Опасная штучка - Белла Фрэнсис

Во что он вообще ввязывается? Пора вернуться на правильный путь.

Официант принес воду, и они молча ждали, пока он поставит ее на стол и удалится.

– Как ты думаешь, Анжелика завтра вернется?

Он очень рассчитывал на это.

– Честно? Я не знаю. Полагаю, что да, но ты должна знать об Анжелике следующее: ей всегда удается получить желаемое. И иногда она забывает, что у других тоже есть планы. Она не то чтобы эгоистична. Вовсе нет. На самом деле Анжелика занята тем, что помогает другим людям – ищет тех, кого я называю ее «проектами», и продвигает вперед, как маленький посольский конвейер.

Тара уставилась прямо на него серьезными голубыми глазами:

– Она считает меня одним из своих проектов?

Майкл ответил честно, другого ответа Тара не заслуживала:

– Откровенно говоря? Мне так кажется. Но это не должно тебя задевать, она не покушается на твою независимость или возможности. Анжелика привязывается к людям по самым разным причинам, и возможность помочь другим доставляет ей не меньше радости, чем людям, которые эту помощь получают.

Тара наконец перевела взгляд и опустила ресницы, тень завитушками легла ей на щеку. Золотой свет от настольных свечей плясал на лице. Тара завораживала. Слишком завораживала.

– Знаю. Я не настолько наивна. Просто я слишком привыкла в одиночку сражаться за команду Девайн, и мне трудно понять мотивацию тех, кто хотел бы помочь просто так.

Только он решил, что раскусил, понял ее, как она снова его удивила. Не только ее слова, но и тон, пусть на одно мгновение, показался ему таким мягким, уязвимым. И Майкл почувствовал тревогу за нее. Похоже, Тара столкнулась с надувательством или несправедливостью.

– Не все в бизнесе беспощадные головорезы, Тара.

– Но большинство.

– Поэтому ты изображаешь крутую бизнес-леди?

Она пожала плечами:

– Я изображаю саму себя. Я уже говорила тебе: в игры не играю. Просто некоторые заслуживают того, чтобы им яйца поотрывали. А другие… – Тара кокетливо взглянула на него, – чтобы их яйца…

Майкл поднял бровь:

– Ты действительно собираешься закончить эту фразу?

Она откинула голову и расхохоталась. Этот душевный искренний смех окатил его неистовой жаркой волной. Майкл понял, что попал в беду.

Он потянулся к ней. Просто не мог совладать с собой. Положил руку на затылок Тары, притянул женщину к себе и впился в ее насмешливые губы. Его язык проник в ее рот, и она вдруг успокоилась и затихла в его руках.

Он крепко держал ее, прижимаясь всем телом, чувствуя каждый дюйм ее гибкой плоти. Обеими ладонями обхватил ее лицо и продолжал целовать, не выпуская и не позволяя ей вздохнуть. Одна рука скользнула вниз и легла Таре на шею, пальцы почти обхватили ее горло.

И Майкл ощутил ее ответ. Ей это нравилось, да еще как! Он оторвался от ее рта и посмотрел в распахнутые изумленные глаза. Он рассматривал, изучал и понимал, что теряет голову. Тара была так опасна для него. Опасна и неотразима. Он должен заполучить ее снова, подняться с ней на следующий уровень. Не близость, или любовь, или другая романтическая глупость. Просто животная похоть, потому что он увидел это в Таре.

Она была с ним на одной волне, и Майкл собирался доставить ей такое удовольствие, чтобы Тара больше не чувствовала себя в полном одиночестве.

Майкл встал, бросил несколько купюр на стол и взял ее за руку:

– Вставай, мы уезжаем домой.

Но Тара продолжала сидеть, она не пошевелилась, даже не посмотрела на него.

– Нет, – сказала она. – Нет, Майкл. Ничего не будет.

Он оглядел бар: смеющиеся гости, отдыхающие у подсвеченного бассейна. Проходящие мимо официанты с профессиональным отстраненным выражением на лицах. За соседним столом группа элегантных женщин среднего возраста, которые явно узнали его. А потом его взгляд упал на Тару. Она сидела, склонив свою золотую голову. Вцепившись руками в края сиденья. Сведя ноги в коленях.

– Ты не хочешь этого? Не думаешь, что между нами возникла настоящая химия? – Серьезно, в своей жизни он никогда не сталкивался с таким невероятным возбуждением, похожим на взрыв, когда целовал кого-то.

– Химия не имеет значения. Самое главное происходит до и после химии.

Он посмотрел на нее сверху вниз. Целовать его так, как она только что целовала, с душой, а затем сказать «нет, спасибо»?

– Я не считаю тебя вертихвосткой, Тара.

– Но я считаю тебя обычным распутником, который пытается затащить женщину в постель – конечно, если важные люди не видят, – и, наигравшись, выбрасывает ее. Тебе глубоко наплевать на чувства. Майкл… – Она посмотрела на него в упор, во взгляде снова появился вызов. – Я не позволю с собой так обойтись.

Тара встала.

– То, что ты застал меня в момент слабости, когда другой парень кинул меня… на этот раз на деньги, но какая разница? И то, что я в стрессе… Все это не означает, что я еще когда-либо пойду с тобой. Зачем мне повторять то, после чего я чувствовала себя грязной и ничтожной?

Иногда Майкл действительно переставал понимать женщин.

– Мне очень тяжело, что ты ощущала себя грязной после того, что между нами было, Тара. Но между нами действительно особая химия. Если хочешь назвать это по-другому, давай…

– Химия не дает тебе право обращаться со мной так, как ты себе позволял, и вероятно, будешь снова, если я соглашусь на близость с тобой.

В ее глазах стояли слезы, но взгляд горел яростным огнем, а губы искривились в гневе. И во второй раз ничто не смогло остановить его. Майкл схватил прядь ее волос, потянул и быстро привлек женщину к себе – один долгий усмиряющий поцелуй и одно движение запястья, чтобы дать понять Таре, что ее слова ерунда. И ее ноги подогнулись в коленях.

Не выпуская ее, Майкл приблизил губы к ее уху и почувствовал, как она дрожит всем телом.

– Говори что угодно. Притворяйся, что не хочешь. Но мы оба знаем, что это повторится. И в следующий раз ты будешь просить. Умолять. И не будешь чувствовать себя грязной или ничтожной. Не будешь сердиться. Ты почувствуешь себя на седьмом небе. Поняла?

Он подхватил ее под руку и повел к лифту. Тара не сопротивлялась, и Майкл знал, что сломил и ранил ее. Если он заставит ее испытать обещанное, то реабилитируется перед ней. При этом Майкл был уверен на все сто, что Тара не позволит ему это так просто сделать.

Активность гена красоты у женщин семьи Круз была налицо. Тара листала фотографии, каждая из которых демонстрировала очередную, еще более знойную, черноглазую, темноволосую богиню. Снимки прошлых десятилетий – некоторые женщины даже запечатлены в традиционных темных свадебных нарядах и мантильях, иной раз и не скажешь, что они собираются на свадьбу, скорее на похороны. Тара легко определила фамильные черты – длинную изящную шею и высокий широкий лоб. Открытость, естественная красота и особенно элегантность и интеллект.