Няня для сурового папы - Полина Довлатова

тебе встречный вопрос, — подходит ко мне вплотную и вытаскивает из воротника прядь моих волос. — Ты натуральная брюнетка или крашенная?

— Натуральная. А это здесь причём?

— При том, что порой мне кажется, что ты маскирующаяся блондинка. Я тебе пять минут назад сказал, что за сбитого оленя положен штраф. Ты чем слушала?

— То есть вчера ночью вы оттащили оленя в лес, чтобы меня за него не оштрафовали?

— Бинго, Маша. Не всё потеряно, глядишь со временем сможешь перейти и к более сложным логическим цепочкам.

— Эм… даже не знаю, что сказать… Спасибо… — бормочу, растерянно глядя на Бородача. — Ради меня такого ещё никто не делал.

Честное слово, порой этот мужчина меня поражает. При всём своём паршивом характере, он ведь получается меня уже дважды спас.

— Я это сделал не для тебя, а для себя. Предвещая, что раз уж я опрометчиво решил тебе помочь вчера ночью на трассе, то весь гемор, который ты устроила в этом посёлке, теперь автоматически ляжет на мои плечи.

— Мда… а я только подумала, что вы благородный человек…

— А это тебе, Маша, урок на будущее. Не обольщайся раньше времени.

— Спасибо, усвою.

— Кушай, не обляпайся.

На очередном порыве ветра вжимаю шею в воротник куртки.

Благо хоть дорога раскатана, поэтому не приходится через сугробы пробираться к моей бедной ласточке.

Хотя, от холода это вообще не спасает. Не смотря на то, что куртка у Бородача тёплая, но из-за того, что она мне не просто большая, а огромная, в неё со всех сторон задувает.

Единственное, что меня греет — это мысль, что через пару минут я смогу переодеться в своё.

Только похоже моим надеждам не суждено сбыться, потому что, дойдя до машины, первое, что я вижу — раскрытый багажник.

* * *

Раз… два… три…

— Марья Алексевна, не пугай меня. У тебя ступор или ты в кому впала?

Четыре… пять…

— Где у тебя там блок питания включается? Ты мне уже сразу скажи на какую кнопку надо нажимать, чтоб я понимал куда тыкать, когда тебя в очередной раз переклинит.

— Вам в меня вообще тыкать не надо, Михаил Валерьевич. Ничем и никуда. И нет у меня никакого ступора. Я просто пытаюсь принять неизбежное, а заодно понять в каком месте я так нагрешила, что меня жизнь вдруг решила лопатой по морде огреть! Чёрт! Все вещи! Просто все до одной спи… брили!!!

— Как?! Спибрили? Это что ещё за слово такое?

— Обычное слово! Стырили, значит. Украли, своровали, скомуниздили, блин! — выпаливаю, подлетая к своей машине.

Смотрю на свою бедную ласточку и мне просто разреветься хочется! Капот помят. Водительская дверь тоже. Салон весь снегом засыпало.

Чёрт, вот же сволочи! Ещё и багажник мне весь исцарапали, пока замок вскрывали! Твари!

— Ладно, Марья Алексевна, не кипишуй. Разберёмся. В конце концов, шмотки это не проблема. Балетных пачек ты себе и новых накупишь, — да сдалась же всем моя юбка! То Кирилл на неё вечно фыркал, теперь вот и Бородач туда же. — Надо вначале разобраться, что с твоей машиной.

— Да что там разбираться?! И так видно, что пи…пец полный! — нервно сглатываю, глядя на помятый капот и разбитые фары. Да и подушку безопасности обратно не засунешь… — Господи, Кирилл меня убьёт, просто убьёт…

— Да что ж у тебя там за Кирилл такой, что ты его так боишься?

— Обычный.

— Ага, оно и видно, — бормочет себе под нос. — Ладно, отойди давай в сторонку и не фани мне тут своей истерикой.

Как котёнка за шкирку отодвигает меня в сторону. Одним махом выгребает снег из салона и садится на водительское место.

— Чёрт, лилипут тут что ли за рулём сидел, — ворчит, отодвигая сидение назад до упора.

— Нет. Нормальный человек. Просто моя машина не предназначена для великанов и бурых медведей.

— Карлик, Марья Алексевна, хоть и человек, но всё же не совсем нормальный… Ключи сюда давай, — протягивает руку, в которую я вкладываю ключи от машины. — Всё, а теперь не бухти, дай мотор послушать.

— Да и я и не…

— Тихо, Маша!

Прикусив губу, слежу за тем, как Бородач проворачивает ключ в замке зажигания, и облегчённо выдыхаю, услышав звук работающего двигателя.

— Ну, не всё так плохо. Снег вычистить, машину просушить и до города доберёшься.

— В смысле?

— В коромысле. Давай, Маша, выходи из анабиоза. Вот руль, вот педальки. Сюда жмёшь, тут крутишь, и поехала.

— Да хватит уже из меня умственно отсталую делать.

— Ты сама её из себя делаешь, задавая мне глупые вопросы.

— Я имела в виду, что мне нельзя обратно в город.

— Ну значит езжай куда ты там изначально собиралась.

— Не могу.

— Почему?!

— Потому что Кирилл меня убьёт, если узнает, что произошло с машиной!

— Ну, это уже не мои проблемы, дорогая. Ты себе своего Кирилла сама выбирала, так что претензии себе и предъявляй.

Нервно кусаю губы, чтобы не разреветься, потому что у меня уже, кажется и правда, начинается самая настоящая истерика.

Господи, неужели он меня и правда сейчас отсюда отправит?! И что тогда делать? Домой возвращаться с такой машиной однозначно не вариант.

Лизу удар хватит, если она узнает про аварию…

— А как же… мои вещи! Я что, голая домой поеду?!

— Так уж и быть, благородно пожертвую тебе для этих целей свои вещи. Потом по почте вышлешь.

— Нет уж, знаете ли. Мне чужого не надо. А вот своё хочу вернуть. Поехали в полицию.

— Куда?!

— В полицию. Писать заявление о краже вещей, — выпаливаю, невозмутимо глядя на Мишу Бурого, который в свою очередь смотрит на меня как на последнюю идиотку.

Плевать. Пусть думает обо мне, что хочет. Мне главное сейчас время потянуть, пока я не соображу, как быть дальше.

— Ты сейчас серьё зно?

— Более чем. У меня там были дорогие вещи, и я хочу их вернуть.

— Трусы с золотыми нитками?

— Именно. И бюстгальтер со стразами Сваровски.

— Ой, вот тут не ври, Маша.

— С чего вы взяли, что я вру. По-вашему что, у девушки не может быть лифчика со стразами?

— Может, конечно. Только не у тебя.

— Почему?

— Потому что