Личная помощница ректора - Анна Одувалова

В птичьих рядах царил переполох. Громко и надрывно квохтали наседки, пухлые деревенские бабы голосили с не меньшим надрывом, а в проходе между лотками герр ректор пытался призвать к ответу воришку.

— Гаденыш! Думал, не догоню, шушель ты мелкий! — рычал он, воришка что-то попискивал и пытался вырваться, но ректор восседал сверху, и мне стало страшно, что он просто раздавит щуплого паренька.

В рядах царила разруха. Разбитые яйца, кругом перья, все это — вперемешку с куриным навозом и перепуганными птицами. Я успела подскочить к фон Рассу раньше, чем полицейские, и схватила его за рукав с воплем:

— Вы что творите? Вы уже нанесли больше ущерба, чем стоит этот несчастный эликсир!

Ректор дернулся, вырывая руку, я поскользнулась на разбитых яйцах и рухнула навзничь, утягивая начальника за собой. Щуплый воришка, которого Арион так и не отпустил, приземлился следом.

— Вечно ты, Мира, лезешь, куда не просят! Стояла бы в стороне и не совалась!

Я ничего не ответила, просто взвыла, ибо вес у двух мужиков был приличный, дернула ногой, пытаясь вырваться, и тут же почувствовала, как по моему лицу стекает что-то липкое и противное.

— Ироды вы! — взревела торговка и надела ректору на голову корзину с яйцами, остатки всей это прелести достались и мне.

Вор, пользуясь заминкой, вырвался и дал деру, попав прямо в объятия полиции. Я вывернулась и подскочила к нему сзади, намереваясь сцапать флакон с эликсиром, который паршивец еще сжимал в руке. Вид при этом я имела колоритный. Воришка даже не сопротивлялся, но вот ехать с полицейскими в управление пришлось всем.

Арион фон Расс пребывал в настроении отвратном и не стеснялся в выражениях. Досталось всем, даже полицейским, которые на вопли реагировали с привычным безразличием.

— Нам и не такое выговаривают, — поделился со мной совсем еще юный рыжий парнишка.

— Вот выговорю сейчас, млекопитающее мелкое! Не сметь мой помощнице глазки строить! На работе она!

— Да? — удивился парень и с сочувствием посмотрел на меня. — А и не похоже, что на работе…

— Много ты понимаешь! — презрительно фыркнул ректор и отвернулся.

В рваной рубашке, с желтком в черной шевелюре, облепленный куриными перьями, мой начальник выглядел грозно и непрезентабельно. Чтобы доказать свое высокое происхождение и должность, ему потребовалось время. Когда нас отпустили, Арион фон Расс категорично заявил:

— В таком виде в академию не поеду. Ночуем здесь.

Не сказать чтобы предложение меня особенно порадовало. Но я мечтала принять душ, и побыстрее.

— И куда мы? — Я поежилась. На улице стемнело, и в тонком платьице стало прохладно. К тому же я очень неуютно чувствовала себя ночью в незнакомом городе, а повозка осталась где-то далеко, в районе рынка. Вот и думай, как до нее сейчас добраться.

— Ну, у меня несколько вариантов… — хмуро отозвался ректор, безуспешно пытаясь отскрести присохшие яйца с рубашки. — Но, предполагаю, вам не понравится ни один из них.

— Да? — подозрительно поинтересовалась я и подумала, что, пожалуй, мне понравится все, лишь бы смыть с себя пот и грязь, а потом присесть на мягкий диванчик, а лучше — прилечь. Ноги гудели, голова — тоже. Я устала так, как не уставала уже давно, и еще зверски хотелось есть.

— Вы знаете… — Я подбирала слова с осторожностью. — Сейчас я согласна практически на что угодно. Стоять посередине улицы рядом с полицейским управлением бессмысленно.

— Истину говорите, — согласился ректор, брезгливо посмотрел на свою рваную и грязную одежду и вздохнул, а меня разобрал смех. — Пойдемте тогда… тут недалеко.

Он проигнорировал мое хихиканье, и это насторожило.

— Мы в гостиницу? — уточнила я. Чтобы успевать за размашистым шагом, пришлось ухватить ректора под локоть.

— Гостиница не лучший вариант. Мы ко мне домой.

— А это — лучший? — Я даже споткнулась, но смогла удержать равновесие. До этого момента я искреннее считала, что ректор живет в академии.

— Это — лучший из худших. — Он усмехнулся и увлек меня по вечерней, но довольно людной улице в сторону Императорской площади.

Столица меж тем не спала, и в центре было шумно, не как в утренние часы на рынке, но все же. Народ торопился или неспешно брел по вымытой брусчатке. Здесь можно было встретить и спешащих домой клерков, и смешливых модниц, и влюбленные парочки. Это место было центром империи, и все здесь говорило о благополучии и достатке. Ни тебе нищих, ни пьяниц. Только респектабельные горожане и редкие стражи порядка. Даже магазинчики работали. В иной ситуации я бы с удовольствием прогулялась, но меня сопровождало лохматое злобное чучело с красными глазами и с битыми яйцами в волосах. На фоне благополучной толпы мы смотрелись, мягко скажем, странно. Думаю, нас бы обязательно задержали, но гневно полыхающие красноватые глаза ректора слишком явно выдавали в нем мага, а магов уважали, и связываться с ними без веских оснований не спешили даже полицейские.

Да и сама я выглядела ненамного лучше. Мне довелось поймать свое отражение в зеркале, и этого хватило, чтобы испугаться. Предпочла бы добраться до места назначения быстро, без остановок и по темной стороне улицы, но на людное место все же пришлось выйти — ректор сунул мне в руки деньги и загнал меня в небольшую лавочку за вином, сыром и копченым мясом, которое я готова была слопать прямо с прилавка вместе с перетягивающими аппетитные куски веревочками.

Я не считала, что распитие спиртных напитков со своим начальником — хорошая идея, но именно сегодня была совершенно не против выпить. Слишком уж насыщенным выдался день. В лавке я постаралась не задерживаться, расплатилась с улыбчивым лавочником и сбежала.

— Я думала, вы живете в академии, — заметила я, когда мы остановились у двухэтажного дома в самом центре города. На главную улицу выходила обычная дубовая дверь под кованым навесом. Пятачок у входа освещался магическим фонарем.

— Так и есть. — Ректор кивнул и дернул дверь на себя, пояснив уже в помещении: — Эта квартира осталась у меня с тех времен, когда я работал в столице. Она маленькая и не очень удобная, но спасает, если нужно переночевать в городе. Поэтому я ее и держу за собой.

Через дверь мы попали в широкий холл, который являлся общим для всех жильцов. Здесь все очень сильно напоминало недешевую гостиницу. Темно-синие ковровые дорожки, портье за массивной дубовой стойкой и два охранника, скучающие возле лестницы.

— Добрый день, герр ректор, — поприветствовал моего спутника круглолицый мужчина за стойкой, передал ключи и мазнул по мне любопытным взглядом. Стало не по себе. К щекам прилила кровь. Не нужно долго гадать, за кого меня приняли. Ну и наплевать! Я все равно больше здесь не появлюсь. — Вы давненько у нас не останавливались.

— Дела, Густав, дела! — Арион вежливо улыбнулся и направился в сторону лестницы.