Ген разведчика - Максим Шахов

– Ты откуда знаешь этого мента? – когда все разместились за столом, Сервант наклонился к Стрелку.

– Олег Сергеевич, я бы так сказал, мой крестный отец по секретной службе. Я к нему попал после чеченского плена, – не стал уклоняться от правдивого ответа Виктор, вспомнив беседы с полковником во внутренней тюрьме ГУБОПа.

Сергей удивленно посмотрел на своего заместителя.

– Да ты еще тот фрукт! С чекистами братаешься, матерые ментовские волкодавы в крестных отцах у тебя ходят… Точно, та еще птичка. – Потом, вдруг вспомнив анекдот, который ему рассказал на Кипре знакомый дипломат, добавил: – Ну и покидала тебя жизнь, деточка.

Вошел официант, но Зульфия отправила его властным жестом и произнесла:

– Итак, джентльмены, перейдем непосредственно к делу.

Никто из собравшихся не напомнил ей о режиме секретности в таких делах. Все были профессионалами, и каждый понимал: эта и подобные операции организуются с учетом всех мер предосторожности, в том числе на начальном этапе.

– Здесь, в Каире, пропал, но, вероятнее всего, был похищен российский дипломат, – продолжила Мехли и кивком указала на сидящего рядом Донцова. – Олег Сергеевич как специалист в подобных делах прибыл для расследования. Ваша задача – обеспечить его эффективную работу.

Султан? – Взгляд девушки остановился на Ва€рваре. Тот глянул на нее исподлобья, в темных глазах чеченца угадывалась подозрительность недавно приговоренного человека. Ее он видел впервые. – Вы будете переводчиком с арабского и по совместительству телохранителем.

Дадышев полоснул Мехли взглядом, полным негодования, но девушка будто предвидела его реакцию.

– Необходимо прикрыть спину следователя в случае опасности, а с фронта он сам в состоянии отбиться.

Донцов только усмехнулся. Девица из центра получила не только его портрет, но и подробное досье – генерал даже здесь демонстрировал ему класс секретной службы.

– Вы, детективы, – теперь девушка обращалась к «зашифрованным» офицерам ФСБ, – обеспечиваете оперативную работу, если на то будет необходимость. Остальным остается силовое прикрытие, опять же в случае возникновения угрозы нападения.

Диверсанты тихо выдохнули. Теперь наконец-то все встало на свои места, да и работа им предстояла привычная.

– Один только вопрос, мадемуазель, – едва молодая женщина распределила обязанности, подал голос Кирилл. – Вам какая роль отведена во всем этом предприятии?

– А я буду вашим координатором. На меня возложена обязанность обеспечить группу всем необходимым – от информации до спецсредств и транспорта. Без согласования со мной ни единого шага. Это ясно?

– Предельно, – за всех ответил Христофоров.

– Значит, сейчас обедаем и переходим к следующей части марлезонского балета. Надеюсь, вы не против французской кухни…

Оказавшись в неволе, сын немецкого банкира целыми днями напролет рыдал и отвлекался лишь на еду и непродолжительный сон. Из-за тонкой перегородки глинобитной стены его плач больше напоминал жалобный скулеж брошенного щенка.

Его подруга оказалась куда выдержанней. Уже на следующее утро она постучала в стену и вызвала на разговор соседа по несчастью. В основном говорила Марта, а Андрей ее слушал, выходило, что это не разговор, а исповедь. Вскоре молодой дипломат знал о девушке все или почти все. Родители – клерки в небольшой консалтинговой фирме, младшая сестра – завистливая и прыщавая дура, сама Марта – студентка. Чтобы платить за учебу, подрабатывает официанткой в небольшом ресторане. Ее приятель (которого Андрей мысленно окрестил «плачущим Фрицем») оказался типичным мажором, не особо себя утруждающим продвижением по жизни. С Мартой они познакомились на дискотеке, и чтобы произвести на девушку впечатление, юнец предложил провести ближайший уик-энд в Египте, обещая показать «небо в алмазах». В результате вместо номера в пятизвездочном отеле они получили провонявший козьим навозом сарай, на завтрак, обед и ужин – черствые лепешки и затхлуюводу в глиняном щербатом кувшине.

«Типичное поведение зажравшихся щенков богатых родителей, – неприязненно подумал Веретенников. – Мажорство – как подлость, предательство и прочие человеческие пороки – не имеет национальности. Жлобы – они и в Африке жлобы».

Спустя три дня Андрей сообщил своей новой знакомой:

– Сегодня, когда меня выводили во двор, я слышал разговор главаря с бугаем и, как понял, отец твоего бойфренда согласился заплатить выкуп. Так что уже через пару дней вернетесь к своим любимым родителям и копченым сосискам с пивом.

– Я не люблю пиво, – с непонятным вызовом заявила Марта и добавила уже не так категорично: – И сосиски тоже. Хотя от большого куска жареной свинины с кислой капустой не откажусь.

Молодой человек подавил улыбку и лишь негромко хмыкнул, радуясь в душе тому, что девчонка не оказалась безбашенной наркоманкой и мажор не успел ее подтолкнуть к краю пропасти.

Со своей дальнейшей судьбой Андрей уже определился: действовать начнет, когда немцев повезут в город – по крайней мере количество бандитов уменьшится, и, вполне возможно, их силы сравняются…

– Нет, Элеонора, пока ничего не известно. Могу сказать одно – работа началась. Я не буду тебе больше звонить, свяжусь лишь в одном случае – когда станет известен окончательный результат. Да, можешь не сомневаться, также сообщу и самое страшное. Может, дать слово офицера? Хорошо, набирайся терпения и жди моего звонка.

Андрей Андреевич с облегчением опустил трубку на рычаг – разговор с Веретенниковой дался ему тяжело. Взглядом он отыскал пачку «Парламента», задвинутую на самый край стола. Закурив, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и с облегчением почувствовал, что к этой увядшей, некогда любимой женщине уже не испытывает любви, которая хранилась в его душе многие годы, тлела в памяти рубиновым огоньком, рассыпалась в прах, как гипсовая статуя на морозе. Недаром ведь говорится, что время – лучший доктор от любви. Только оно же и душу бередит, подкидывая все новые проблемы… Для генерала такой проблемой стал неожиданно объявившийся внук – вернее сказать, поиск пропавшего внука. Впрочем, в отличие от большинства пожилых людей он оказался в состоянии организовать розыск парня, родного по крови человека.

Генерал продолжал ходить на службу, «подбирая хвосты» перед уходом на заслуженный отдых. Это заключалось в подписях на документах, завизированных раньше. Преемник Родион Крутов заходил к нему редко. Толковый и опытный офицер, принимая «Комитет информации», предпочитал во всем разобраться самостоятельно и отвлекал вопросами Журавлева лишь в самых сложных случаях. На еженедельные доклады к президенту теперь ездил он.

Сигарета дотлела до середины, Андрей Андреевич затушил окурок и бросил в пепельницу, затем потянулся всем телом так, что заскрипело кресло, и собрался было взять папку с утренней сводкой, как неожиданно завибрировал мобильный телефон. Этот номер был «свежим» – Журавлев приобрел его недавно и сообщил всего нескольким доверенным людям.