нам все, что выиграли, – добавил толстяк.

Штайнер покачал головой.

– Мы честно играли, – сказал он с иронической улыбкой. – Вы знали, что вам нужно, а я знал – что мне. Спокойной ночи!

Он попытался пройти между брюнетом и худощавым. При этом он дотронулся до мышц брюнета.

В эту минуту подошел хозяин.

– Никакого скандала в моем заведении, господа!

– Я тоже не хочу скандала, – сказал Штайнер. – Я хочу пройти.

– Выйдем вместе, – сказал брюнет.

Худощавый и брюнет пошли впереди, за ними – Штайнер, а последним – толстяк. Штайнер уже знал, что опасен только брюнет. Пропустив вперед брюнета, они допустили ошибку. Когда тот проходил в дверь, Штайнер быстро отступил назад, заехал, словно молотом, толстяку в брюхо и нанес брюнету удар кулаком по затылку с такой силой, что тот полетел вниз по ступенькам и сбил худощавого. Одним прыжком Штайнер выскочил на улицу и помчался по ней, прежде чем те успели прийти в себя. Он знал, что для него это был единственный выход, так как на улице один против троих он бы не смог ничего сделать. Он услышал крики и, не прекращая бега, обернулся – за ним никто не гнался. Они были слишком ошарашены.

Штайнер сбавил шаг и вскоре достиг оживленных улиц. Перед зеркалом магазина мод он остановился и посмотрел на себя. Шулер и обманщик, подумал он. Но зато половина паспорта в кармане… Он кивнул своему отражению и пошел дальше.

Керн сидел на стене старого еврейского кладбища и при свете уличных фонарей пересчитывал свои деньги. Он целый день торговал в районе Хейлигенкройцберг. Это был бедный квартал, но Керн знал, что нищета милосердна и не взывает к полиции. Он заработал тридцать восемь крон. День выдался удачный.

Керн сунул деньги в карман и попытался разобрать надпись на старом надгробном камне, который наклонился к самой стене. – Рабби Израиль Лев, – сказал он потом, – умер в незапамятные времена, был наверняка высокообразованным, – теперь горстка земли и костей… Как ты думаешь, что мне теперь делать? Идти домой, ограничиться этим, или попытаться еще спекульнуть и довести заработок до пятидесяти крон?

Он вытащил монету в пять франков.

– Тебе это довольно безразлично, старина, а? Ну, тогда дело решит случай, ведь судьба эмигранта – это цепь случайностей. Решка – больше не торгую; орел – продолжаю торговлю.

Он подбросил монету и поймал ее. Она выскользнула у него из руки и упала на могилу. Керн спрыгнул со стены и осторожно поднял монету.

– Орел! На твоей могиле! Значит, ты сам мне это советуешь, рабби. Ну, тогда за работу! – И он направился к ближайшему дому, словно собирался штурмовать крепость.

На первом этаже ему никто не открыл. Керн немного подождал, потом поднялся по лестнице. На втором этаже ему открыла хорошенькая горничная. Она посмотрела на его портфель, скривила губки и снова молча захлопнула дверь.

Керн поднялся на третий этаж. Ему пришлось позвонить два раза, прежде чем в дверях появился мужчина в распахнутом жилете. Не успел Керн вымолвить и двух слов, как тот его перебил.

– Туалетную воду? Духи? Какая наглость! Вы что, неграмотный? И вы предлагаете ваше дерьмо мне, именно мне – генеральному агенту парфюмерных товаров фирмы Лео? Убирайтесь!

Он захлопнул дверь. Керн зажег спичку и изучил табличку на дверях. Так оно и есть. Иосиф Шимек сам торговал духами, туалетной водой и мылом.

Керн покачал головой.

– Рабби Израиль Лев, – пробормотал он. – Что это значит? Мы, кажется, не поняли друг друга.

Он позвонил на четвертом этаже. Открыла полная приветливая женщина.

– Входите, входите, – добродушно сказала она, увидев Керна. – Немец, да? Беженец? Ну, входите, входите!

Керн прошел за ней на кухню.

– Садитесь, – сказала она. – Вы же наверняка устали.

– Не очень.

Первый раз в Праге Керну предложили присесть. Он воспользовался редким случаем и уселся. «Извини, рабби, – подумал он, – я поспешил. Извини меня, я еще молод, рабби Израиль». Затем он начал распаковывать товар.

Полная женщина, величественно скрестив руки на животе, стояла рядом и смотрела на него.

– Это духи? – спросила она и показала на маленький флакончик.

– Да. – Керн, собственно, думал, что она будет интересоваться мылом. Он высоко поднял флакончик, словно драгоценный камень.

– Это знаменитые духи «Фарр» фирмы Керн. Нечто совершенно особенное! Не какая-нибудь дрянь фабрики Лео, которые распространяет господин Шимек, что под вами.

– Так, так…

Керн открыл флакончик и дал женщине понюхать. Потом он взял стеклянную палочку и провел по ее полной руке.

– Попробуйте сами…

Женщина понюхала свою руку и кивнула. – Кажется, хорошие. У вас только такие маленькие флакончики?