Стисни зубы и умри - Лорел Гамильтон

Ричард подошел к нам. Ашер придвинулся ближе к Жан-Клоду, словно хотел оградить его от другого мужчины. Обычно этого было бы достаточно, чтобы остановить Ричарда, но сегодня он продолжил идти. Он отвел волосы в сторону, открывая длинную, гладкую, мускулистую линию шеи.

- Во-первых, я хотел бы поприветствовать Мастера города.

Я ощутила, как Жан-Клод неподвижно замер рядом со мной, каменея в этой неподвижности, как это было свойственно старым вампирам. Оказывается, он так же не понимал, что происходит, как и я, и не доверял этому новому, более настроенному на сотрудничество Ричарду. Мы оба привыкли к тому, что он приходит и пытается, но, в конце концов, причиняет нам больше вреда, чем пользы, и подводит в самый критический момент. Он научил нас этому.

Жан-Клод отпустил обе руки: мою и Ашера. Он должен был принять предложенное приветствие - то самое приветствие, которое Ашер пытался навязать всем нам несколько минут назад. Это был почти сюрреалистический поворот событий, потому что Ричард никому не предлагал этого приветствия, и никогда прежде не делал этого - по своей воле.

Жан-Клод положил руки на плечи мужчины, чтобы не упасть, наклонился и легко поцеловал его в шею. Потом откинулся назад и изучающе посмотрел на Ричарда.

- Так почему ты пришел?

- Я останусь с вами сегодня, и завтра. Тебе понадобится твой волк сегодня, Жан-Клод.

- Мы не нуждаемся в тебе сегодня вечером, Ульфрик, - сказал Ашер, и подошел сзади к Жан-Клоду, обнимая его руками за талию, кладя голову ему на плечо и прижимаясь щекой к его лицу. Ашер спрятал свои шрамы под волосами, а та часть лица, что оставалась открытой, была высокомерной, чувственной, и собственнической.

Я ожидала, что Ричард отреагирует с отвращением, или гневом. Ему было не очень уютно, но он сказал: - О, я думаю, Жан-Клод нуждается, и Анита тоже. Я думаю, что очень нужен им сегодня.

- Они договорились провести сегодняшний вечер со мной в постели, Ульфрик. Жан-Клод и я станем сегодня любовниками, и ничто нам не помешает. - Он улыбнулся другому мужчине предельно неприветливо.

Ричард улыбнулся, и в его улыбке был гнев, как в улыбке Ашера - жестокость. В самом деле, когда до этого доходило, они оба могли быть довольно неприятными. Я никогда прежде не думала о них с этой точки зрения, но это была правда.

Ричард утихомирил свою силу, когда вошел в дверь, отгородившись из вежливости. Сейчас первая струйка теплой, вибрирующей силы потекла сквозь нас. Я вздрогнула, когда она коснулась меня и вцепилась в руку Мики. Жан-Клод не столько вздрогнул, сколько просто пригладил лацканы пиджака, но я знала - это был нервный жест.

- Я не буду предлагать сексуальные услуги тебе, Ашер, но, кроме этого, я не хотел бы ничего пропустить.

- Ричард, - сказала я, - ты ведь не это имеешь в виду.

Он посмотрел на меня и протянул ко мне руку.

- Если ты и Жан-Клод собираетесь это сделать, то именно это я и имею в виду.

Я уставилась на его руку.

- Что ты предлагаешь? - спросила я.

- Возьми меня за руку, Анита, пожалуйста, чтобы сила, чтобы общая сила сделала триумвират Жан-Клода тем, чем он должен быть сегодня, пока он обнимает Ашера.

