Призраки Орсини - Алекс Джиллиан

Она бегает вдоль берега размахивая шляпой и пританцовывая, рассказывая о каких-то глупостях. Я не слушаю ее, просто смотрю, как шляпу уносит ветром, как темные волосы вьются вокруг миловидного личика.

Нагулявшись, мы ныряем в бассейн, дурачимся, брызгая друг друга, плавая наперегонки. Андреа пытается умничать, цитируя книги, которые прочитала здесь, периодически нагоняя на себя важный вид. Ей так хочется сразить меня уровнем своего интеллекта, но это последнее качество, которое я бы в ней оценил. Ее розовое бикини с цветочками просто обворожительно, а непосредственность, с которой она разгуливает передо мной, даже не догадываясь, что за бурю порождает внутри, неподражаема. Я поражен ее неуемной энергией и оптимизмом, светом, который излучают ее глаза.

Мы вернулись в дом, когда на остров опустились сумерки. И теперь обоим бы не помешало подкрепиться. Сказалось долгое гуляние на свежем воздухе, но находиться в душном помещении категорически не хотелось. Я взял бутылку вина, кое-что из еды и предложил поужинать на террасе. Андреа зажгла свечи. Ей так хотелось романтики, всех этих банальных розовых глупостей, которые напрягают мужчин, но нравятся девочкам. Я не скажу этого вслух. Возможно, этот вечер станет последним, когда она будет по-настоящему счастлива.

Счастье – оно же разным бывает. Иногда это всего лишь минуты покоя наедине с собой, длительный сон без кошмаров, или короткие воспоминания из детства, где я еще был свободен и невинен. Мы понимаем, что были счастливы всегда немного позже, в сравнении. Не можем оценить сразу, в погоне за несбыточной мечтой. Я не помню, мечтал ли я, когда был ребенком. Может быть, наверное. Все дети мечтают.

Андреа смотрит мне в глаза, пока я подливаю вино в ее бокал. Ее нос покраснел на солнце, потому что она потеряла шляпу, пока мы носились по пляжу, как два идиота. Забываю, что ей семнадцать. Третий бокал за вечер. Она уже немного пьяна. На фоне моих грехов – это пущая мелочь. Мне не хочется продолжать, но иногда от моих желаний ничего не зависит.

– Удалось решить проблему с Джейсоном Доминником? – спросила Андреа. Не скажу, что вопрос неожиданный, нет. Просто она весь день молчала, не спрашивала, и вдруг, совсем некстати.

– Да, – коротко ответил я, – но давай сейчас не будем о проблемах, – меняю тему, пользуясь ее наивностью. Знаю, что Андреа поведется, что и произошло.

– На самом деле, здесь здорово, Дино. Но не в одиночестве.

– У меня были дела, работа. Я не мог все бросить, и два месяца купаться в океане, – произнес я, и Андреа нахмурилась, недовольная моим ответом. – Но я думал о тебе постоянно. И очень скучал.

Заготовленная ложь, которая обязана усыпить ее бдительность. Хотя, частично, я был честен. Не постоянно, но мыли об Андреа посещали меня, когда я не был занят планами о завоевании мира.

– Ты мог бы передать хотя бы записку. Я с ума сходила. – Девушка смягчилась, но не до конца оттаяла.

– Рисковать тобой ради записки я не стал. – Протянув руку, я сжал ее пальцы, ощутив трепет Андреа. Так мало нужно, чтобы обмануть невинную душу. Никогда не видел девушку, которая нуждалась так сильно быть любимой.

– Ты мне расскажешь, что случилось с Джейсоном? Он теперь точно отстанет от Мари?

– Да, точно. И мы обо всем поговорим завтра. Еще вина?

Андреа неуверенно кивает, хотя я вижу, что ей хватит, но преследую определенную цель спаивая ее. Она должна верить в естественные причины своей внезапной отключки.

Когда мы перемещаемся в спальню, она уже едва стоит на ногах, и мне приходится поддерживать ее за локоть. Запинаясь и хихикая, Андреа периодически признается мне в любви пьяным голосом. Она забавная. Почему пьяные женщины все время кого-то любят? Не могут они без этого. Ну, никак просто.

