Опасная штучка - Белла Фрэнсис

Она подняла глаза на Майкла, который наливал кофе для них обоих и осторожно разглядывал ее. А у него все то же самое с избытком, но в мужской версии. Черт бы его побрал!

Тара до сих пор не оправилась от сцены в скайбаре. То, как он поцеловал ее при всех, а затем потащил к лифту, как пещерный человек. Она внесла ясность в их отношения, как только смогла отдышаться, и Майкл даже отступил. В самый угол лифта. А потом держался на почтительном расстоянии весь оставшийся вечер. Или, по крайней мере, делал вид. Она до сих пор не была уверена ни в нем, ни в его мотивах…

И до сих пор не знала, как не сорвалась. Эмоции, каких она не испытывала долгие годы, закипали в ней, и Таре пришлось побороться, чтобы сдержать их. Слезы! Еще чего! Она никогда не плакала, даже в самые мрачные моменты. Собиралась с силами и уходила. Не оглядываясь. Так почему же сейчас внутри все бурлит? Как только она увидела свет в конце туннеля, как только все начало складываться в ее пользу. Хорошо, не все, но по большей части… Она может справиться со всеми ненадежными Голландцами Ронни, ей просто нужно старательно охотиться дальше.

Но эта настойчивость, этот накал…

Она бросила еще один взгляд на Майкла, тот по-прежнему молча изучал ее. Суровые линии подбородка, сдержанность во всей фигуре. Эмоциональная сила этого мужчины слой за слоем открывала то, что Тара, как ей казалось, давно и навсегда похоронила. Не то чтобы он напоминал ей деда. Скорее, она просто не встречала никого, ни одного человека, кто заставил бы остановиться и засомневаться в себе, задуматься хоть на секунду: а правильно ли то, что она делает?

С тех пор как Тара покинула дом, она знала, что на верном пути. Было легко найти в себе смелость уехать. Сохранять мужество тоже оказалось просто. Но неожиданно, когда она уже почти дотянулась до приза, Тара заколебалась, имеет ли она вообще на него право. Майкл выбил ее из колеи – смутил, заставил сомневаться в себе. Он выпустил так много старых призраков, что желание бежать охватывало ее все сильнее.

Тара решила, что даст Анжелике время до конца дня, а затем отправится домой. Так нужно. Для собственного душевного равновесия.

– Нашла что-то вдохновляющее?

Она почувствовала уже знакомый прилив и волну адреналина, когда Майкл устроился рядом с ней на полу, вытянув перед собой длинные ноги в темных джинсах.

Ее ноги – в милых укороченных брючках и босоножках на низком каблуке – были отведены в сторону. Между Тарой и Майклом лежали груды фотографий и фотоальбомов. Он сидел в футе от нее, но энергия бешеными зарядами почти со свистом носилась в воздухе, и Таре казалось, что его руки касаются ее. Она немного подвинулась… подальше.

– Да. Можно использовать многие традиционные элементы. – Она перевернула несколько страниц. – Жаль, что Анжелики нет, она бы сказала свое мнение.

Майкл вздохнул и подвинулся на дюйм ближе.

– Честно говоря, она должна скоро появиться. Думаю, это рекорд. Обычно она исчезает на несколько часов. День и ночь – это чересчур даже для Анжелики. – Он наклонился вперед и начал перебирать альбомы. – А мамины фотографии здесь есть?

Она не хотела отвечать. Да, много снимков второй свадьбы с отцом Анжелики и Фернанды, уважаемым испанским политиком, – все, что Тара и ожидала. Его мать была классической испанской невестой своего времени. Но свадебного альбома, на который Тара действительно хотела взглянуть, – на мужчину, который завоевал ее девятнадцатилетнее сердце, отца Майкла, – не было.

Она протянула ему альбом, который держала в руках, и Майкл быстро пробежал его глазами.

– Тебя нет ни на одном снимке, – вырвалось у нее, прежде чем она сумела одуматься.

– Нет. Меня там не было.

Он произнес это как ни в чем не бывало. Значит, она может копнуть глубже?

– Сколько тебе было лет?

Он продолжал листать страницы:

– Точно не знаю. Подросток. Может быть, семнадцать. Или шестнадцать?

– Тебя не пригласили?

Он рассмеялся, и напряжение чуть ослабло.

– Я действительно не помню.

Она повернулась к нему и нахмурилась:

– Не помнишь? Ни за что не поверю, Круз.

Он пожал плечами и молча просмотрел пару снимков.

– Похоже, все прошло хорошо. Именно так, как моя мать и планировала, как настоящую военную операцию. И в самом деле… – Он посмотрел прямо на нее взглядом, от которого она каждый раз замирала. – В самом деле не помню, может, я был бы там нежеланным гостем.

– Нежеланным? Ты серьезно? Почему?

Разве можно забыть, был ли ты приглашен на свадьбу собственной матери? Разумеется, если ты не валяешься где-то в наркотическом опьянении… А такие слухи ходили. Хорошенький мальчик, звездный ребенок вышел из-под контроля. У матери, которую больше интересовали проблемы других людей, чем собственные.

Его с подружкой прозвали самой сладкой парочкой наркоманов. До этого Майкл был европейским лицом крупнейшей в мире компании по производству безалкогольных напитков, а затем его занесло, и он покатился вниз по наклонной. До потери сознания. По крайней мере, остался в живых…

– Ах, не лучшие времена. Если честно? Мама, возможно, и хотела видеть меня на свадьбе, но я не мог этого знать из-за своего невменяемого состояния. А если не хотела, то по той же причине: я бы подвел ее, опозорил, появился бы обкуренным, или пьяным, или и то и другое. Привел бы какую-нибудь неподходящую девицу или целую компанию. Поэтому к лучшему, что самый важный день в ее жизни прошел без побоища, которое бы я спровоцировал.

Он снова говорил бесстрастным тоном. Тара не знала, сможет ли сама когда-либо добиться подобной невозмутимости. Майкл в этом преуспел. Она же просто отказывалась взглянуть на ситуацию глазами его матери. Ведь любая мать захочет, чтобы ее сын присутствовал на таком важном событии. Наверняка все было не так просто.

– Может, память тебе изменяет? Возможно, твоя мать хотела видеть тебя там, но ты попал в… не знаю… неприятности… Чем ты там занимался?

Майкл покачал головой и снисходительно ей улыбнулся:

– Мне не больно, если ты об этом. Я был неуправляем – эгоистичный подросток, одержимый безумным коктейлем из самоуничтожения и саморекламы. Не думаю, что моя мать не пыталась связаться со мной, – конечно, пыталась, – но я был в отключке. В отрубе.

Тара знала, какой сумасшедший коктейль он имеет в виду. Ее собственная жизнь до настоящего времени напоминала «легкую версию» такого же безумия. Только она знала, что в ее саморазрушении больше вымысла. Прошлое Майкла – из того, что она уловила, – гораздо больше походило на Армагеддон, чем любая из богемных вечеринок с шампанским, на которых появлялась Тара.

– Она, должно быть, с ума сходила от беспокойства за тебя.

Майкл натянул на лицо бесстрастное непроницаемое выражение. Улыбнулся фотографии матери, царственно элегантной прекрасной женщине. Провел пальцем по ее лицу и кивнул, едва заметно кивнул: