Няня для сурового папы - Полина Довлатова

— Мария Алексевна, напоминаю тебе, что на улице минус двадцать. Ты в своей ветровке себе почки отморозишь ещё на крыльце.

— Вообще-то это не ветровка, а пуховик.

— Вообще-то пуховик должен прикрывать задницу. Ну либо ты отобрала его у маленького ребёнка. Так ты бы сразу сказала, я бы тогда не заморачивался и дал тебе Васины шмотки, вместо соседских, — хватает свою куртку и буквально впихивает её мне в руки. — На вот, надень пока. Не хватало ещё, чтобы ты мне тут с пневмонией свалилась на мою голову.

— Эм… а вы тогда в чём пойдёте?

— А ты за меня не переживай. В отличие от тебя, меня порывом ветра на соседний участок не снесёт, — накидывает на себя тонкую осеннюю куртку и выжидающе на меня смотрит. — Ну?!

Господи, ну до чего же невыносимый мужчина! Закатив глаза, натягиваю куртку Бородача и застёгиваю молнию.

Чувствую себя какой-то жалкой оборванкой. Мало того, что я в чужих брюках и свитере, которые на мне висят, как мешок с картошкой, так теперь ещё эта куртка огромного бородатого мужика.

Из собственных вещей на мне только трусы, шапка и ботинки. Слава богу, что хоть что-то своё ещё осталось.

Жду не дождусь, когда наконец доберусь до машины и заберу оттуда свой чемодан! Никогда бы не подумала, что буду так скучать по собственной одежде.

— Так-то лучше, — одобрительно кивает Бородач, когда я влезаю в угги.

Первая выхожу на улицу, когда Миша открывает входную дверь и моментально об этом жалею, потому что меня тут же сносит порывом ледяного ветра.

Причём в буквальном смысле слова. Я просто не могу удержаться на ногах и начинаю пятиться назад, как будто меня в грудь толкает какая-то неведомая сила.

Не знаю до куда меня бы так унесло, если бы спина не встретилась с непреодолимым препятствием в виде каменной грудной клетки моего бородатого спасителя.

— Тебя что, дома вообще не кормят? — хватает меня за руку и буквально волочит за собой.

— Кормят. Просто у вас тут погодные условия какие-то аномальные.

— Просто надо прогноз погоды смотреть, когда куда-то лыжи навостряешь. Куда ты, кстати, собиралась, когда в мою автомастерскую въехала?

— Не важно, — бубню себе под нос, пряча подбородок в воротнике. — И прогноз я смотрела. Там ничего подобного и в помине не было…

А вот сейчас я вообще не жалею, что Бородач заставил меня надеть его куртку. Ибо на улице стоит такой собачий холод, что в своём бомбере я бы действительно превратилась в сосульку раньше, чем мы выбрались с участка, который, кстати, весь засыпало за ночь.

Благо Миша уже успел протоптать здесь с утра дорожку и сейчас я просто наступаю в дырки, оставшиеся после его следов.

И всё равно это не спасает. Пока мы доходим до калитки, мне на штаны успевает налипнуть куча снега. Он же забирается под ботинки и ноги в миг становятся мокрыми.

Поэтому, когда мы, наконец, добираемся до огромного джипа, судя по габаритам, явно принадлежащего Бородачу, я выдыхаю с облегчением.

Ещё лучше мне становится, когда Миша заводит мотор и включает обогрев сидений.

Ну ничего, осталось совсем немножко, и мои вещи будут у меня. Хорошо, что я с собой взяла слитный комбинезон. Как чувствовала, что пригодится.

— Эм… а у вас случайно автомобильной зарядки в машине не имеется? — онемевшими от холода пальцами вытаскиваю из кармана мобильный, когда мы, наконец, трогаемся с места.

— Случайно имеется.

— А дадите воспользоваться? А то я со вчерашнего дня без связи. В доме телефон не зарядить… Что мне, кстати, будет за испорченное электричество? — спрашиваю напряжённо, потому что этот вопрос мне на самом деле всю ночь покоя не давал.

— Ничего особенного. На пятнадцать суток оформят, да и всё.

— Вы… сейчас серьёзно или это очередная ваша искромётная шутка?

— Конечно серьёзно. А ты как хотела? Накосячить и остаться безнаказанной?

— Но… я же не специально!

— Вот поэтому всего пятнадцать суток. А если бы специально, то это бы уже было умышленное вредительство. И, кстати, не забудь, что ты ещё оленя сбила.

— Вот зачем вы напомнили? — прикусываю губу, чувствуя, что иначе могу разреветься.

— Ну, вообще, я собирался пошутить, что за оленя тебе прилетит по полной. Но, судя по тому, что у тебя уже глаза на мокром месте, желание как-то резко отпало. Умеешь ты всё-таки, Маша, малину изгадить.

— А вам часто доставляет удовольствие доводить женщин до слёз?

— Господь с тобой, Марья Алексевна, женщины и дети для меня табу.

— А, ну то есть, я исключение, да?

— Ну… вообще до слёз я тебя доводить не собирался. Если бы у меня была такая цель, поверь, ты бы ещё вчера начала сопли на кулак наматывать. Но прикалываться над тобой мне определённо нравится. И да, я тебе уже сказал, чтобы ты за оленя не переживала. Вообще, за него полагается штраф в 35 тысяч, но я, так уж и быть, тебя не сдам. На счёт электричества тоже.

— Да вы прям герой.

— Ага, смотри только не влюбись. Не хватало мне ещё геморроя в виде вздыхающей по мне малолетки.

— Я не малолетка! И влюбляться я в вас не собираюсь. Сдались вы мне.

— А, ну да, у тебя же есть взрослый мужчина Кирилл.

— Именно так, — бормочу себе под нос, включая, наконец, мобильный телефон. И в ужасе округляю глаза, когда на экран начинают сыпаться пропущенные за вчерашний вечер звонки.

Кирилл звонил мне ночью по меньшей мере раз пятнадцать!

По коже бегут мурашки, когда я представляю его выражение лица в этот момент.

Но что странно, после того, как мы поговорили по Мишиному телефону, от Кира больше не было ни одного звонка. И сегодня тоже.

Странно…

Ладно, об этом я подумаю позже. Сейчас гораздо важнее узнать, что с моей машиной.

Заблокировав телефон, убираю его на приборную панель. Как раз к этому моменту, Бородач останавливается возле того самого трансформаторного щита, в который я въехала.

Тяжело сглотнув, вылезаю из джипа и прищуриваюсь, готовясь увидеть устрашающую картинку. Но, на удивление, перед моими глазами нет ничего, кроме пустой дороги.

— Эм… а где олень?

— Я его в лес оттащил.

— Зачем? — непонимающе смотрю на Бородача Мишу Бурого.

— У меня к