Мика сжал мою руку. Я посмотрела на него, и его глаза сказали мне: "Сделай это". Я доверяла ему, так что потянулась. В тот же момент, как рука Ричарда коснулась моей, сила окатила мою кожу, как теплая вода, так что каждый волос на моей голове зашевелился. Моя голова запрокинулась, глаза закрылись, и сила ударила в руку Мики из моей руки и полилась в Натаниэля. Леопард был зверем моего зова, и Натаниэль был для меня тем, кем Ричард был для Жан-Клода. Последний раз, когда мы попытались объединить мой триумвират с триумвиратом Жан-Клода, Ричард не участвовал.

Рука Жан-Клода дотронулась до моего плеча, и сила распространилась и на него. Затем он приложил руку к моему лицу - касание голой кожи всегда было лучше. Ощущение было таким, словно сила была глубоким, неподвижным озером, а это последнее касание было огромным камнем. Вода всплеснулась, разлилась, и круги силы стали расходиться по ней все дальше и дальше.

Кто-то прошептал: "Ах, боже мой", и это не был один из нас, тех, кто касался, потому что у нас пока не было слов. Джейсон не дотрагивался до нас, но я чувствовала, что сила поразила и его, и он протянул руку, положил ее мне на спину, чтобы стать частью этого обмена. Ощущение было таким, словно в воду бросили другой камешек, поменьше, прежде чем она успокоилась после первого. Я почувствовала, как сила ударила в Нечестивца и Истину, потому что они принадлежали нам, а Джамиль был волком Ричарда, и его тело реагировало на силу. Затем на силу откликнулись веркрысы, потому что мы кормились на них через Крысиного короля, так что мы знали вкус веркрыс, и это было хорошо. А потом Шанг-Да ухватился за спинку кушетки, и я почувствовала, как его рука сомкнулась на ткани, поддерживая его. И, наконец, сила нашла Ашера, потому что все вампиры в этом городе были нашими, но он, должно быть, отошел от нас, чтобы быть рядом с Шанг-Да. Мы чувствовали, как он касается вергиен, и он был защищен от нас, от нашей разливающейся силы, нашего жара, нашего тепла, нашей смеси жизни и смерти. Он и его гиены были похожи на омываемые валуны, стоящие твердо и не унесенные потоком.

Я слышала, как один из вергиен произнес:

- Нам нужно идти, Ашер.

Я мигнула, чтобы очистить свое зрение, почти так же, как после хорошего секса, когда оргазм делает вас слепыми и не позволяет сосредоточиться. Но это был не секс, это была чистая сила.

Ашер произнес в повисшей тишине.

- Ты скрывал свою силу от нас, Ульфрик.

Ричард крепче сжал мою руку и руку Жан-Клода, и на минуту я не могла сказать, какая из рук была моей, или они обе были моими. У нас были моменты такого единения раньше, и всегда Ричард или я паниковали и разрушали его, но сейчас во мне недоставало цельности, чтобы бояться, а Ричард был в приподнятом настроении, словно все сработало даже лучше, чем он планировал.

Его хриплый, рокочущий от силы голос ответил за нас.

- Я мог бы сказать то же самое про тебя, Ашер.

Я снова могла видеть, но я уткнулась в грудь Ричарда, поэтому все, что я видела - это красная майка с его джинсовой курткой. Голос Жан-Клода был ровным и невозмутимым, но я чувствовала в нем ожесточенную радость. Это была сила, ради которой он связал Ричарда и меня с собой; именно по этой причине он запер нас в нашей маленькой трехсторонней ненависти, ради этой возможности. Он сказал:

- Зачем ты отрезал себя от нашей силы, Ашер?

- Анита без посторонней помощи сделала раба из доминирующего верльва, ее Ники. Вы и втроем достаточно сильны, а с леопардом ее зова и ее Нимир-Раджем, боюсь, мое бедное сердце будет порабощено.

- Мы бы никогда не сделали подобного с тобой, - сказала я. Ричард передвинулся ближе к Жан-Клоду, и на какое-то время вампир перестал меня касаться. Сила стала ощущаться иначе, но это не разрушило связь. Мы оба принадлежали Жан-Клоду, и прикоснуться к одному означало дотронуться до другого.