Их сокровенная тайна - Дарья Верцун

разряд прошёлся по моим мышцам, обдавая всё тело жаром, и я встала, как вкопанная. Он последний, кого я рассчитывала здесь увидеть.

— Давай я тебя подвезу, Крис, — сказал Дэн.

— Не нужно, — ответила я и хотела уйти, но он до сих пор крепко сжимал моё предплечье. Не больно, но с достаточной силой, чтобы я не смогла вырваться.

— Не отказывайся. Ты на взводе, а на метро тебе пилить шесть остановок с пересадкой.

— Что? Волнуешься за меня? — ухмыльнувшись, вернула я ему его же колкость, брошенную в мою сторону неделю назад.

Дэн слабо усмехнулся:

— Да ты за эти два года клыки отрастила. Да, действительно, ты уже не маленькая девочка, — кинул он мне в лицо фразу, сгоряча мною сказанную брату. — Ты маленькая стервочка.

В нетерпении я вздохнула. Стервочка, так стервочка.

— Чего ты хочешь, Денис? — спросила я прямо. Понятно же, что его внезапному рвению стать моим попутчиком было какое-то логическое объяснение. — Скажи честно, тебя Паша попросил проследить, чтобы я никуда не делась? Так передай ему, что я в состоянии самостоятельно добраться до дома. У меня есть ноги и голова на плечах, а они уж как-то помогут мне в этом деле.

— Я просто понять не могу, от чего ты такая стала?

— Какая?

— Психованная!

Я фыркнула:

— Да нормальная я!

— Нет, нормальная ты, которую я знал всю жизнь, на эту мелочь и внимания бы не обратила. Максимум, в шутку бы перевела, но точно бы не вскакивала бы из-за стола, чуть не опрокинув его!

— Ой, да много ты знаешь.

— Достаточно!

На меня, словно ушат ледяной воды вылили. Чего это он достаточно знает?

От лица отхлынула кровь, зарождая в области груди ощущение страха и незащищённости. Я не вынесу унижения в глазах Дэна. Оно меня погубит.

Всё что я смогла сказать, пытаясь унять дрожь в голосе, это:

— Отпусти меня. Пожалуйста. Я хочу прогуляться. Немного помедлив, Денис отпустил мою руку, и на зелёный свет я перешла на другую сторону дороги.

9

Денис

Паша появился в дверях моего кабинета за пять минут до прихода важного клиента.

— Брат, на пару слов можно?

— Давай только недолго, у меня скоро встреча, — сказал я и жестом пригласил его присесть.

— Это займёт всего пять минут, — друг опустился в кресло передо мной и свободно закинул ногу на ногу. — У меня к тебе просьба будет… в долгу не останусь.

— Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать. Рассказывай.

— Спасибо. В общем, у меня срочная командировка, если можно так сказать, нарисовалась. Когда вернусь домой не знаю, может, через неделю, может, дней через пять. И мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за сестрой. Ну, естественно, доверить её я могу только тебе.

Странная просьба, учитывая тот факт, что Крис взрослая, самостоятельная девушка, но Паша всегда слишком ее опекал. Слишком любил.

И дернуло же меня пообещать свою помощь, не услышав самой сути вопроса! Только беря во внимание наше с голубоглазой девочкой прошлое, о котором Павел и подозревать не мог, меня мучило огромное желание соскочить. Дескать, брат, дел по горло и т. д. Не хотел я лишний раз видеть Кристину. Потому что долгое время я думал, что выгрыз ее зубами из своего сердца, вытравил и забыл. Но не тут то было. Стоило мне только в глаза ее взглянуть, омуты колдовские, голос тихий услышать, как внутри что-то перевернулось. Все, что чувствовал к ней три года назад, ворвалось в душу и мешало. С намеченного пути сбивало, думать ни о чем другом не мог. Нет, видеть ее сейчас не стоило. Вообще никогда не стоило.

С другой стороны, мы с Пашей всегда выручали друг друга. Были ситуации и посложнее, и отказать другу в таком плёвом деле было бы, как минимум, странно, как максимум, подозрительно. Поэтому решил, что нет ничего сложного в том, чтобы наведаться к Кристине пару раз за неделю, и удостовериться, что её не похитили пришельцы. Сарказм, конечно, но, беря во внимание нелепость гипертрофированной опеки моего друга над его сестрой, кто его знает, чего он себе навыдумывал.

— Да без вопросов. Заеду к ней на днях, — ответил я.

Паша как-то подозрительно скривился и нерешительно постучал пальцами по столу.

— В общем-то, мне было бы спокойнее, если бы ты смог забирать её с работы вечером в пять. Каждый день, — сказал он, и моё лицо, наверное, перекосилось, потому что он сразу же добавил: — Честно, я не обижусь, если ты откажешься. Дела, работа. Личная жизнь. Я пойму.

— Паш, ничего личного, — я внимательно прищурился, всматриваясь в обеспокоенное лицо друга, — но тебе не кажется, что ты перегибаешь палку со своей заботой?

Нет, ну правда. Когда в субботу Кристина бурно отреагировала на замечания Паши по поводу её новых подруг, я был немного озадачен, даже несмотря на то, что в итоге сорвался с места и пошёл следом за ней. Я видел, в каком удручённом состоянии она находилась, и мне стало тревожно. Ничего личного, волновался я о ней исключительно, как о старой знакомой, о друге детства. Теперь я начал понимать, почему она вспылила. Да Паша просто ведёт себя так постоянно. Не даёт ей без него и шагу ступить. Девчонке двадцать лет, у неё должна быть какая-то личная жизнь, тусовки, подруги (про мужиков я нарочно не упоминаю, иначе внутри меня может лопнуть воображаемый шар с губительным количеством сдерживаемого до сих пор гнева; мне, какого-то чёрта, хочется рвать и метать при мысли, что она спит с кем-то другим), и это тупо ускользает мимо неё из-за того, что старший брат возомнил себя её папочкой, оточил гиперопекой и не даёт без него и шагу ступить.

— Я это делаю для её блага, — спокойно и уверенно сказал он.

— Да, только вот думаю, со стороны это выглядит иначе.

— Как бы она не артачилась, она точно знает, что я всё делаю правильно. А на мнение остальных — плевать.

Я фыркнул.

— Никогда не замечал в тебе этой черты.

— Какой?

— Деспотичности.

Паша молча отмахнулся, а я продолжил:

— Я серьёзно говорю. Думаешь, если ты будешь наседать, сделаешь лучше? Ваши отношения на хрен развалятся. Они уже трещат по швам, и мне это заметно, как никому другому.

Не могу понять, почему меня это вообще заботит, но из памяти не выходит вид тоскливых голубых глаз, с трудом сдерживающих слёзы. Такими они были в тот момент, когда я её догнал у дороги и развернул к себе. Она пыталась