Мой единственный рыцарь - Джулия Лейтем

Он проводил Анну до двери спальни. Когда она попыталась войти одна, Филипп придержал ее и вошел первый. Возможно, лорд Милфорд не имел никакого отношения к заговорщикам, но это вовсе не означало, что кто-то из заговорщиков не мог забраться через окно.

Филипп тщательнейшим образом обследовал все темные углы, заглянул также за складной экран и за сундук у стены. Ставни были надежно заперты изнутри. Когда он повернулся к Анне, то обнаружил, что она стоит к нему спиной у камина, обхватив плечи руками. «Может, она чего-то боится? – промелькнуло у него. – Может быть, недавнее нападение так на нее подействовало?» Он подошел к ней почти вплотную и прошептал ее имя. Анна вздрогнула, но не попыталась отойти. Филипп обнял ее за талию и тихо проговорил:

– Здесь становится слишком холодно. Ты можешь заболеть.

Прижавшись грудью к ее спине, он вдохнул аромат ее волос – от них исходил запах каких-то цветов. Она дрожала всем телом, но Филипп понял, что это не от холода. Склонившись над ней, он осторожно коснулся губами ее шеи, и ее дрожь стала еще более ощутимой. Когда же он поцеловал ее изящное ушко, она тихо вздохнула и, прошептав его имя, взглянула на него через плечо. Затем ее губы чуть приоткрылись, словно в ожидании поцелуя, и он почти тотчас же почувствовал их вкус – они оказались даже более сладкими, чем прежде. Желание вспыхнуло с новой силой, но в этом не было ничего удивительного, потому что так случалось всегда, когда он целовался с Анной; в такие мгновения он забывал обо всем на свете – обо всем, кроме этой девушки.

Но тут Анна вдруг отстранилась от него и отступила на шаг. Глаза ее пылали гневом. Он протянул к ней руку, но она сделала еще шаг назад.

– Анна, что с тобой?

Она покачала головой и прошептала:

– Нет-нет, это была ошибка.

– И моя тоже, – пробормотал Филипп.

– Мне следовало бы сразу тебя оттолкнуть, – сказала она с грустью в голосе.

– Ты много лучше владеешь собой, чем я. Ты можешь оттолкнуть любого человека, который пытается прикоснуться к тебе.

– Ты думаешь, я не пыталась? – Она вздохнула и добавила: – Я ведь простая служанка… А мужчины привыкли думать, что могут делать с такими, как я все, что им вздумается.

Филипп судорожно, сглотнул.

– Ты и меня относишь к таким мужчинам?

– А почему бы и нет? Помнишь, как ты вел себя два месяца назад? – Он хотел возразить, но Анна вскинула руку, призывая его молчать. – Да, я прекрасно понимаю, что сейчас ты чувствуешь себя виновным и сожалеешь о том, что было. Но прошу тебя, никогда не обращайся с леди Розамонд также, как ты позволял себе обращаться со мной.

– Ты считаешь, что тебя я ценю меньше только потому, что поцеловал?

– Я не считаю, я это чувствую. – Махнув рукой, она обернулась. – Прекрати преследовать меня, иначе твоя жизнь может стать весьма печальной.

Филипп нахмурился; в его душе чувство вины сменялось гневом.

– Что ты этим хочешь сказать?

Анна пожала плечами.

– Только то, что сказала.

Филипп молчал, исподлобья поглядывая на девушку. Возможно, он вел себя не лучшим образом, хотя тогда ему казалось, что они находили утешение друг в друге. Но Анна, похоже, считала иначе. Но почему же его поцелуй вызвал столь странную угрозу?

– Теперь ты можешь уйти, – сказала Анна. – После этого мне нечего будет больше бояться в моей комнате.

Проснувшись на следующее утро, Анна какое-то время лежала неподвижно, наслаждаясь мягким пуховым матрасом и свежими чистыми простынями. От подушек исходил сладчайший аромат, так что даже голову поднимать не хотелось. Да, лорд Милфорд принял ее на редкость гостеприимно, и это не могло не радовать.

Тут Анна вспомнила про Филиппа и сразу нахмурилась. О Боже, ведь вчера она его целовала и едва не потеряла голову! И ей тотчас вспомнилось, как она лежала в его постели, на простынях, от которых пахло его телом. Вспомнила она и тепло, исходившее от него. Ах, куда же улетучился ее гнев? Почему она вспоминает только минуты близости и его прикосновения к ее разгоряченному телу? Иногда она задавалась мыслью: отвяжутся ли от нее эти назойливые воспоминания, если она наконец уступит своему влечению к Филиппу и пойдет до конца?..

Анна все же заставила себя подняться с постели и. быстро одевшись, спустилась вниз, где ее уже ждали охранники. И тут же выяснилось, что ей очень трудно относиться к Филиппу так же, как к прочим, поскольку ее еще не покинули грешные мысли. Она избегала взгляда Филиппа, говоря себе, что не хочет, чтобы сэр Уолтер что-либо заподозрил. Однако на самом деле она просто трусила.

Позавтракав с лордом Милфордом, Анна с радостью его оставила, чтобы познакомиться с другими обитателями замка. Служанки хотели показать ей комнаты для ткачества, но она вежливо отказалась и отправилась во внутренний двор. Ее сопровождали все ее рыцари, и ей показалось, что выглядят они немного уставшими. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, – пока она спала, они охраняли ее дверь.

Анна вышла на площадку для воинских занятий и сразу же обнаружила скамейку, поставленную специально для нее, чтобы она могла наблюдать учебные бои простых воинов и рыцарей.

– О, я знаю, что бой на мечах – любимейшее зрелище для рыцарей Лиги, – сказал Филипп, и в его голосе прозвучала ирония.

– Откуда вы могли это узнать? – осведомился сэр Дэвид. – До того как я вступил в Лигу, я считал, что она существует лишь в легендах.

– Я тоже, – добавил сэр Джозеф.

Обернувшись, Анна тихо проговорила:

– И я раньше никогда о ней не слышала.

Сэр Уолтер, сделав вид, что не слышит этот разговор, наблюдал за боем Чарлза Милфорда с одним из рыцарей.

– Мою мать спас человек из Лиги, – сказал Филипп неожиданно.

Анна насторожилась. Филипп впервые заговорил о своих родителях, и она очень боялась, что он сменит тему.

– Ваша мать была придворной дамой? – спросил сэр Дэвид.

– Нет.

– Тогда кто же она?

Филипп, отвернувшись от собеседника, направился к площадке. Повернув голову, бросил через плечо:

– Хочу показать Чарлзу Милфорду кое-какие его ошибки.

Сэр Уолтер нахмурился и проворчал:

– Он понимает, что делает?

– Не беспокойтесь. Филипп подружился с Чарлзом вчера вечером, – сказала Анна.

Когда Филипп подошел совсем близко, Чарлз коротко кивнул и протянул ему затупленный меч. И начался поединок, от которого Анна не могла отвести глаз. Она видела, как при каждом ударе на руках сражавшихся вздуваются мускулы, а пропитавшиеся потом рубашки прилипают к коже. Во взгляде Филиппа была та же сосредоточенность, что и прежде, когда он преследовал ее. Если он чего-либо добивался, то прикладывал все свои силы, – и только с ней он потерпел неудачу. Она прогнала его, преподав ему урок, а теперь смотрит на него голодными глазами. «Не думай об этом, – одернула себя Анна. – Не думай и следи за поединком». Удивительно, но оба противника показывали почти равное мастерство. Возможно, Филипп, как и она, был просто не в силах сосредоточиться.