Я сажаю ее на кровать, мысленно высчитывая время от последнего бокала с вином, который девушка выпила почти залпом. По моим расчетам, она должна уже спать.

– Ты, правда, никуда не уйдешь? – спрашивает она, обнимая меня за плечи. Я зарываюсь ладонями в ее шелковистые волосы. Поддаваясь соблазну. Совсем немного, чуть-чуть…

– Нет, – качая головой, шепотом говорю я, накрывая ее рот своим. Ее губы горячие и сухие, обожженные солнцем. Я слизываю с них соль и терпкий привкус вина. Она пахнет, как рай, и, лаская ее язык, я на мгновение забываю, что не смогу закончить начатое, проведу еще одну ночь в муках, если не помогу себе сам. Я редко испытываю влечение такой силы. И к кому? Неопытному, невинному ребенку, которому следует бежать от меня сломя голову, а не прижиматься всем своим юным, соблазнительным телом, ко мне, развращенному до мозга костей, отвратительному самому себе. Я снимаю с нее платье, оставляя в одном белье, и снова впиваюсь в эти сладкие губы. Она тихо стонет в ухо мое имя, обнимая меня ногами, прижимаясь к моей эрекции. Маленькая развратница, кто бы мог подумать… Сжимаю ладонями ее грудь, изучая губами линию скул, шею, выпирающие ключицы, скольжу языком в ложбинку между грудей, которую мечтал попробовать с того самого момента, как вошел в спальню утром. Ее судорожное дыхание постепенно выравнивается, пальцы в моих волосах расслабляются. Я все еще целую Андреа, сходя с ума от безумного желания, когда понимаю, что она уснула. Препарат подействовал.

Меня трясет, как в лихорадке, и я понимаю, что не смогу прямо сейчас осуществить задуманное. Мой ослепленный похотью взгляд блуждает по беззащитному телу с соблазнительными изгибами. Я хочу ее, черт побери. Как же сильно хочу. Нет сил оторваться, противостоять искушению. Касаюсь губами груди, лижу, пробую, спуская вниз чашечки купальника. Соски выдают физическую реакцию, которая не зависит от сна или бодрствования своей обладательницы. Никогда не видел ничего более совершенного. Сползаю вниз, устремляясь языком во впадинку пупка. Соленая, сладкая, одурманивающая. Я схожу с ума, проиграв разуму, отчаянно стону, прижимаясь членом к матрасу. Черт, я спятил… Отодвигаю в сторону полоску бикини, и ласкаю чувствительный бугорок языком и губами, в ожидании реакции ее тела. Непроизвольной, навязанной. Плевать. Ее аккуратная, маленькая киска увлажняется. Умопомрачительно узкая и бархатистая. Шумное дыхание срывается с губ, когда я проникаю в нее пальцами. Мы все видим эротические сны и даже можем испытывать оргазм во время таких ночных грез. Она не узнает, подумает, что ей приснилось. Одной рукой спускаю бриджи, обхватывая ладонью свой член, сжимая и двигаясь вверх-вниз. Гортанный стон разрезает тишину спальни. Ни одной мысли в голове, кроме болезненной потребности в развязке. Пальцы внутри нее работают быстрее, и я чувствую, как напрягаются мышцы ее пресса. Боюсь даже представить, что за кино она сейчас смотрит. Ее бедра подрагивают, когда, кончая на белоснежные простыни, я впиваюсь губами в ее, припухший от моих ласк, клитор, сгибая пальцы внутри ее лона и находя чувствительную точку. Она вздрагивает всем телом, что-то пробормотав во сне, выгибаясь и сжимая бедра.

Черт побери, я действительно извращенец. Нормальный бы парень не кончил, дроча на спящую девушку, воспользовавшись моментом ее слабости. Но я утешаю себя тем, что она не была бы против. Целую Андреа в живот, выравнивая дыхание. Поправляю белье на место, привожу себя и ее в порядок.