Геракл без галстука - Дмитрий Смирнов

Ближе к старости, когда второе хобби близнецов в силу естественных причин все больше стало уступать место первому, Египту пришла в голову остроумная мысль, как вновь объединить две страны в одну. Он предложил брату переженить потомство — мол, не зря же они совпадают числом — и на этой базе совокупить заодно и обе державы. Само собой, пост императора он планировал занять лично.

Предложение настолько понравилось самому Египту, что тот, даже не дожидаясь ответа контрагента, незамедлительно с сыновьями и войском выступил в поход на Ливию с целью вооруженного сватовства. Данай понял, что свадьбой дело не ограничится, и пустился вместе с дочерьми в бега, бросив своих ливийцев на произвол завоевателей.

Переплыв через море, он высадился на греческий берег возле Лерны, откуда добрался до стоящего на пару десятков километров дальше Аргоса. Прибыв в город, не обделенный наглостью Данай с ходу заявил, что явился не просто так, а по поручению богов, избравших его тутошним царем. И попросил правившего до этого в городе Пеласга сдать дела. Матерый бюрократ только посмеялся над нелепым заявлением, но ради формальности внес вопрос о кандидатуре Даная в повестку утреннего ареопага. Шансов преуспеть на этом заседании у Даная было не больше, чем у группы «Красная плесень» победить на Евровидении. Но в ночь накануне совета волки загрызли лучшего племенного быка Аргоса прямо на скотном дворе, пугливые старейшины решили, что это знак к смене правителя, и переизбрали того, единогласно проголосовав за Даная.

И все было бы хорошо, вот только Египет оказался упорен в своих намерениях, как мартовский кот. Он сильно опасался, что Данай, обосновавшись на новом месте, со временем запросто сможет воспылать мечтой о реванше и отбить Ливию. И потому ковал железо, пока оно еще не утратило нужной температуры. Сыновья Египта десантировались на побережье под Аргосом, и, чтобы спасти только что обретенное царство, Данаю пришлось согласиться на поход своих дочерей в местный ЗАГС.

Несчастливый отец несколько поднял себе настроение при формировании списка брачных пар. Сначала были сведены те, кто носил похожие имена: Клит женился на Клите, Валентин на Валентине, Курмагомед на Курмагомедее. Затем стыковались те, чьи матери имели схожий социальный статус: сын крестьянки получал крестьянкину дочку, отпрыск асфальтоукладчицы женился на дочери асфальтоукладчицы. Оставшиеся «неформатные» ячейки общества были сформированы с помощью обыкновенного жребия.

Фотография пятидесяти черно-белых пар, стоящих шахматном порядке перед дверями аргосского Дворца бракосочетаний, обошла все журналы мира. Самое ильное впечатление это зрелище произвело на жителей Китая, где групповые свадебные обряды вошли с тех пор в традицию.

Пойдя на временные уступки превосходящим силам противника, окончательно сдаваться тертый калач Данай не собирался. Ему, как опытному бабнику, хорошо была известна мужская привычка наобещать с три короба, сделать только один и тут же заснуть. На этом он и решил сыграть, самолично раздав перед свадебным пиром каждой из дочерей по длинной булавке. Вместе с колющим предметом девушки получили подробные инструкции, как и в какой момент следует пронзать супругов-агрессоров.

— В постели тыкать будешь! — говорил Данай очередной дочурке, благословляя на смертоубийство.

И оно свершилось. Едва лишь новоиспеченные мужья, отдав супружеские долги, отошли ко сну, как были тут же тихо заколоты пригретыми на груди коварными змеями. Осечка вышла лишь в одном случае. Супруг девушки по имени Гипермнестра настолько увлекся, рассказывая, как все сейчас будет хорошо, что жена уснула первой. Подумав, что не стоит будить умаявшуюся за день бедняжку из-за каких-то десяти долларов, он вызвал по телефону гетеру и, благодаря своему человеколюбию, остался жив.

Данай, узнав поутру об этом казусе, хотел в ярости утопить ослушавшуюся отцовского наказа мерзавку, но за Гипермнестру вступилась богиня любви Афродита. Девушку пощадили и даже вернули мужу, которого решили, раз уж выжил, не добивать. Кстати сказать, именно от этой пары вел свою земную генеалогию Геракл.

Данай в благодарность богам за чудесное избавление от нашествия принялся строить в Лернейской долине алтари, храмы и целые храмовые комплексы, стараясь никого не обидеть. Больше всего средств ушло на знаменитый храм Афины, ставший впоследствии одним из самых популярных мест паломничества. И идти было недалеко, и кормили при храме прилично.

Самым неприятным последствием нашествия египетских женихов стала проблема, куда девать такое количество молодых вдов. Но Данай и тут не растерялся, разделавшись с вопросом под лозунгом «ОФП — залог наших побед». Он приказал объявить, что все участники назначенного на ближайшее воскресенье забега на милю получат в жены по принцессе. Причем спортивный принцип восторжествует в полной мере: победитель сможет выбрать себе жену первым, серебряный призер — вторым, бронзовый — третьим, и так по порядку занятых мест. Но поскольку все поступившие в призовой фонд дамы по своему происхождению принцессы, то никто не окажется ущемленным.

— Главное — не победа, а участие! — сказал Данай в завершение своей речи на торжественном митинге, открывающем соревнование на призы правителя Аргоса.

Неувязка вышла только с количеством участников. Жители города, памятуя, чем кончаются брачные ночи с дочерьми Даная, не торопились записываться добровольцами. Чтобы создать хоть какую-то иллюзию кворума, пришлось пригнать из местной тюрьмы четырех уголовников, пообещав им за этот побег не пять лет, как обычно, а условно-досрочное освобождение и кралю в придачу.

Зато, увидев на следующее утро, что с участниками первого забега ничего страшного не произошло, на второй этап этого гран-при горожане записывались уже охотнее. Третий прошел просто на ура. Не минуло и пары месяцев, как все вдовицы были пристроены. Воскресные же забеги настолько вошли у местного населения в привычку, что стали традиционными. В честь этого в долине был выстроен очередной храмовый комплекс, украшенный статуями бегущих атлетов и стоящих в ожидании девиц.

Но боги, конечно, не простили дочкам Даная коварного убийства. По части, кому что припомнить, у эллинов вообще дело было поставлено крепко. После смерти все Данаиды были осуждены на исправительные работы в структуре жилищно-коммунального хозяйства Аида. Дамам велели таскать воду ведрами в бочку, из которой питалась вся канализационная система подземного царства. При этом в приговоре имелся подлый пункт, по которому Данаиды освобождались от наказания, если бы сумели доверху наполнить эту водонапорную башню. Но когда уровень воды в резервуаре, прозванном «бочкой Данаид», приближался к максимальной отметке, кто-нибудь из обитателей Аида обязательно дергал за ручку туалетного бачка и все труды несчастных женщин шли прахом.

Организатор преступления, как обычно, смог выйти сухим из этой воды. Данай правил в Аргосе долго и счастливо, стал самым могучим царем Греции своего времени и даже получил титул отца всех греков, которых стали называть по его имени данайцами. Из-за него же коварство стало считаться характерной чертой греков и даже вошло при Гомере в поговорку, призывающую бояться приносящих дары данайцев. Тем не менее, исторически сложилось именно так, что на вопрос: «Откуда есть, пошла земля греческая?» — у древних греков был совершенно однозначный ответ: из Лерны. Вроде того, как большая история коммунистической Кубы началась с высадки в заливе Свиней.